Свадьба поневоле

А этот человек был совсем другим. Он в корне отличался от тех грубых, самодовольных мужчин, какие часто гостили в доме семьи Алексо. Друзья или коллеги отца.

Если Иво окажется на самом деле таким, какого весь сегодняшний день из себя изображал, то омеге, похоже, очень повезло. Парень слышал очень много историй про такие вот браки по расчёту, где было насилие, измены, искренняя ненависть супругов друг к другу, потому что авторитетные родители просто вынудили их быть вместе.

Из всех этих мыслей юношу вывело прикосновение альфы. Он прошёлся кончиками пальцев по руке паренька, после берясь за неё и притягивая Алека к себе. Юноша поколебался немного, но всё же скованно опустился на чужие колени.

– Не бойся, я правда буду нежен, я же обещал тебе.

Омега почувствовал, как тёплая ладонь оглаживает его спину и разминает напряжённые плечи.

Паренёк неловко взял свободную руку альфы в свои.

– Только я совсем ничего не умею в этом плане, – тихонько начал он. – Но я научусь! Я способный! – Алексо за свою недолгую жизнь железно усвоил, что главное – быть хорошим и покорным супругом, чтобы муж был тобой всегда доволен. Но у паренька далеко не всегда получалось быть таким даже для отца, что уж говорить об Иво? Поэтому омега очень сильно переживал. Не хотелось бы ему начинать семейную жизнь с того, что он разочарует альфу.

– Мы ведь не спортом занимаемся. Тут не надо пытаться «быстрее, выше, сильнее». Тут надо просто получать удовольствие. А опыт придёт со временем, – он погладил юношу по волосам, заправляя светлые пряди за уши. – Я же не жду, что ты мне в восемнадцать лет будешь демонстрировать что-то невероятное. Просто доверься мне, а я буду тебе помогать. Хорошо?

Алек слабо кивнул, чуть улыбнувшись. Он впервые за последнее время чувствовал, что находится в добрых руках. Очень хотелось им довериться и отдаться. Но травмирующий опыт с отцом не давал избавиться от гложущей мысли, что это всё абсолютно показное, что через некоторое время эта вся деланная любовь и доброта лопнет, как мыльный пузырь.

Иво приобнял юношу за поясницу и приблизился, проводя кончиком языка по тонкой линии губ омеги, проникая между ними глубже, обводя язык. Рука скользнула по бедру к резинке колготок, начиная аккуратно их стягивать, чтобы не порвать.

Алек задрожал.

Ему вдруг стало очень страшно и противно. Он совершенно не хотел становиться сейчас взрослым, не хотел терять девственность с этим человеком. Юноша отчего-то почувствовал себя очень дорогой проституткой, которую богатый дяденька снял на длительный срок, чтобы просто поиграться с молодым телом.

Тёмные ресницы снова стали мокрыми от слёз. Кажется, за этот день он выплакал столько воды, сколько не смог бы и за полгода. Стрессовая ситуация обнажила всю его слабость и плаксивость.

Мужчина отстранился, большим пальцем стирая со щеки прокатившуюся слезу.

– Ну что такое, Алек? – он прижал к себе юношу, как ребёнка гладя его по волосам и успокаивая.

– Я не могу, прости меня, – омега соскочил с мужских коленей, поспешно стянул с себя колготки и, переодевшись в более домашнюю одежду, вышел из комнаты, оставляя супруга одного.

Тот слишком взрослый, он не сможет понять эмоций омеги. Альфы у них в обществе в почёте, им позволено всё. А омеги – так, расходный материал. Семьи используют их как хороший товар. Папа с детства готовил Алексо и его братьев к подобному, но юный омежка не хотел этого принимать, ему не нравились такие условия жизни. Он слишком молод для замужней жизни, он не сможет нормально вести быт, быть прилежным супругом и хорошим папой. На что он годен вообще?

С такими мыслями он вышел на первый попавшийся балкон пустующей комнаты, ёжась от ночной прохлады.

Хотелось снова начать рыдать в голос, рассказывать обо всём большой яркой луне, но его могли услышать гости. А терять перед ними лицо никак нельзя было.

Поэтому юноша сложил руки на перилах и, уткнувшись в них лицом, бесшумно заплакал. Его выдавали только трясущиеся плечи.

Постояв так, он ничего лучше не придумал, чем позвонить брату и попросить забрать его отсюда. Ему казалось, что, если он ещё хоть немного времени проведёт здесь, вдали от семьи, то просто сделает с собой что-то.

Иво, который спустился с тёплым халатом, чтобы укрыть им слишком легко одетого юношу, слышал весь его разговор и решил не останавливать Алека. Омеге нужно было время, чтобы справиться со всем произошедшим, а давление со стороны супруга этому точно не поспособствует.

Побег провалился

Старший брат приехал уже через полчаса, и юноша совершил свой побег под покровом ночи.

Тайным он не получился потому, что Иво провожал их машину взглядом, стоя у окна и перебирая чётки, которые носил всегда на руке.

***

– Ал, почему ты решил уехать? – Вико поставил перед братом чашку чая и миску печенья. Паренёк сделал несколько глотков, утоляя неожиданно сильную жажду. – Он тебя ударил? Вы поругались? Что случилось?

Алексо покачал головой, снова всхлипывая и утирая только выступившие слёзы.

– Ви, я не знаю. Он был таким добрым, таким заботливым, но… но я ему не верю. Не может он быть таким хорошим.

– Почему? – омега устроился рядом.

– А много ты видел в нашем окружении хороших альф?

– Ну, – брат пожал плечами, – у меня Жан весьма достойный альфа, – парень улыбнулся, беря Алексо за руку. – Тебе нужно просто привыкнуть, пойми. Да, в первый день это страшно, но вот так сбегать тоже нельзя. А если отец узнает?

Младший омега нервно сглотнул. Он и вправду об этом совершенно не подумал. Отец-то наверняка будет в ярости, ведь это совершенно непозволительное поведение для супруга.

– У вас была брачная ночь?

– М-м-м… Мы пытались, но не получилось. Я не смог. Чувствую себя таким грязным из-за этого. Понятно, что после свадьбы уже можно, но она такая неожиданная… Я просто не успел морально к этому подготовиться.

– Ладно, не переживай, это всё временно. Тебе просто нужно время. Я сейчас позвоню Иво и поговорю с ним. Папа, вроде, давал мне его номер на всякий случай.

– Может, не стоит звонить? – с сомнением спросил юноша.

– А он знает, что ты уехал?

– Нет. Я просто сказал, что пойду подышать воздухом…

– Ты смеёшься что ли? Так, всё, я иду звонить.

Алу так не хотелось видеть этой ночью своего супруга. Неужели он не может провести самую свою последнюю ночь спокойно, забыв, что теперь принадлежит совершенно чужому человеку?