Свадьба поневоле

– Вот так гораздо лучше, теперь продолжай.

– Ты сегодня, когда говорил с отцом, был будто другим человеком. Возможно, ты сейчас скажешь, что я всё совершенно надумываю, но мне действительно показалось, что ты со мной и ты тогда, с отцом, – это два разных человека. Интонации, голос, манера речи.

– И тебя это напугало?

– Ну, в какой-то степени. Просто… в какой момент ты настоящий? Когда ты добрый, или когда ты холодный, как сегодня? – омега чувствовал, что сейчас надо говорить честно. Что с этим человеком в принципе нужно говорить честно. – Я боюсь людей, которых не знаю, от которых не понимаю, чего ожидать. И поэтому я засомневался в тебе сегодня.

– Но я ведь был таким не с тобой, Алек. А с человеком, с которым нас связывают, в первую очередь, деловые отношения.

– Но ведь он мой отец. Значит, по сути, вы с ним теперь одна семья.

– А в семье не может быть деловых отношений? Я вижу, какие у тебя отношения с отцом. Если бы ты его страсть, как любил, я бы был с ним вежлив и относился с уважением. Но ты его скорее боишься, а он тебя откровенно использует. Я не вижу для себя причин особо чтить его как члена своей семьи. А в делах я предельно холоден и бесстрастен.

Паренёк тихонько вздохнул, чувствуя, как сильные руки обнимают за плечи и гладят по волосам. В голове вдруг промелькнула мысль, что он очень хочет довериться этому человеку. Прожил же как-то с отцом восемнадцать лет вместе, значит, и здесь сможет. Тем более, что Иво, кажется, всерьёз намерен продолжать быть таким же нежным. Вот только большой вопрос, как долго он сможет вот так спокойно терпеть юношеские выходки.

– Когда у тебя течка? – спросил неожиданно альфа.

– Что? – блондин нахмурился, мысленно не успев переключиться с одной темы на другую.

– Я спрашиваю, когда у тебя следующая течка.

Голова Иво была занята другими, более приземлёнными и важными для него вещами. Всё-таки ответственность за юноши теперь полностью на нём, и он должен следить, чтобы у него всё было в порядке.

– Ну, должна начаться к концу месяца. Как раз пройдёт перед поездкой. Но у меня очень сбитый цикл, может и задержаться, тут не угадаешь.

Мужчина втянул носом запах, наконец-то показавшийся ему смутно знакомым. Ароматы горькой полыни и церковных свечей смешивались и дурманили голову.

– А тебе не кажется, что она должна быть уже со дня на день?

Юноша запрокинул голову, пристально смотря на супруга, а после тоже повёл носом. Обоняние не обманывало: он чувствовал запах альфы куда острее. Молочный улун, от которого сердце забилось чаще, а колени предательски задрожали.

– Чёрт, я даже как-то и внимания не обратил… Завтра выпью подавители, и всё пройдёт нормально, не волнуйся. Я как раз взял их сегодня из дома.

Алексо в последние дни действительно настолько был занят всеми этими тревожными мыслями и был погружён в себя, в свои переживания, что даже не заметил привычных сигналов организма о приближающейся течке, которая в этот раз решила наступить раньше почти на две недели. Впрочем, за последний год это уже стало чем-то привычным.

– Подожди принимать их, – Иво наклонился к шее паренька, вдыхая его необычный аромат и оставляя на коже нежный поцелуй. Альфа привык, что у омег более рядовые запахи, вроде ягодных или цветочных, а такой сложный встречал очень редко. Обычно подобные сочетания были признаками породы, хотя в последнее время важность статусов была не первостепенная, и запахи перемешались между слоями общества.

– Почему? – тихонько выдохнул омега, чувствуя, как сладко тянет низ живота. Обычно течка для него означала только боль и страдание от невозможности утолить физические потребности, но сейчас, рядом с альфой, всё было как-то по-другому, все болезненные ощущения сменились на приятные, а тело не свербило от желания хоть что-то с собой сделать.

– Тебе нужно решить, хочешь ли ты, чтобы я поставил тебе метку в эту течку или нет. Если ты примешь подавители, придётся ждать следующего раза.

– Знаю. Но ведь для этого нужно заняться любовью…

– Да, поэтому я и говорю об этом. Если ты не готов, мы отложим всё до следующего раза, я не тороплю тебя.

– А если мы… переспим, мне станет легче? Ну, точнее, не будет легче переносить это состояние? А то мне даже с подавителями плохо, потому что сильные мне нельзя принимать, они гормональные, только сильнее здоровье испортят. А эти не успокаивают тело до конца.

– Тебе станет легче, поверь мне. Точнее, когда я только поставлю метку, первые дни будет плохо, это большой стресс для организма. Но это всего один раз, больше этого не будет. Обычные течки облегчаются сексом, – поляк усадил паренька на стол, опуская ладони на бёдра и подаваясь вперёд, вынуждая паренька отклониться и держаться за его плечи. – Я же вижу, что тебя уже развозит.

Алек отодвинулся, пытаясь оттолкнуть мужчину, боясь, что он начнёт приставать прямо здесь.

– Иво, не надо, пожалуйста, убери руки.

– Как скажешь, – альфа выдохнул и выпрямился, потирая шею ладонью и оттягивая воротник, чтоб продышаться после дурманящего запаха омеги.

– Тебе нужно завтра на работу?

– Конечно. Фирма без начальника не может.

– А у тебя не получится на денёк взять выходной, побыть со мной?

– Я постараюсь, но, если не получится, выпей подавители. Хорошо, милый?

– Угум.

Каждый раз, когда Иво добавлял это нежное «милый», омега весь будто сжимался внутри, не понимая, что же с ним такое происходит. Каждый раз лёд внутри будто немного подтаивал.

Почти первый секс

Алексо проснулся уже среди ночи, чувствуя, как всё тело свербит и выламывает, а воздух такой горячий, что его сложно вдыхать. В носу играл запах альфы, было ощущение, что он не в спальне, а в чайном магазине, так сильно этот аромат заполнял сознание.

– Иво, – прильнул он к мужчине, – Иво, проснись, пожалуйста, – омега вцепился мёртвой хваткой в руку супруга и потряс его.

– Что случилось? – поляк приподнялся и сразу зажмурился, потирая виски. – Ох, чёрт, началось уже? – у него было ощущение, что он или в чистом поле в жаркий летний день, или в деревенской церкви. – Боже, но запах у тебя невероятный.

– Тебе нравится? – юноша потёрся щекой о мужскую грудь. – Он просто не всем нравится. Резкий очень.

– Нет, он чудесный. Сразу детство вспоминается, – Иво подложил под спину подушку и притянул к себе юношу. – Дать тебе таблетки?

Паренёк потёрся щекой о щёку альфы, обнимая его ладонями за шею, не в силах противиться порывам собственного тела, которое вынуждало вести себя так похабно.

– Какой у тебя запах… – прошептал он, будто и не слыша чужого вопроса. Омега дрожал, чувствуя только крышесносное возбуждение, от которого невозможно было отвлечься. Когда супруг наконец отлепил его от себя, Алек захныкал, обнимая себя руками.