Свадьбе не бывать!

Я вернулась на стул на кухне, положила тетрадь на стол и начала писать. Я составляла план того, что необходимо было завтра узнать у Леонарда, прежде чем послезавтра появляться в столице. Любое знание могло помочь мне наладить отношения с родными Вереники. А им в моих замыслах отводилась отдельная роль.

Проработала я часа два: писала, зачеркивала, дополняла, переписывала. Наконец, удовлетворенная результатом, я оставила листок на столе и отправилась спать.

Глава 17

Спала я мало, но на удивление проснулась хорошо выспавшейся. Разве что зевнула пару раз, когда приводила в ванной себя в порядок. Каша с чаем были проглочены за несколько минут.

Суббота. Волшебный день, когда можно никуда не спешить. Библиотека на выходных закрыта, и суббота с воскресеньем — это время, когда я занимаюсь домашними делами и думаю только о себе. В определенных пределах, конечно.

Начала я со стирки. Оба уличных платья отправились в большой пластмассовый таз, залитый до верха горячей водой. Я влила туда раствор для стирки, настоянный на мыльном корне и еще нескольких травах, и оставила таз на полчаса.

Выйдя из ванной, я собиралась заняться приготовлением пищи на несколько дней, когда кто-то позвонил во входную дверь. Ну вот кого, спрашивается, могло принести в такую рань в субботу?!

Недовольно ворча, я отправилась открывать.

Принесло Леонарда, собственной персоной. Он перешагнул порог с видом собственника жилища, пришедшего по мою душу, в правой руке неся какой-то пакет.

— Доброе утро, — пакет был вручен мне, дверь — закрыта, — твои любимые булочки с кунжутом, пять штук. Надеюсь, на сегодня тебе хватит, — продолжая говорить, Леонард снял обувь и верхнюю одежду. — Я могу пройти?

— А? — заторможенно откликнулась я. — Что?

Это кто такой? И куда делся стервец жених? И главное: откуда он узнал, что я люблю булочки с кунжутом?!

— С дороги уйди, — насмешливо попросил Леонард.

Я медленно кивнула и так же медленно отступила назад и вправо, открывая дорогу в дом.

Едва Леонард скрылся в ванной, я пришла себя. Платья! Этот стервец увидит мои замоченные платья!

Пакет за несколько секунд был доставлен на кухню, а сама я уже открывала дверь в ванную.

Леонард стоял над тазом и сосредоточенно смотрел на его содержимое.

— Это что? — уточнил он, повернувшись ко мне.

— Платья, — буркнула я, — замоченные перед стиркой.

Тонкие, очерченные черным цветом брови Леонарда взлетели практически до волос.

— Ты собираешься их стирать? Таким варварским способом?

— Как умею.

Леонард странно посмотрел на меня, затем щелкнул пальцами, и мгновение спустя оба платья, сухие и чистые, оказались в моих руках.

— Не благодари, — иронично произнес Леонард, обошел меня и перешагнул порог ванной.

Вот же…

Платья я занесла в комнату, затем вернулась в кухню. Леонард сидел на одной из табуреток.

— Я не ждала вас так рано — произнесла я с намеком, присаживаясь на вторую.

— У нас сегодня много дел. Вот, прошу, договор, — на стол легла кипа бумажек.

Умный, да? Решил, что я, не читая, подпишу эту груду? Ну-ну.

Я демонстративно взяла первый лист, самый верхний, и начала внимательно вчитываться в него. Что там? Наименования сторон, объяснение понятий… Бюрократия, похоже, одинакова в любом мире!

Читала я медленно, тщательно вникая в каждую строчку. Над ухом то и дело сопел Леонард. Я мысленно довольно ухмылялась. Подождет. Ему тренировка выдержки пойдет только на пользу.

— Сроки выполнения работ не указаны, — заметила я, не отрывая взгляда от текста.

— Там написано: пока работа не будет закончена, — недовольно отрезал Леонард.

— Не пойдет, — покачала я головой. — Вы так на всю жизнь меня в кабалу засунуть можете. Изначально речь шла о двух-трех делах, нет.

— А если преступника неделями нельзя обнаружить? О каких сроках тогда речь?!

— Значит, формулируйте по-другому, — пожала я плечами. — И графа о вознаграждении меня не устраивает. Что значит «предметы, на которые укажет исполнитель»? Пишите сразу: «книги, которые выберет исполнитель».

— Еще что-то? — саркастически поинтересовался Леонард.

— Да, — кивнула я. — График работы. Строго по часам распишите его, пожалуйста. И уточните, что я ни в коем случае не буду присутствовать при задержании.

— Об этом я тебе уже говорил.

— Только в договоре ни слова.

Препирались мы минут тридцать-сорок. В результате передо мной оказался исправленный и дополненный договор, который удовлетворил меня полностью.

— Такие договоры после подписи могут подвергаться изменениям? — с подозрением спросила я, не спеша подписывать бумаги.

— Кем ты была в том мире? — выдал выведенный из себя Леонард. — Чьей-то личной головной болью?

— Говорите уже прямо: стервой, — хмыкнула я. — В том мире я много работала с бумагами. Так что, могут или нет?

— Я при тебе поставлю магическую печать рода. После нее внесение изменений невозможно.

А без печати, получается, возможно? Что ж, учтем.

Наконец, после того как мы с Леонардом оба подписались во всех необходимых графах, у него на пальце появилось крупное золотое кольцо-печатка, которым и был завизирован договор. Магическая печать переливалась на последней странице всеми оттенками голубого.

— Теперь перейдем к инструктажу, — Леонард решил показать себя беспощадным начальником.

Я только плечами пожала. Да вперед. Рассказывайте, найр герцог, я послушаю.

Мы все так же сидели в кухне, не стали перебираться в комнату, служившую мне одновременно и залом, и гостиной.

— Сначала твои вопросы. Что тебе не понятно?

— Под чьими документами жила Вереника? Как вы узнали, где ее искать? Почему она перекрыла каналы?

Во взгляде Леонарда появилось одобрение. Угу, женщина, слабое существо, в кои-то веки сказала что-то умное. Сексист.

— Артиная Залесская была прабабушкой Вереники. Она не по своей воле вышла за оборотня, была несчастлива в браке и всем своим родным об этом напоминала чуть ли не каждый день. Она растила Веренику до десяти лет, потом умерла.