Свадьбы не будет, Светлый!

Но сейчас Белз, который должен был бы держаться подальше от светлых и особенно от Лайтвуда, появился на приеме, притворился официантом и… решил умыкнуть Лили прямо из кишащего светлыми особняка? Зачем?

Проклятый его побери!

Мой братец всегда был сумасбродным, но это…

Белз вообще понимает, что будет, если Лайтвуд обо всем узнает, если поймает их с Лили на горячем? Это будет скандал. Оскорбление Верховного светлых, насмешка над честью его дочери, — это не просто какой-нибудь труп на окраине города со следами темного ритуала или маленький пожар.

Это серьезно.

Тут одной только бумажной волокитой не отделаешься.

Лайтвуд вполне сможет потребовать за такое сатисфакцию, форму которой будет выбирать сам. И потребовать голову Белза — в целом, будет допустимо даже для светлого.

У моего отца будут проблемы и…

Я могу лишиться наследства, если Лайтвуд потребует еще и материального удовлетворения!

Ну уж нет!

Вздохнув, я сжала пальцами переносицу.

Я ожидала от Белза чего-то такого, конечно. Когда уговаривала Лили перестать по нему убиваться, распустить волосы и обратить взгляд на симпатичных светлых — я знала, что мой братец появится, чтобы напомнить о себе и не дать ей жить спокойно. Он чувствует такие вещи и не любит, когда его игрушки отбиваются от рук.

Но, Проклятый побери, я не думала, что это случится прямо во время приема, где поймать Белза — проще простого.

Белз лишился разума?

— Ты побледнела, деточка? — вклинился в мои мысли участливый голос Ребекки.

Потенциальная свекровь смотрела на меня ласково, обеспокоенно.

Что же она мне приготовила в кладовке, раз стала вдруг такой доброжелательной?

Я оттуда живой вообще выберусь?

Бросив взгляд на Сэмми, который отчаянно качал головой, я поморщилась.

И ведь его на свою сторону не перетянешь. Не скажешь: “Сэмми, надо срочно найти твою сестру, пока ей снова не запудрил мозги мой ветреный брат”.

Спорим — минуты не пройдет, прежде чем Сэмми, как порядочный светлый, поставит в известность отца.

Придется справляться самой.

Будь я Белзом — куда бы я увела Лили? Куда-то, где никого нет. В ее комнату, в укромный уголок в саду, в… да мало ли! Белз был большим мастером искать такие места.

— Я в порядке, мама леди Ребекка Лайтвуд, — улыбнулась я. — Вы знаете, у меня отменное здоровье.

“Так что я с вами надолго”.

Это я вслух не сказала, но, судя по перекосившемуся лицу Ребекки, она отлично меня поняла.

Сокровище, а не женщина!

— Сходи, деточка, в кладовку. А то у меня колени ноют, погода меняется. Там лестница такая крутая…

М-м-м, крутая лестница!

Меня с нее кто-то столкнет?

Хоть что-то будет хорошее в этом дне.

Но где, во имя Проклятого, Лили?!

Старательно игнорируя огромные глаза Сэмми, я направилась к выходу из гостиной. Когда Ребекка отвернулась, я прошмыгнула к лестнице и поднялась на второй этаж — комната Лили была пуста, остальные — тоже.

На первом этаже, где толпились гости, искать было бесполезно. Оставалась кухня, подвал и… кладовка. И сад, конечно.

Что ж, начну с кладовки.

Совмещу, так сказать, приятное с полезным.

В кухне, к моему большому сожалению, Белза и Лили тоже не обнаружилось, только служанки кропотливо украшали ягодами крохотные пирожные.

Дверь кладовки была маняще приоткрыта, и я не удержалась: толкнула ее и шагнула вниз.

Световой кристалл решила не зажигать: не хочу портить сюрприз, который Ребекка с таким старанием для меня приготовила.

Однажды мы с Бенджамином уже спускались в кладовку. Я помнила, что вниз ведет узкая лестница с высокими ступенями, а сама кладовка — довольно просторная, заставленная стеллажами. На полках стояли банки с маринованными овощами и лежали мешочки с сушеными ягодами, с потолка свисали пучки ароматных трав.

В общем, кладовка была настоящей сокровищницей, на взгляд Бенджамина.

Интересное место для того, чтобы устроить для меня ловушку, выбрала Ребекка.

Я спускалась по лестнице, стараясь ступать неслышно, перебирала в уме все места, где еще могут спрятаться Лили и Белз.

Может, он вовсе решил ее увести из особняка? И Лили пошла?

Дойдя до конца лестницы, я нахмурилась.

Так. Где сюрприз?

В смысле, ловушка от Ребекки?

Неужели она в самом деле забыла здесь шляпу?

Я уже собиралась зажечь световой кристалл и разочароваться в этой жизни, когда вокруг моей талии обвились мужские руки.

Нападение!

Немного не то, чего я ожидала, но тоже неплохо.

А что дальше? Удар по голове? Нож, воткнутый в сердце? Угрозы?

Стоп.

Что?

Руки, которые меня обняли, двинулись выше, погладили спину медленным движением, притянули меня к широкой груди.

Что?!

В нос ударил непривычный запах. Ощущения тоже были непривычными, так что я, несмотря на темноту, быстро поняла, — это не Лайтвуд.

— Пусти!

Я уперлась руками в грудь и запоздало возмутилась: это почему-то это я начала отбиваться, только когда поняла, что это — не Лайтвуд?

Проклятый.

Нужно срочно сделать что-то со своей жизнью. И с тем, сколько места в ней занимает Лайтвуд.

— Ти-ш-ш-ше, — прошипел мужчина, коснувшись моего уха теплым дыханием.

От этого по телу пробежали мурашки, на коже выступила испарина.

Мужчина ласково обнял меня, снова погладил по спине, коснулся губ легким поцелуем. Захотелось ответить. Прижаться теснее, выгнуться под теплыми руками, сделать поцелуй страстным и глубоким.

На языке появился привкус металла, и я поморщилась.

Замерла.

Привкус металла!

Да это же летучее приворотное зелье, которым наверняка надушился этот мужчина.

Вот, почему мне так нравятся объятия… а, собственно говоря, чьи?

Я оттолкнула мужчину, дотронулась до висящего на стене светового кристалла и заморгала, привыкая к свету.

В углу кладовки что-то упало.

Мы здесь не одни? У него есть сообщники?

Прищурившись, я уставилась на мужчину.

Высокий, в зеленой рубашке, русоволосый — обычный человек, не светлый маг и не темный. Черты лица — правильные, рост — высокий, плечи — широченные.

Девушки, должно быть, из юбок выпрыгивают при виде его. Кажется, он даже похож на того самого Готфрида, которого Лихорадка и Лайтвуд отучили назначать свидания у реки.