Суженые из другой галактики. Отбор для землянки

Я чувствовала, как его руки скользят по моим бокам, вниз, к бедрам, сжимая их с такой силой, что на коже оставались следы от пальцев — и мне хотелось, чтобы они остались, чтобы завтра я могла видеть, трогать их, вспоминая этот момент.

— Я хочу слышать, как ты сходишь с ума, — прошептал он, и его слова, как раскаленный уголь, прожгли меня до глубины души.

И я сходила. С каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым шепотом его голоса.

Его губы не спешили покидать мою грудь, но я почувствовала, как его пальцы скользят вниз, по животу, к краю платья. Один жесткий взмах руки — и подол задрался, обнажая бедра, дрожащие от предвкушения. Его пальцы провели по внутренней стороне, оставляя за собой след огня, и я закусила губу, когда он нашел резинку трусиков.

— Такие ненужные… — прошептал он, и в его голосе звучала темная, манящая усмешка.

Он аккуратно снял трусики, и помогла ему, поднимая то одну дрожащую ногу, то вторую. Почувствовала, как прохладный воздух касается моей горячей, уже влажной кожи. Он не дал мне времени смутиться, не позволил застесняться. Его ладони легли на мои бедра, раздвигая их шире, а горячее дыхание обожгло нежную кожу внутренней стороны.

— Афгард… — мое дыхание прервалось, когда его язык провел долгий, медленный путь от самого низа, вверх, к самому чувствительному месту.

Он не торопился, словно хотел запомнить каждый мой вздох, каждый стон. Сначала просто легкие, едва ощутимые касания кончиком языка — будто пробуя, исследуя. Потом шире, увереннее, обжигающе влажно. Я вцепилась в комод рядом, когда он нашел тот маленький, трепещущий бугорок и начал водить вокруг него круги — сначала медленно, затем быстрее, настойчивее.

— Да… вот так… — мой голос звучал хрипло, срываясь на высоких нотах, когда он добавил пальцы.

Один вошел легко — я была уже так готова, так жаждала его. Глубокий, плавный толчок, затем второй, и третий, и я уже не могла сдерживать стоны. Его пальцы двигались в ритме с языком, то ускоряясь, то замедляясь, вытягивая из меня волны удовольствия, каждая ярче предыдущей.

— Ты так красиво дрожишь… — прошептал он, отрываясь на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я видела в них голод, дикий, неконтролируемый, и это заставляло меня гореть еще сильнее.

— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем языке.

И я не могла сопротивляться. Его губы сомкнулись вокруг клитора, язык вибрировал, пальцы глубже, быстрее — и мир взорвался в миллионе искр. Я выгнулась, вскрикнула, чувствуя, как волна накатывает с невероятной силой, а он не останавливался, пил каждый мой спазм, каждый трепет, пока я не рухнула в его объятия, дрожащая и обессиленная.

Но это было не все. один поцелуй и возбуждение вернулось с новой силой.

Мы не дошли до спальни.

Одежда слетала с нас кусками — его рубашка, расстегнутая моими дрожащими пальцами, мое платье, сорванное его нетерпеливыми руками, его брюки, упавшие на пол с глухим стуком пряжки, мой бюстгальтер. Каждый сброшенный предмет оставлял за собой след горячей кожи, дрожащих прикосновений, прерывистого дыхания, смешанного с тихими стонами и шепотом. Мы перемещались в гостиную, спотыкаясь о разбросанные вещи, цепляясь друг за друга, как будто боялись, что если хоть на секунду отпустим — всё рассыплется, окажется миражом, сном.

— Нет, не так... — хрипло прошептал он, когда я потянула его за собой к дивану, чувствуя, как его мышцы напрягаются под моими ладонями. Его голос был низким, густым от желания. — Это наш первый раз... Я хотел...

— Всё так, — перебила я, прижимаясь к нему всем телом, ощущая, как его тело отвечает мне тем же. Мои пальцы впились в его плечи, оставляя следы. — Остальное — потом. Я просто безумно хочу тебя. Если ты остановишься сейчас, я умру.

Его глаза вспыхнули — темный огонь в глубине зрачков, искаженный тенью ресниц.

— О нет, я не могу этого допустить, — ухмыльнулся он, и в следующее мгновение я уже ощутила, как его руки подхватывают меня, поднимают, а затем опускают на мягкую поверхность дивана. Кожа встретилась с прохладной тканью, но тут же снова сгорела от его прикосновений.

Его пальцы скользнули между моих ног, и он застонал — глубоко, почти болезненно.

— Боги... Ты вся...

Я была влажной, готовой, горящей для него. Каждое движение его рук заставляло мое тело выгибаться, серебристые узоры лиафрита пульсировали под кожей, расползаясь по животу, бедрам, сплетаясь с его собственными, как будто магия в нас реагировала на это, на нас.

— Не заставляй меня ждать, — прошептала я, обхватывая его шею, чувствуя, как его дыхание срывается, когда он наклоняется ближе.

Он не заставил.

Одним точным, уверенным движением он вошёл в меня — глубоко, резко. Мы оба застонали, и мир на мгновение рассыпался в прах. Остались только он — его тело, прижатое к моему, его тепло, разливающееся под кожей, его губы, горячие и влажные на моих, его руки, впивающиеся в мои бедра.

Он начал двигаться — сначала медленно, почти мучительно неторопливо, давая мне прочувствовать каждый сантиметр, каждый изгиб, каждую пульсацию. Но скоро терпение лопнуло, и ритм участился, стал неровным, жадным. Каждый толчок задевал ту самую точку, от которой сознание уплывало, а мир расплывался в белом тумане. Я цеплялась за него, ногти впивались в его спину, оставляя красные дорожки, а он отвечал мне горячими, прерывистыми поцелуями, смешанными со стонами и шёпотом моего имени.

— Ты... такая... — его голос сорвался, когда я обхватила его талию ногами, притянула ближе и выгнулась, заставляя его войти до самого основания, до предела, до той грани, где уже не понять, где заканчивается он и начинаюсь я.

Лиафрит под нашей кожей вспыхнул ярче, серебристые нити энергии сплелись в причудливые узоры, будто сама магия Лиафа оплела нас, связала ещё крепче. Я чувствовала его — его энергию, горячую, пульсирующую, дикую, сливающуюся с моей, переплетающуюся так, что уже невозможно было понять, чей стон вырвался, чьё сердце бьётся чаще.

И тогда моё тело взорвалось. Оргазм накрыл с такой силой, что я закричала, чувствуя, как сжимаюсь вокруг него, как волны удовольствия раскатываются по жилам, сметая всё на своём пути. Он не сдержался — с глухим рыком, похожим на стон и хрип одновременно, он вонзился в последний раз, глубоко, до дрожи, и я ощутила, как его тепло разливается внутри.

Мы рухнули на диван — запыхавшиеся, потные, перепутанные конечности, безумно счастливые. Его губы коснулись моего виска — нежно, почти благоговейно.

— Ты дар Лиафа, — прошептал он, голос хриплый от страсти. — Не иначе.

Глава 110. Афгард 18+

Мы всё же переместились в спальню, но прежде атаковали кухню — безумно голодные после страстного вечера. Я накинула один из пеньюаров, что мне заказали мужья. Выбрала белый, намеренно похожий на тот, в котором предстала перед Афгардом во время видеозвонка. Он заметил это сразу — его губы дрогнули в довольной ухмылке, когда я вошла на кухню.