Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
– Наверное, хочешь, ознакомившись с красочными рассказами о суровой мужской жизни, вступить в Ряды славные, непогрешимые и легендарные?
– предположил Сомов.
– Ага, хочу. В ГРУ.... Поможете?
– Не вопрос, - довольно хохотнув, заверил Громов.
– Почему же не помочь дельному молодому человеку, принявшему насквозь правильное и цельное решение? Завтра же отзвонюсь - куда и кому надо. А ты, Петруша, послезавтра подъедешь к десяти утра в район Смольного. Ну, и посетишь один неприметный трёхэтажный особнячок грязно-жёлтого цвета - с окнами, оснащёнными солидными чугунными решётками.... Ну, все, надеюсь, докурили? Тогда определяем окурки в "садовую пепельницу", то бишь, вон в ту пустую консервную банку из-под "бычков в томате", и проходим в дом. Выпить же надо - за нового без пяти
Конец первой книги
Серия - "Суровая проза".
Книга вторая - "Войпель. Сентиментальный триллер".
Жанр - триллер (мистика, детективная фантастика).
ВОЙПЕЛЬ. СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ТРИЛЛЕР
От Автора
Эх, поменять бы название серии на - "Сентиментальный триллер". Да, ладно. Метаться - дело, априори, не благодарное...
Итак. Человек - после долгих-долгих лет странствий и скитаний - вернулся на Родину, в большой, мирный и бестолковый город. Казалось бы: что его, прошедшего через самые невероятные испытания и приключения, может здесь удивить?
Может. Очень многое. В частности, внезапно ожившие древние легенды, часть из которых он привёз с собой.
Уточняю, страшные и безмерно-кровавые легенды...
Автор
Пролог
Из аэропорта - до дома - он добрался уже под вечер.
В сизо-сиреневом небе медленно и надменно плавился задумчивый осенний закат: жёлто-рыжий и ветреный.
На скамейке - возле парадной - сидели всё те же ветхие бабушки.
– Опаньки, Серый вернулся, - удивлённо выдохнула Матрёна Ивановна.
– Бродяга неприкаянный и многими позабытый.
– И ждать-то уже перестали, - печально усмехнувшись, дополнила Ульяна Макаровна.
– Приехал-таки, милостивец. Орёл ты наш купчинский.... Наведёшь тут порядок, молодчик белобрысый?
– Наведу, - улыбнувшись, пообещал Сергей.
– Здравствуйте, бабушки. Замечательно выглядите. Совсем не изменились.... Так я пойду?
– Иди, родной, иди. Счастливых тебе дорог...
В квартире было очень пыльно и затхло: так всегда бывает, если в помещении долгое время никто не живёт.
– Ну, здравствуй, отчий дом, - поставив чемодан на пол, растроганно поздоровался Сергей, а после этого расчихался: - Ап-п-чхи! Ап-п-п-чхи! Апчхи.... Нет, господа и дамы, так дело решительно не пойдёт...
Он снял с плеч тяжёлый брезентовый рюкзак, пристроил его рядом с чемоданом, захлопнул входную дверь, поменял новые тесные ботинки на разношенные домашние тапочки, обнаруженные в прихожей, определил кожаную куртку на вешалку, прошёл в столовую и, повозившись с полминуты с тугими ручками, распахнул окно.
В комнату тут же ворвался свежий воздух.
– Свежий питерский воздух, - негромко уточнил Сергей.
– А ещё октябрьский и вечерний. Прохладный, правда. Температура-то на улице не выше плюс восьми-девяти градусов.... Ох, как приятно пахнет. В том смысле, что Родиной.... Сколько же лет я здесь не был? Получается, что уже почти двенадцать. Прилично, что ни говори.... Ладно, к лирическим отступлениям можно будет потом вернуться, под рюмашку. А сейчас следует делами заняться: темнеет уже за окнами, да и спать хочется с дороги, уболтало слегка в самолёте...
Первым делом, он, вооружившись шваброй, совком, ведром с водой и тряпками,
принялся целенаправленно бороться с пылью, накопившейся в квартире за последние десять месяцев, прошедших с момента отъезда родителей в Канаду. Впрочем, работа спорилась: нехитрая мебель располагалась только в его спальне, в прихожей и на кухне, а столовая и родительская комната были пусты."Оно и правильно", - активно работая половой тряпкой, мысленно одобрил Сергей.
– "При переезде в чужую страну любая копейка лишней не бывает. Молодцы, что реализовали лишний хлам.... Эх, мама-мама. Говорил же я тебе по телефону, мол, и квартиру продавайте. Нет, не согласилась. Мол: - "Она тебе, сыночек, обязательно пригодится. Нагуляешься, рано или поздно, по Белу Свету и вернёшься...". Вот и вернулся, как и было предсказано.... А если папа с мамой продали бы, всё же, "трёшку"? Гулял бы дальше, понятное дело.... Так-с, надо ещё и холодильник помыть. И раковины. Да и унитаз с ванной. Окошко же следует закрыть, пока не продуло...".
После завершения уборки он оттащил чемодан в спальню и наспех распихал одежду по полкам шкафа, а также поместил под матрац на кровати тонкую пластиковую папку с различными (в том числе, с банковскими), документами. Потом перенёс рюкзак из прихожей на кухню и, предварительно расшнуровав его, принялся выкладывать на обеденный стол всякую продовольственную разность: круглую буханку "серого" хлеба деревенской выпечки, несколько хариусов и сигов холодного копчения, жестяные банки с лососёвой икрой и тушёной лосятиной, плашку вялено-копчёной грудинки молодого северного оленя и связку озёрных карасей, засушенных на русской печи. А ещё и две объёмные фляги из нержавейки, заполненные спиртовыми настойками на целебных травах, достал из рюкзачных карманов.
Выложил-достал и, грустно вздохнув, прокомментировал:
– Вот они, прощальные подарки щедрого Крайнего севера. Эх, жизнь моя жестянка.... Ладно, проехали. Ужинать будем...
И он, быстро и сноровисто, приготовил нехитрый ужин: нарезал хлеба и оленятины, очистил копчёного хариуса, достал из буфета и наполнил - из фляги - пузатую хрустальную рюмашку.
Выпил, закусил, повздыхал, полистал альбом со старыми семейными фотографиями, обнаруженный во время недавней уборки, вновь наполнил рюмку.
Но поужинать в тишине и покое не получилось: с улицы донеслась отборная матерная брань, мерзкое хихиканье и отголоски громкого разговора на повышенных тонах.
Сергей подошёл к окну и недовольно пробормотал:
– Тяжела судьба жителей третьего этажа. Тяжела и практически безысходна. Особенно, если в квартире установлены старенькие оконные рамы без всяких там современных стеклопакетов. Слышимость - даже при закрытых окнах - просто обалденная.... Группа гопников оккупировала скамейку под окнами, рядом с уличным фонарём. Человек, наверное, восемь: и молодые, и старые, да и пара девиц - самого разбитного вида - присутствует.... Похоже, что все они здесь надолго обосновались: бутылки с портвейном откупоривают, на газетку, расстеленную на скамье, выкладывают яблоки, плавленые сырки и хлебушек нарезанный, пластиковые стаканчики расставляют. Ну-ну.... И, понятное дело, громко матерятся и безостановочно гогочут. Сволочи безалаберные. "Ментов" на них нет. Так их всех и растак. И гопников, и ленивых стражей порядка.... Ба, знакомые лица. Вернее, одна наглая и прожжённая физиономия: Зяма, засранец первостатейный. Столько лет прошло, а он, мерзавец, всё прежними тропками ползает. Гопник законченный. Чтоб ему пусто было...
Он отпустил ещё пару-тройку заковыристых фраз-пожеланий. А после этого убрал в холодильник продуктовые "излишки" и перебрался, прихватив тарелку с бутербродами, фляжку и рюмку, в спальню, окна которой выходили на другую сторону дома.
Перебрался, плотно прикрыл за собой дверь, завершил, никуда не торопясь, скромный ужин, застелил постель чистым бельём, обнаруженным в шкафу, разделся и, отчаянно зевая, залез под одеяло. А залезая, непроизвольно взглянул в окно.
"Ерунда какая-то", - подумалось.
– "На улице идёт самый натуральный снег? Практически метель, завывая, метёт? Чушь несусветная. Быть такого не может.... А, кажется, понял. Это, наверное, я уже сплю. Сплю и вижу сон - о суровом Крайнем севере.... Или, всё же, метель настоящая?".