Сумма теологии. Том II

Отвечаю: устоявших в праведности ангелов больше, нежели [ангелов] согрешивших, ибо грех противен естественной склонности, а то, что противно естественному порядку, происходит нечасто, тогда как природные следствия наступают или всегда, или в большинстве случаев.

Ответ на возражение 1. Философ говорит о людях, в ком зло возникает или вследствие пожелания чувственных удовольствий, которые известны большинству, или вследствие неразумения блага, которое известно немногим. И коль скоро в ангелах присутствует лишь умная природа, то выдвинутый аргумент несостоятелен.

Из сказанного очевиден ответ и на второе затруднение. Ответ на возражение 3. Если согласиться с мнением тех, которые полагают, что главный дьявол принадлежал к низшему ангельскому чину, определенному к земному порядку, то в этом случае очевидно, что отпала вовсе не часть каждого из чинов, а только представители низшего чина. Если же принять мнение других, согласно которому главный дьявол обладал высшим чином, то кажется вероятным, что отпали [представители] каждого из чинов подобно тому, как и люди принимаются в каждый из чинов, дабы тем возместить урон, причиненный ангельским бесчестьем. Такое представление, допускающее, что тварь любого чина может обратиться к злу, предполагает гораздо большую свободу воли. Однако [если следовать букве] Священного Писания, то некоторые из чинов, например серафимы и престолы, имена которых происходят от жара любви и от обители Бога, нельзя соотнести с демонами, поскольку сами имена указывают на их несовместимость со смертным грехом. Что же касается чинов херувимов, сил и господств, то они соотносятся с демонами, поскольку их имена происходят от знания и силы, каковые могут быть равно благими и злыми.

Вопрос 64. О наказании демонов

Теперь в порядке изложения нам предстоит рассмотреть наказании демонов, в связи с чем будет исследовано четыре; 1) о помрачении их ума; 2) об упрямстве их воли; 3) об их печали; 4) те их наказания.

Раздел 1. Помрачен ли демонский ум через утрату познания всей истины?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ум демона помрачен через утрату познания всей истины. В самом деле, если бы ему была ведома хоть какая-нибудь истина, он прежде всего познал бы себя, т. е. отделенную [от материи] субстанцию. Но это было бы трудно совместить с его несчастьем, поскольку, как полагают многие авторы, такое познание есть большое счастье (ведь они утверждали, что наивысшее счастье человека заключается в познании отделенных субстанций). Следовательно, демоны лишены познания всей истины.

Возражение 2. Далее, что очевидней всего в ангельской природе, то должно быть и наиболее явным в самом ангеле – как доброе, так и дурное. Ведь мы же видим, как слабость нашего ума приводит к тому, что он черпает некоторые свои познания из снов, слабость глаз филина не позволяет ему выносить солнечный свет и т. п. Демоны же не могут познавать Бога, Который обнаруживает Себя наиболее явно, поскольку Он суть высшая истина; и так это потому, что они нечисты сердцем, вследствие чего им не дано созерцать Бога. Поэтому они тем более не могут знать другие вещи.

Возражение 3. Далее, согласно Августину, ангелам присуще двоякое познание, а именно «утреннее» и «вечернее [297] . Но демоны не имеют ни «утреннего» познания, поскольку они не созерцают вещи в Слове, ни «вечернего» познания, поскольку это «вечернее» познание относится к вещам, познанным при прославлении Творца (ибо «утро» называется после «вечера» (Быт. 1)). Следовательно, демоны не могут иметь никакого познания о вещах.

297

Gen. ad Lit. IV 22.

Возражение 4. Далее, как сказал Августин, ангелы при своем сотворении познали тайну царства небесного [298] . Но демоны лишены такого познания, «ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:8). Следовательно, таким же образом они лишились и всякого другого познания истины.

Возражение 5. Кроме того, истина может быть познана либо естественным образом (так мы познаем первые начала), либо быть сообщенной кем-то другим (так мы познаем при обучении), либо получена путем продолжительного опыта (так мы обучаемся истинам, проводя изыскания). Но демоны не могут познать истину посредством своей природы, ибо, как сказал Августин, благие ангелы отделены от них как свет – от тьмы [299] , а «все обнаруживаемое делается явным от света» (Еф. 5:13). Они не могут и научиться – ни через откровение, ни от благих ангелов, поскольку «нет ничего общего между светом и тьмой» (2 Кор. 6:14) [300] . Также не могут они обучаться и через опыт, поскольку опыт основывается на чувственном восприятии. Следовательно, в них нет никакого познания истины.

298

Gen. ad Lit. V 19.

299

De Civ. Dei XI, 33.

300

В каноническом переводе: «Что общего у света со тьмою?»

Этому противоречат слова Дионисия о том, что «о некоторых данных демонам дарах мы никогда не скажем, что они как-либо изменились, ибо они существуют, невредимы и лучезарны» [301] . Но одним из таких естественных даров является познание истины. Следовательно, они могут познавать некоторые истины.

Отвечаю: познание истины двояко: одно происходит через природу, другое – через благодать. То познание, которое происходит через благодать, в свою очередь также двояко: оно бывает либо умозрительным, как когда божественные тайны сообщаются отдельному лицу, либо действенным, производящим любовь к Богу, и именно это познание в строгом смысле слова принадлежит дару мудрости.

301

De Div. Nom. IV, 23. Дионисий говорит гораздо определенней: не о «некоторых», а об «ангельских» дарах.

Из этих трех видов познания первый не был ни отъят от демонов, ни поврежден. В самом деле, поскольку по самой своей природе ангел суть ум или разум, его субстанция [крайне] проста, и потому [даже] в целях наказания ничто не может быть отъято от его природы путем умаления его естественных сил (как, например, может быть покаран человек через отсечение руки, ноги или чего-то еще). Поэтому Дионисий и говорит, что естественные дары остались в них невредимыми. Таким образом, их естественное познание не умалилось. Второй вид познания, который происходит через благодать и является умозрением, не был отъят от них, однако был умален, поскольку им было явлено [ровно] столько божественных тайн, сколько было необходимо, и это было сделано либо через посредство ангелов, либо, по словам Августина, посредством «видения некоторых временных проявлений силы Божией» [302] . Однако степень такого их познания гораздо меньше, чем у святых ангелов, которым явлено куда больше и полнее непосредственно в самом Слове. Что же касается третьего вида познания, также связанного с благодатью, то они полностью его лишены.

302

De Civ Dei IX, 21.

Ответ на возражение 1. Счастье состоит в обращении себя к чему-то высшему. Отделенные субстанции выше нас в порядке природы, поэтому человек может быть счастлив, познавая отделенные субстанции, хотя его совершенное счастье состоит в познании первой субстанции, а именно Бога. Но то, что одна отделенная субстанция познает другую, для нее совершенно естественно, как и для нас естественно познавать чувственную природу. И как счастье человека не состоит в познании чувственной природы, точно так же и счастье ангела не состоит в познании отделенных субстанций.

Ответ на возражение 2. То, что наиболее очевидно в его природе, скрыто от нас, ибо превосходит возможности нашего ума (и отнюдь не только потому, что ум черпает некоторые свои познания из снов). Но божественная субстанция превосходит возможности не только человеческого, но даже и ангельского ума. Следовательно, даже ангел силами своей природы не может познать субстанцию Бога. Однако благодаря совершенству своего ума он по природе может обладать более высоким познанием Бога, нежели человек. Такое познание Бога сохраняется и у демонов. Ведь хотя они и не обладают привносимой благодатью чистотой, однако они обладают чистотой природы, которая позволяет им осуществлять свойственное им по природе познание Бога.

Ответ на возражение 3. Любая тварь является тьмой по сравнению с совершенством божественного света, и потому познание твари в своей собственной природе названо «вечерним» познанием. И все же вечер, хотя он и родственен тьме, обладает некоторым светом, а когда света вовсе нет, то это уже ночь. Поскольку познание вещей в их собственной природе, когда упоминается о прославлении Творца, как это имеет место в случае благих ангелов, сохраняет толику божественного света, оно может быть названо «вечерним» познанием; если же Бог не упомянут, как это имеет место в случае с демонами, оно называется уже не «вечерним», а «ночным» познанием. Поэтому и сказано [в Писании], что тьму, которую Бог отделил от света, Он назвал ночью (Быт 1:5).