Существо
Шрифт:
Так почему я оказался здесь? С петлёй на шее? Папа сказал мне сегодня, что завтра поведёт меня в частную клинику, где не нужно согласие ребёнка и обоих родителей. Папа уже заплатил первый немаленький взнос, и завтра мне надо идти на обследование.
Внутри у меня всё сжалось, сестрёнка заплакала навзрыд. Я успокоил её, как мог, потом залез в компьютер, отыскал этот сайт, на который выходил ранее, и мы решились. Всё равно, даже если сделают операцию, отношение ко мне не изменится. Родители уже привыкли видеть во мне козла отпущения. Я не думал о том, что когда - нибудь я вырасту,
Мне показалось, что кто-то рядом ходит, подкрадывается ко мне. Я резко повернулся, и сорвался с балки...
Схватившись за верёвку, я пытался удержаться, болтая ногами в поисках опоры, но руки скользили, а под ногами была пустота. Петля затягивалась на моей шее. Через секунду я потерял сознание.
Медленно я приходил в себя. Сквозь кровавую пелену я с трудом увидел кого-то, кто внимательно смотрел на меня. Я дышал, хотя было больно, видел, хотя в висках бухали молотки.
– Ну, ты как? – спросил меня кто-то.
– Нормально… - просипел я, когда кровавая пелена рассеялась.
Передо мной, на корточках, сидел мальчишка, внимательно меня рассматривая.
– Зачем ты в петлю полез? – поинтересовался он. Я махнул рукой, отворачиваясь.
– На сайте нашёл? – не отставал мальчик. Я пригляделся. Мальчик был, наверно, моего возраста, может, постарше на год.
– Ну и нашёл, - прохрипел я, - чего ты влез, что тебе надо?
Мальчик хмыкнул:
– Благодарности от тебя я не ждал, но и хамства, тоже.
– Ладно, извини, - пробормотал я.
– Ты мне можешь объяснить?
– Могу, - согласился я, - только тебе будет неприятно.
– Согласен, от радости в петлю не лезут. Кстати, ты не откажешь мне, если я попрошу на память твой галстук? Говорят, счастье приносит.
Я нащупал на шее петлю, растянул и снял, с удивлением увидев, что верёвка обрезана. Как же он меня вытащил?
– Нелегко было, - согласился мальчик, сматывая петлю и засовывая в свой рюкзачок, - Позволь узнать твоё имя?
– Сашка… - горло всё ещё болело.
– Женька, - представился мальчик.
– Жень, смотай, пожалуйста, верёвку. Если уж не повесился, надо вернуть маме.
– У тебя есть мама?
– У меня есть и папа, и сестра.
– Так какого же чёрта…
Я, с трудом, поднялся. Что мне терять? Мой спаситель должен знать! Я снял трусы и показал, что меня сюда привело.
Женька смотрел с загоревшимися глазами:
– Какой ты счастливый, Сашка! У тебя есть выбор!
– У меня нет выбора! – сказал я, начиная одеваться.
– Как это? – не понял Женька.
– Потом, как нибудь… - засмущался я. Наготы тела я не стеснялся, а вот наготы души… - А почему ты сказал про выбор?
– Потому что у меня нет выбора.
– Какой тебе ещё нужен выбор? – удивился я, - Ты мальчик, да ещё очень симпатичный. Что тебе ещё?
– Ты был со мной откровенен, я буду тоже.
Женька расстегнул джинсы, спустил их до колен, затем приспустил трусы. Когда он выпрямился, я увидел, что Женька не мальчик.
Дав мне полюбоваться своей
красотой, Женька оделся.– Так ты девочка, или мальчик?
– не понял я.
– Физически девочка, - нехотя ответил Женька, - Фактически, мальчик.
– Как это?! – отвесил я челюсть. В моём случае всё понятно, по крайней мере, для меня, а вот Женька поставил меня в тупик. Теперь я уже был не уверен, что, сделав себе операцию, буду соответствовать выбранному полу.
«Что ты об этом думаешь? - спросил я сестрёнку, - Ты поняла что-нибудь?»
«Ничего я не поняла!» - надула губки Саша. Да, мы долго думали, какое ей дать имя, и решили оставить одно на двоих.
– Если хочешь, я расскажу тебе, как я оказался здесь. Может, тебе будет легче.
– Расскажи, - согласился я, уже полностью одетый. Я тоже был в джинсах, рубашке и куртке. Хоть и май, вечером было довольно прохладно.
– Сейчас я живу у бабушки, - начал Женька, - Мама уехала к отцу.
Немного помолчав, Женька продолжил:
– Понимаешь, я всегда хотел быть мальчиком, пошёл в секцию бокса, одевался, да и одеваюсь мальчиком, голос мальчишеский, сам видишь. Вот только папа всегда был против. Он смеялся надо мной, обзывался всегда. Наконец, потребовал от меня немедленной смены имиджа.
Папа всегда был не прочь выпить, а в тот день я не обратил внимания, что папа пьян. Вроде держался неплохо… Я ему дерзко сказал:
– Ты возьми, и отрежь своё хозяйство! Каково тебе будет?!
– Ах ты, сволочная девчонка! – закричал он, хватая меня за воротник, - Сейчас ты узнаешь, как грубить отцу! – Отец кинул меня на диван, снял с меня штаны, у себя выдернул ремень, и стал хлестать меня по голой заднице. Потом перестал, сказав, что докажет, что я девчонка. Я понял, что он имеет ввиду, когда он уже начал входить в меня… Не знаю, откуда взялись силы, я вывернулся из рук здоровенного мужика, потерял и трусы, и шорты, убежал на кухню. У папы все ножи были небывалой остроты.
Я схватил нож и приставил к своей сонной артерии. Взбешенный отец забежал на кухню, я надавил на шею, побежала кровь.
– Ещё шаг, и я перережу себе артерию! – воскликнул я. Пока папа приходил в себя, вошла мама…
– Он что, не родной тебе? – спросил я, поражённый Женькиным рассказом. Тот пожал плечами:
– Теперь уже не знаю. Знаю только, мама его очень любит. Сначала ругалась, увезла меня сюда. Потом успокоилась, и уехала назад, к мужу. Теперь живём с бабушкой вдвоём, на её пенсию. Иногда мама присылает переводы. Немного.
Женя помолчал, потом сказал: - Пойдём, провожу тебя, - мы собрались и пошли.
– Жень, - вспомнил я, - А как ты здесь оказался?
Несмотря на сумерки, я увидел, как Женя покраснел.
– Я давно за тобой хожу, - признался он, - Ты мне нравишься, я хотел с тобой дружить.
У меня внутри стало тепло, сестрёнке тоже Женя понравился.
– Женя, - сказал я, решившись, - я тоже расскажу тебе как - нибудь самую сокровенную свою тайну.
– Если тайна, можешь не говорить, - великодушно разрешил Женя. Моя сестрёнка возмутилась, и обещала, когда будет её очередь, всё про меня ему выложить.