Сущность Альфы

– Да поймите же вы, в конце-то концов! – омега, наклонившись над грубым, деревянным столом, который был завален бумагами, чертежами и проектами, показательно стукнул кулаком по столешнице, устремив свой, блещущий негодованием взгляд на слегка обрюзгшего альфу напротив. – Древние не просто так запечатали эту гробницу и выгравировали на лунном камне предостерегающие символы! Нельзя её вскрывать! Я чувствую! Джиробо-сан, - мужчина устало выдохнул, уже обеими руками упираясь в столешницу, - поймите, это не просто закорючки, это язык Древних, это послание, - и вновь багряноволосый посмотрел на мужчину, ища в его глазах понимание, которого там, естественно, не оказалось

– Нагато-кун, - мужчина, брезгливо скривившись, поправил меховой воротник теплой куртки, а после небрежно сгреб все чертежи в охапку, сжав тонкую бумагу в своем громадном кулаке, - ваш удел – расшифровка криптограмм и консультативная диагностика, не более. Решения же, - альфа фыркнул, хотя его биополе не всколыхнулось ни на йоту, но взгляд главы экспедиции и доверенного лица спонсора исследований и так был более чем выразителен, - принимаю только я, - Джиробо, шестидесятилетнего альфу, этот омега раздражал в принципе, в первую очередь потому, что он постоянно лез не в свое дело

Изначально, как только ему поручили курировать столь знаменательный и обещающий внушительную прибыль проект, он был кардинально против того, чтобы в экспедиции участвовал омега. Северные Льды – не место для изнеженных омежек, которые должны заниматься домом, ублажать супруга и воспитывать отпрысков, но этот омега был упрям до безобразия, сунул свой нос в каждую щель, был пронырлив, как корабельная крыса, ещё и командовать пытался, подтачивая его репутацию. Но главным и, по его мнению, самым отвратительным было то, что муж этого крысеныша относился к супругу с завидным попустительством, позволяя ему слишком многое, тем более сейчас.

У него было четкое указание от хозяина – найти залежи лунного металла или лунного камня и добиться монопольного права на их добычу и переработку, а этот омега тормозил работу уже больше года, настаивая на том, что где-то на стенах он увидел, прочел и перевел предостережение от Древних. Сам Джиробо считал это все чистой воды выдумкой, находя рациональное зерно только в том, что кто-то, к слову очень разумный, но явно не Древний, припрятал от глаз людских источник внушительной прибыли, а для вот таких вот суеверных фанатиков ещё и на стенах что-то понакалякивал, мол, «не подходи – убьет», но он сам фанатиком не был, ценил лишь свой счет в банке и готов был из шкуры вон лезть, чтобы его пополнить, поэтому преграда в виде истеричного омеги казалась ему, по меньшей мере, смешной. Впрочем, прямо указать стервецу на его омежье место он тоже не мог, потому как знал, что тот состоит в прямом и косвенном родстве с сильнейшими кланами Японии, вступать в конфликт с которыми его хозяину было не с руки, да и его муж, Намикадзе Яхико, имел достаточно широкие права первооткрывателя, с чем тоже нужно было считаться.

Сперва он, как оказалось легкомысленно, надеялся просто откупиться от этой неугомонной парочки, тем более что деньги, даже Великим Кланам, никогда не были лишними, но, вновь-таки, чета оказалась идейной, а у него – сроки, поэтому и пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Тянуть со вскрытием последнего яруса полости, в котором, судя по разведданным, и находились залежи лунного камня (боги! да там, кажется, все было сделано из этого камня), он больше не мог, потому что хозяин требовал результаты, пока в Северных Льдах не объявились конкуренты, способные предложить Намикадзе более выгодную сделку. В общем, сегодня он перестал ходить вокруг да около, учтиво кивая в ответ на протесты омеги, и прямо заявил, что, как только прибудет необходимая техника, они приступят к вскрытию последнего яруса полости, и это не обсуждается. Омега, как он и предполагал, взбеленился, да ещё, что, по мнению альфы, было просто уродством каким-то, начал давить на него своей ментальной силой, а он, все-таки имея уважение к слабому полу, ответный удар нанести не мог, хотя хотелось, прям до багровых пятен перед глазами.

– Вопрос закрыт, Нагато-кун, - видя, что омега уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой в его сторону, Джиробо непререкаемо махнул рукой, тем самым показывая, у кого в этом шатре, да и во всей экспедиции в принципе, больше прав. – Если что-то не устраивает, вас никто здесь не держит, тем более, - альфа, критично осмотрев мужчину с головы до пояса, фыркнул, - в вашем-то положении, - сказал и вышел, с наслаждением вдохнув морозный воздух Северных Льдов, где даже летом температура не подымалась выше нуля. Да, он понимал, что омега так просто не отступится и будет жужжать над ухом, как надоедливая муха, но все же правда была на его стороне, потому что именно его хозяин вложил деньги в эти исследования и теперь, естественно, имел патентное право на все его результаты, так что, как бы там ни пыжился омежка, а фиг у него что получится. Приободрившись и даже улыбнувшись, Джиробо направился к снегоходам, решив, что не мешало бы проверить, как идет подготовка к установлению нового бура и вскрытию, как говорили, гробницы Древнего в целом.

– Тупой альфа! – в сердцах выкрикнул Нагато, как только за мужчиной сомкнулись полы палатки, а после устало склонил голову и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, ведь в его положении, и правда, волнение могло быть чревато последствиями. Он почувствовал, что его обняли, даже сквозь толщу теплой куртки, даже через все слои одежды, почувствовал, как любимый прильнул к нему, забирая на себя весь негатив его эмоций и успокаивающе поглаживая тугой, округлый живот. Не вовремя, конечно, он забеременел, но так можно было сказать только в том случае, если смотреть на его положение со стороны его же активной деятельности в Северных Льдах, а так, в личностном плане, эта беременность была для них с супругом благодатью и долгожданным событием.

Не то чтобы аборт в девятнадцать лет возымел какие-то последствия, как омега он был полностью здоров, но когда после двух лет брака, когда в исследованиях наметился значительный перерыв из-за того, что нужно было обработать уже полученные данные, и они с Яхико решили стать родителями, все и пошло насмарку. Он не предохранялся, в каждую течку у них была не одна сцепка, они оба были здоровыми и полноценными особями, ну, если не учитывать его бета-ген, а ребёночка зачать никак не могли. Цунаде этому факту научного объяснения дать не могла, а вот какой-то её знакомый, Орочимару но Шиин, кажется, предположил, что причина может скрываться в воздействии на организм омеги лунного металла, который был обнаружен в Северных Льдах, поэтому нужно просто подождать и ограничить любой контакт с этим ископаемым. Они подождали и ограничили, но забеременеть у него все равно не получалось, и Нагато с легкой завистью смотрел на своих крестников, маленьких Учиха, которые росли здоровыми и крепкими на радость своим родителям.

После ещё нескольких лет работы с материалами и результатами исследований, после защиты научной диссертации, получения кандидатской степени и прочего, прочего, прочего, Нагато плюнул на все, посчитав, что боги наказывают его за аборт, за убиенное дитя, и настоял на том, чтобы возобновить экспедицию в Северные Льды. Яхико его понял, он вообще был очень понятливым, поддерживал его, не позволяя утратить надежду, и нашел нового спонсора, после чего исследования полости были возобновлены. Это произошло полгода назад, почти сразу же после Праздника Богов, а через два месяца Нагато понял, что он беременный, причем, получалось, забеременел он здесь, в Северных Льдах, в непосредственной близости с лунным металлом, который, как они считали, был вредным для сущности. Это открытие и стало изначальным пунктом для того, чтобы посмотреть на этот металл с иной стороны, не промышленной или научной, а с врачебной, что ещё больше разогрело азарт исследователей. Впрочем, его беременность, хотя и была важным событием, но именно в данный момент более важным, значимым и, как он чувствовал, опасным было то, что Джиробо с легкой руки своего хозяина собирался вскрыть последний ярус полости, где, судя по письменам, находилась гробница одного из Древних.

Вообще-то, тогда, ещё семь лет назад, отправляясь в Северные Льды, они с Яхико ни на что особо не надеялись, посчитав полость в толще ледника всего лишь природным феноменом, но, оказалось, они сильно ошиблись, потому что полость оказалась ничем иным, как Храмом Древних, схожим с тем, который Намикадзе обнаружил на Южном Материке в тропических лесах. Но вот именно, что схожим, потому что этот Храм кардинально отличался от своего предшественника.

Как он и предполагал, вечная мерзлота сохранила Храм в своей толще до мельчайших деталей, и он, когда им удалось проникнуть на первый ярус, испытал благоговейный трепет, ощущая ментальные нити вокруг себя, которые были словно законсервированы под этими каменными сводами несколько тысяч лет. Храм был бесценен, но не потому, что в нем обнаружили артефакты, золото, драгоценности или же другие раритеты, а потому, что он открыл им тайну языка Древних. Сперва Нагато растерялся, совершенно ничего не понимая в замысловатых рисунках на стенах, у алтаря, возле статуй, которых, к слову, было десять, и которые, как он понял, олицетворяли Древних, но за расшифровку взялся, понимая, что просто так, ради банальной информативности, Древние не стали бы испещрять стены довольно большого Храма письменами. И он оказался прав.

Да, на расшифровку, на понимание, осознание, анализ языка у него ушел не один год, но оно того стоило, пусть до сих пор омега и не понимал речи Древних целиком и полностью, предполагая, что те либо использовали какой-то кодовый набор символов, либо вкладывали в обыденные слова только им одним понятный смысл. Но, как бы там ни было, одно Нагато осознавал четко: нельзя вскрывать последний ярус, в котором, похоже, находилась гробница одного из Древних, одиннадцатого, как он понял, того, кого называли Отцом Всего Сущего.