Сущность Альфы

«Люблю…» - вот что прошептал ему Саске, с легкостью миновав его огненные ментальные витки, которые сами готовы были целовать каждый сантиметр молочной кожи, но, в нерешительности, все же отступали, уступали, ластились к омеге, признавая его право быть с сильным, быть с Альтер Альфой. Он не думал о том, что ситуация не соответствует моменту, не пытался осознать суть этого короткого, но такого важного слова, не порывался сделать этот миг романтичным, особенным, запоминающимся, просто обнял, прошептал слова любви в ответ и скрепил союз нежным, чувственным поцелуем. Кажется, после что-то произошло, но для него не существовало реальности, только Саске, только его омега, в его руках, на его губах, в его сердце, в его внутреннем мире, где омега, ухмыляясь в поцелуй, небрежно, пнул ногой дверь клетки, снова запечатав его сущность, запечатав силой своей любви.

Это он понял только сейчас, когда снова вернулся в темноту коридоров, покрытых вязью древнего письма и ведущих к истоку его сущности. Альтер Альфа смотрел на него угрюмо, осуждающе качал головой и недовольно рычал, требуя присутствия омеги, но даже не пытался вырваться, покорно уложив свою гигантскую морду на мирно скрещенные лапы. Да, теперь для него его собственная сущность не была чем-то призрачным, отдаленным и размытым, не имеющим облика и очертаний, теперь это был китсуне, многохвостый лис, который то становился настолько огромным, что едва помещался в клетке, и Наруто понимал, что его сущность чем-то недовольна, то уменьшался до размеров котенка, когда её все устраивало. Сейчас же, в гоне, его сущность была беспокойной, взывала к инстинктам и страдала от одиночества, но он держал над ней контроль, убеждая в том, что у неё нет прав на чистоту и невинность омеги.

Трель звонка была неприятной, Гаара нахмурился и покосился на телефон, раздумывая над тем, а не избавиться ли от напряжения вот таким вот простым способом, освободив собственную силу и метнув этот надоедливый аппарат связи в стену, но, вопреки желанию, он потянулся к телефону и принял звонок.

– Да, - усталость слишком отчетливо чувствовалась в его голосе, но твердости и уверенности его тону тоже было не занимать, да и звонивший был не тем человеком, альфой, перед которым он мог позволить себе спасовать

Хмурое выражение так и не сошло с его лица, хотя Собаку не проронил ни слова, просто слушая и беспокойно поглядывая в сторону Наруто, который, словно почувствовав, что речь сейчас идет о нем, напрягся, выдавая то, что он прислушивается к словам говорившего, которые, естественно, расслышать не мог. Гаара, конечно же, мог перебить собеседника, прервать его укороченный рассказ, с жаром объяснив, что тот не понимает и доли того, что на самом деле представляет собой Альтер Альфа, хотя не мог не признать, что зерна рациональности в тираде Древнего были, но он предпочел слушать, пытаясь понять, к чему клонит Учиха Итачи. В принципе, он не был удивлен тем, что Древний владеет подобной информацией, хотя и не уповал на то, что все факты ему раскрыла память крови или сущности, все-таки это был удел резонаторов, скорее, Итачи о чем-то догадался, а о чем-то узнал из чьих-то уст. Да, альфа сослался на источник – Намикадзе Минато, но он внимательно слушал даже не поэтому, а потому, что Учиха смог сложить и понять то, над чем бился он сам, но так и не смог соединить все звенья.

Значит, вот почему, для чего и с какой целью именно на их долю выпало столько совпадений, а ведь он даже не подозревал о том, что паутина разрослась настолько, что такое количество людей было вовлечено в то, что было только прелюдией. Итачи тоже чувствовал, поведав ему о своих догадках, но Гаара не ответил на молчаливый вопрос Древнего, не имел права, да и, честно сказать, сам толком ещё не понимал, к чему в конечном результате должны привести все эти связи, только ощущал, что время ещё есть, что цепочка не обрывается, что им всем ещё необходим жизненный опыт и… толчок. Да, именно он, но, что станет отправительной точкой, не знал даже Собаку но Гаара – резонатор Альтер Альфы.

Собаку уже было подумал, что разговор закончится на том, что Учиха настоит на личной встрече, с чем он был полностью согласен, но, немного помолчав, Древний сказал то, что ошеломило аловолосого, даже его биополе дрогнуло, а после сбросил звонок, словно передав право решать и действовать. Гаара бросил телефон на низкий столик и вальяжно расположился в кресле, задумчивым взглядом буравя напряженную спину своего повязанного. Альфа не спешил говорить, специально нагнетая обстановку, сгущая атмосферу вокруг себя и нарочито плотно закрываясь, отгораживаясь от уз повязанного, словно чувствуя, что именно это способно выдернуть Намикадзе из его скорлупы.

– Ну, что там? – наконец, не выдержал Наруто, правда, так и не повернувшись к аловолосому, но обратив все свои чувства в их связь, которая настойчиво, обижено, демонстративно молчала

– Итачи звонил, - фамильярно, небрежно, слегка фыркнув, ответил Собаку, тщательно пряча за серьезным выражением лица торжествующую, победную, слегка мстительную улыбку. – Ему известна правда, - аловолосый выдержал драматичную паузу, хотя никогда и не считал себя хорошим актером, но для столь особенного случая альфа решил постараться, - о том, что ты – Альтер Альфа, и о том, что из этого следует

– Всего-то, - в тон другу фыркнул Намикадзе, но столь напускная небрежность не принесла ему спокойствия, наоборот, казалось, его гон только обострился, концентрируясь в животе жарким комком и посылая по телу сладкие, зовущие, манящие, влекущие импульсы. Его возлюбленному было плохо, но не потому, что он тек, а потому, что омега чувствовал себя одиноким, отдаленным, нецелостным, чувствовал себя так же, как и он в этой душной, наполненной его феромонами комнате, на скомканных простынях и, что уж скрывать, с болезненно ноющей плотью. Наверное, ему было бы достаточно одного слова, чтобы сорваться, отбросить все, даже собственные, неприятные, тягостные ощущения, и, ведомый инстинктами, помчаться к Саске. Обнять. Прижать к себе. Вдохнуть запах волос. Скользнуть ладонью по тонкому плечику. Переплести пальцы. Поднести хрупкую ладошку к губам. Перецеловать каждый пальчик. Заглянуть в темные омуты глаз. Утонуть. Раствориться. Взмыть. Парить. В легкости. И чтобы рядом. Чтобы вместе. Чтобы рука об руку. Чтобы шаг в шаг. Чтобы вздох во вздох. Чтобы друг с другом. Друг в друге. Друг для друга.

– Ну, да, - буднично пожал плечами Собаку, на миг даже подумав о том, что у него определенно есть зерно актерского таланта, а после, смилостивившись, раскрыл свое биополе, расплетая связь повязанных, взывая к ней и направляя на неё все свои эмоции. – Говорит, мол, к Дею поехал, на ночь с ним хочу остаться, а Саске дома, сам, - Гаара прокашлялся, небрежно, будто у него, и правда, першило в горле, а после, деловито, даже слегка беспокойно, продолжил. – Некому за течной омежкой присмотреть, а вдруг ему помощь какая понадобится? Вдруг плохо ему? Вдруг, не приведи боги, - аловолосый, видя, как, будто вторя каждому его слову, медленно раскрывается биополе Намикадзе, сгущаясь, только прибавил взволнованности своему голосу, - альфы его учуют, ведь Саске, как ни крути, свободный омега

– САСКЕ. НЕ. СВОБОДНЫЙ, - прорычал Наруто, резко садясь на кровати. Конечно же, он понимал, что друг провоцирует его, играет на его слабостях, бесстыже пользуется ситуацией, но это все не отметало тот факт, что Собаку говорил вполне реальные вещи. Нет, он не думал, что Итачи вот так вот, без защиты, не будучи уверенным в том, что его отото ничто и никто не угрожает, оставит брата одного, как не думал и о том, что омега, подвластный инстинктам и желанию, покинет квартиру в поисках партнера, но Намикадзе чувствовал, что он нужен Саске, нужен даже не столько как альфа, а как любимый человек.

Хватит медлить. Достаточно клеймить себя и вешать на себя ярлыки. Он устал от приговора, который вынес себе сам, ссылаясь на общественное мнение. ПФ! Мнение! Он – миф. Сказка. Легенда. Небылица. Всего лишь часть истории. Один из многих. Да, один, но какой! У него есть возлюбленный. Не просто омега, который способен выдержать мощь его энергетики, утихомирить сущность и выносить его потомство, а именно возлюбленный. Его омега. Его Саске. Он устал. Устал отгораживаться от своих чувств. Да и смысл от них отгораживаться, если признание уже было сделано, закреплено, подтверждено. Разве этого недостаточно? Нет, конечно же! Он должен быть рядом со своим омегой. Успокоить его. Принять на себя его переживания, его сомнения, его боль. Ведь Саске его простил. Он простил ему его ложь. Принял его сущность. Сделал свой выбор. Сознательный. Так почему же он сомневается? Чего до сих пор боится? Повторения ситуации с Шион? Очередной трагедии?..