Супруг по заказу

Мрачный взгляд Невилла имел свойство бросать в холодный пот не одного сильного мужчину, а обманчиво мягкий тон повергал в дрожь. Но Барт не отступил, хотя побелел как полотно и судорожно сглотнул.

– Как вы упомянули, ваши привычки иногда обсуждаются теми, кто работает в Вудфорде, но только теми, кого заботит не только день выплаты жалованья, но и хозяин дома.

Простые слова… и Невилл никак не мог усомниться в их искренности.

Он медленно выдохнул и потер затылок. Пожалуй, не стоит сердиться на вмешательство в его жизнь: в конце концов, человек желает ему добра.

– А как насчет мисс Берд? В некотором роде она ваша соседка.

Невилл пораженно покачал головой:

– Так ты шпионишь за мной?

Барт едва заметно улыбнулся:

– Даже слепой увидит, как вас тянет друг к другу. А я не слеп.

Невилл снова потер затылок.

– Не думаю, что она такого уж хорошего мнения обо мне.

– Вы, случайно, не оскорбили девушку? Она леди…

– Она может сама о себе позаботиться.

Барт невольно прищурился:

– Если хотите, чтобы женщина вас полюбила, не стоит обращаться с ней как с какой-то обычной…

– Я не ищу жену!

– А следовало бы.

– Довольно, черт бы тебя побрал! – Невилл прерывисто вздохнул. – И довольно говорить на эту тему! Лучше присмотри за лошадьми! У меня и без того полно дел.

Барт ничего не ответил. Невилл коротко кивнул и ушел. Но, похоже, тренер был исполнен решимости оставить за собой последнее слово, потому что крикнул ему вслед:

– Пригласите ее на вальс! Она сделает вид, что оскорблена, но все женщины обожают вальс. Пригласи ее на вальс, парень!

Невилл подкрепился бокалом бренди. Но больше одного себе не позволил. Он постарался всячески ограничить пьянство уже после первой ночи в Донкастере. Однако после разговора с Бартом в нем бурлила не находившая себе выхода энергия.

Солнце спускалось к горизонту, и простолюдины уже собирались на городской площади, где устраивались танцы: весьма редкое событие, которое удостаивали посещением даже аристократы. Шелка смешивались с фланелью и бумазеей. Вышитые туфельки выбивали такой же ритм, как свеженачищенные рабочие сапоги.

Неужели надменная мисс Берд станет праздновать вместе со всеми?

Хотя для танцев предназначалось несколько лужаек и каждый старался держаться поближе к своей ровне, Каммингсы объявили, что подобное развлечение не слишком подходит дамам. И все же последние тоже предпочли посетить танцы. А мужчинам из их компании предстояло проследить, чтобы ни одна женщина не ушла домой без кавалера.

Невилл причесался и привел себя в порядок. Он сделает все, чтобы мисс Берд не осталась без сопровождающего! Пусть кипит гневом, топает ножкой и сверкает янтарно-зелеными глазами. Ему все равно. Мало того, он с нетерпением ожидал вспышки ее ярости. Под этой внешностью хорошо воспитанной барышни кроется неукротимая страсть, и он сделает все, чтобы выпустить эту страсть на волю.

Он нагнулся и посмотрел на себя в зеркало.

Почему он делает это? Почему не в силах забыть ее, почему ни одна женщина не влекла его к себе с такой силой? И дело не только в аренде земли, иначе он не вел бы себя с ней так неосторожно. Если бы все, что он хотел, – взять в аренду ее пастбища, не оставил бы той записки в журнале. Не целовал бы ее так исступленно у ручья…

При одном воспоминании об этом поцелуе и ее безыскусном ответе у него загоралась кровь.

Нет. Дело не в аренде. Он хотел эту женщину, безумный глупец! А она хотела его. Барт сказал, что даже слепец может видеть, как их тянет друг к другу.

Он даже позволил себе поразмыслить над другими словами Барта. Тот считал, что женщина может отогнать его кошмары, что женщина, каждую ночь лежащая в его постели, может дать ему долгожданное облегчение. Отвлечет его. Подарит наслаждение.

Невилл смотрел на свое отражение, видя лицо, так похожее на лицо отца, и шрам на челюсти: постоянное напоминание о той ночи в Линьи.

Поспешно отвернувшись, он снова поднял графин.

Будь он джентльменом, держался бы подальше от Оливии Берд.

Но тут он горько рассмеялся.

Будь он истинным джентльменом, у него не было бы причин держаться подальше от Оливии Берд. И она, и ее мать приняли бы его с распростертыми объятиями.

Но он не джентльмен! Когда-то, может, и был, но теперь… все в прошлом. И он не собирается искать жену.

Невилл медленно прикончил бренди, наслаждаясь его жаром и жгучим вкусом. Предвкушая момент, когда уйдет напряжение.

Он отставил графин.

Барт перешел все границы, вмешался не в свое дело, но в одном был прав. Женщины любят вальс. Он выучился этому танцу во Франции, и хотя последнее время не танцевал, все же вспомнит па, как только заиграют музыканты.

– Сегодня я буду вальсировать с Оливией, – поклялся Невилл, подогретый бурлившим в его крови бренди. Она будет избегать его, он начнет ее преследовать, и под конец она окажется в его объятиях, сладостная и податливая, какой была сегодня у ручья. Одна эта мысль пробудила в нем совершенно неудержимую похоть.

Но он напомнил себе, что они не окажутся в постели. Об этом не может быть и речи. В конце концов, она леди. К несчастью. И, погубив ее репутацию, он погубит также всякую надежду взять в аренду ее землю.

Все же если он хотя бы немного смягчит ее, то эту ночь можно будет считать успешной. Он обнажит ее страсти, покажет, до чего она способна дойти. Пусть признает их существование! Она может твердить себе, что презирает его, но вскоре осознает свое желание.

Даже Барт с этим согласится.

– Ты идешь, и это мое последнее слово, – объявила Августа. – Ты не имеешь права оскорблять гостеприимство Каммингсов подобным образом.

Оливия окинула ее яростным взглядом. Как ни неприятно, но мать права.

– Кроме того, – продолжала Августа, – Пенни утверждает, что танцы на площади – это почти скандальное событие, поскольку туда допускается вся округа. Мне казалось, что это вполне твоя стихия.

На этот раз Оливия отвернулась. Мать снова права. Если бы не лорд Хок, она с восторгом бы отправилась на танцы. И хуже всего, что хотя она сгорит от унижения при виде его, все же какая-то часть ее… самая порочная часть, жаждет встречи.

Она прижала пальцы к глазам, стараясь взять себя в руки. Обрести спокойствие, которого не ведала весь вечер. С той минуты, как он поцеловал ее. Почему она позволила себе остаться наедине с ним, зная, какое извращенное тяготение испытывает к этому человеку?