Супергерой для Золушки

Он провел ладонью по своему лицу, пару секунд рассматривал оперативников за моей спиной, затем наклонился и прошептал:

— Ничего я твоем телефоне не смотрел, у меня есть свои источники. И… я не врал, а всего лишь… умолчал. Неуместным было бы рассказывать об этом тогда, да и не нашел подходящего момента и…

— Оставь свои «и» при себе. Вместе с оправданиями. — Почувствовала, как от жары начинает напекать голову, и по спине медленно катятся капельки пота. — Если ты хоть на шаг подойдешь ко мне или к моему расследованию, тебе не поздоровится. Так и знай.

Мы стояли, не видя глаз друг друга, лишь отражения в солнцезащитных очках. И мне ужасно хотелось утереть ему нос, заставить сожрать у всех на глазах все экземпляры проклятой газеты, в которой он проезжался по мне и всему отделу, будто танком, своими обвинениями. И… и… все ужасно запуталось. Лучшая ночь в жизни, лучший вечер, лучший мужчина. И все это время он мне врал, врал, врал. Только зачем? И какого черта он теперь здесь делает?

— Позвони своему начальнику. — Сказал и, словно сдаваясь, отошел на шаг назад. — А потом поговорим.

— Надеюсь, что нет. — Развернулась и яростно двинулась к тому месту, где давно мельтешили силуэты криминалистов. Так разогналась, что чуть не сбила с ног собственных оперативников.

— Варвар, — донеслось осторожное в спину от Руслана. Он догнал и попытался заглянуть в лицо. — Это что такое сейчас было? Тебя какая муха укусила?

— Или комар, — усмехнулся Олег, тут же нарвавшись на очередной мой осуждающий взгляд.

— Вам весело, да? — Спросила, напоминая, что вне зависимости от званий, главной здесь оставалась я. — Посмотрела бы, как ты Перевозчиков стал радоваться, если бы о тебе писали каждые две недели. А ты его еще сюда подпускаешь!

— Николаевна, — нахмурился он, чуть не запнувшись о притаившийся в траве камень, — подполковник лично звонил полчаса назад и приказал принять его чуть ни как родного. Сказал, что сам тебе все растолкует, как вернешься. Думаешь, я рад?

— Черти что творится. — Остановилась возле распластанной в траве девушки, вздохнула, бросила короткий взгляд за спину, где в тридцати метрах от нас теперь уже под деревом, склонив голову набок и внимательно наблюдая за каждым действием, ожидал Артем. — Здравствуй, Анатолий Палыч.

— Здравствуй, Варвара, — отозвался худой и седоватый криминалист, склонившийся над телом.

— Кто еще осматривал? — Спросила, опускаясь на корточки и поднимая очки на макушку.

— Я и Вадим Михайлович.

— Что по осмотру?

Поправив фотоаппарат на груди, мужчина вздохнул:

— Погибла не более суток назад. — Осторожно указал на руку. — Под ногтями кровь, в ходе борьбы оказывала сопротивление. В целом, все то же самое: раны, ссадины, горло перерезано.

— Тащил ее с дорожки в кусты… — Огляделась, прикусывая губу, и снова уставилась на жертву. Та застыла в беспомощной позе сломанной куклы. Совсем молоденькая, со спутанными светлыми волосами, рассыпавшимися по примятой траве, с огромными синяками на руках и ногах, без трусов и с задранной до талии юбкой. — Следы насилия?

Палыч просто кивнул.

— Вы заметили вот это? На щиколотке. — Указала пальцем. — Старый шрам после открытого перелома. Может, удастся быстрее опознать. И, наверняка, ее уже ищут. Совсем юная, одета была прилично. — Обратилась к Олегу. — Кто обнаружил?

— Мужчина. Гулял с собакой, — парень махнул в сторону, где со старичком в кепке общались двое, — наши уже допрашивают.

— Так, ясно. — Замерла, слушая пение цикад. — Проверьте все поступившие сообщения о пропавших девушках. Руслан, собери отдельную группу прочесать весь парк. Анатолий Палыч, не забудьте пригласить меня на вскрытие. Все. Увозите.

* * *

Варя разговаривала по телефону, когда я все-таки решился подойти. Ее ребята как раз почти все отвлеклись и отошли подальше. Отличная возможность поговорить с ней до того, как она услышит все лично от Пороха. Остановился за спиной, когда девушка убрала телефон в сумку и обратилась вдруг к одному из своих:

— Промежутки между убийствами сокращаются. Маньяк может, конечно, затаиться, но никогда не остановится, если уже вошел во вкус. Мне нужно знать, кто она, его жертва. И побыстрее.

Отрывисто, почти на ходу, тот кивнул и сразу помчал куда-то. Она обернулась, заметила меня и напряглась, взглянув презрительно и недоверчиво.

Видимо, побледнел. Не мог оторвать взгляда от того ужаса, что сотворил убийца со слабой беззащитной девушкой. Кровоподтеки, разводами растекшиеся по коже, многочисленные синяки, ровная тонкая линия на шее со следами запекшихся струек крови. Оголенные ягодицы, неестественно раскинутые руки и согнутые в коленях ноги. Будто устала и прилегла погреться на солнышке, а на самом деле больше не увидит его. Ничего не увидит. Совсем.

— Никогда мертвых не видел? — Спросила, подойдя ближе. Без усмешки, скорее понимающе.

Оторвался от созерцания трупа и совершенно честно ответил:

— Такого — никогда.

— Ясно. — Посмотрела на меня разочарованно, сняла перчатки, вывернула, спрятала в пакет, убрала его в сумку. — Тебе, может, попозировать? — А вот теперь уже ехидно. — Как лучше встать? Этим боком, — повернулась, — или этим? Заголовок уже придумал для очередной гениальной статьи?

Ощутил странное покалывание в кончиках пальцев. Мы сейчас были похожи на пару, мирящуюся после ссоры. Ей не хотелось со мной разговаривать, но она все равно это делала. Я понимал, что виноват, и совершенно не обязан был ни в чем оправдываться, но все равно хотел это сделать.

Зачем? Не знаю. Не важно, что делаю или не делаю, Варя проникает в меня все глубже. Когда, вообще, я успел пустить ее внутрь, если все замки от моей души были закрыты еще до того, как она появилась? А ключи от них давно выброшены и забыты.

— Не будет никакой статьи. Я просто…

— Твое дело. Не хочу это слышать. — Она отошла, чтобы ее сотрудники могли погрузить тело, бросила короткий взгляд на телефон и двинулась мимо меня к дороге.

Почему никак не получалось отключить эмоции? Поплелся за ней, точно привязанный, разглядывая тонкие линии плеч, изящную талию, стройные икры. И думая, думая, думая. Нет, не о том, что происходило сейчас в офисе моей газеты, или кто убил бедную девушку в парке. Думая об одном только единственном: как она, вообще, могла связаться с кем-то вроде Альберта? Как жила с ним? И вслед за легким уколом ревности вдруг накатила настоящая ярость.

Мне-то какое дело? Почему не успокоиться и не забить? На нее, на это дело, на то, что случилось между нами. Почему мысли постоянно возвращались к тому, кто она, чем занята… и, черт возьми, к тому, сколько конкретно мужчин (считай, потенциальных соперников) окружали ее здесь ежедневно?

— Подожди, — крикнул ей в спину, пытаясь унять играющие на скулах желваки, и снова с силой стиснул челюсти. — Черт! Варя!

— Мне нужно в отдел, — бросила через плечо.

Не повернулась, не остановилась. Упрямица. Полетела вперед, будто от этого зависела вся ее жизнь.