Свартхевди - северянин

Поостерегусь, в общем.

А еще, может, одежкой удастся разжиться – купить, украсть. Да хоть бы и отнять – дело житейское, мне нужнее.

Подобравшись поближе, я обнаруживаю шикарные сапоги! А в них вдеты просто королевские штаны из небеленого полотна, пусть кое-где и грязные, но все равно лучше, чем мой подгузник, и рубаха еще есть, да! Это то, что мне нужно. Все это добро, надетое на стриженого под горшок мужика, целилось из лука куда-то вперед, судя по просвету в стене деревьев – впереди прогалина, или просто лес кончился.

Просто подойти и сказать мужику: «мне нужна твоя одежда и обувь»? Не поймет, а то и драться полезет.

Не поймет – точно, вопли, доносящиеся с прогалины, мной самим поняты почти не были – через два слова на третье. Видать, далеко меня Хранитель закинул, что общий язык настолько изменился, купцов-то в Хагале, говоривших на общем, я понимал хорошо.

А, судя по интонации – обстановка впереди накаляется, видать, конфликт не шуточный. Небось, грабят кого? Тогда и мне не зазорно.

Я подкрался еще ближе – дядька с луком был полностью поглощен созерцанием происходящего, а мох отлично глушил шаги. Сквозь прореху в зелени куста, которую выстриг для себя лучник, отлично было видно: могучий седобородый дедуган, сжимая в ручищах оглоблю, стоял на телеге и поливал матюгами (а что это ругательства – слова «ублюдок» и «ослиная задница» я понял) черноволосого доброго молодца, поигрывавшего топором. Сзади от молодца толклись еще четверо парней, лет по двадцать каждому. К ногам дедка жалась то ли девушка, то ли женщина – на голове платок, сама худенькая.

Ну, точно, грабят.

Лучник сидел в своей засидке, глухой, как тетерев на току. Наверное, представлял, как они, прибив деда, разложат деваху. А в засаде нельзя пускать слюни и щелкать клювом!

И закономерно получил по затылку. Ай, чему удивляться – бывают и среди бондов, и даже лойсингов, крепкие бойцы, но нечасто, и этот – явно не из таких.

Да, Олаф меня хорошо учил, и в борге бой кулачный крепко уважали. Правильное это дело: укрепляет тело, бодрит дух, да и весело опять же, так что, удар у меня ставленый.

Жертвой моей стальной руки пал парень, на пару-тройку лет меня постарше, ошибочно принятый мною со спины за взрослого. Я отволок его на пару десятков ярдов – обдеру, да и слиняю далеко-далеко. А они пусть тут сами разбираются – Локи их знает, кто тут прав, а кто – не очень.

С прогалины заорали снова. Что-то вроде: «тоуни, тоуни». Или «хоуни» - как-то так. Впрочем, орут – и пусть их. Буйволом ревел негодующий дед, ржала коренастая дедова конячка, ругались нападавшие. В общем – скоморохи.

Рубашка парнишкина мне, однако, великовата – но сойдет, а сапоги должны быть в самый раз. И онучи заберу, потом отстираю. И вот, очень некстати, когда я стягивал с доброго парня штаны, дабы, наконец, прикрыть свои искусанные комарами и мошкой ляжки, сквозь кусты выломился один из парней, что прикрывал тылы чернявому главарю.

– Тооониии! Хде ты, хырбырмыр!!! – видимо Тони - это лучник?

Увидев меня, стягивающего штаны с его бессознательного друга, он остолбенел.

Уф, как неудобно-то получилось. Как же некрасиво...

Даже не знаю, что ему и сказать то...

Ничего говорить не потребовалось.

– Аааааааа!!! Упыыыыыырь, хырбырмыр, Тоооонииии!!! – и ломанулся от меня обратно, откуда пришел.

Ну вот, упырь, значит... Хотя, понятно чего он испугался: голый, с зеленоватой кожей, весь перемазанный в грязи и паутине, со спутанными длинными белыми волосьями, торчащими в разные стороны, я, наверное, действительно походил на упыря. Любой бы струсил (кроме нордлинга), на его месте. Ведь одна из самых жутких тварей, какая только может быть – это упырь, приходящий при свете дня, восставший мертвец, жаждущий живой плоти. И нет на свете страшнее и подлее твари, чем упырь-мужеложец.

Да, нехорошо вышло.

А с прогалины доносится уже не перебранка, а звуки боя. Дед, все-таки, оглоблю свою применил. А я, раз уж влез во все это, решил подобраться поближе. И лук подобрал – ничего особенного, кстати. Не боевая вещь, для бондов может и подойдет, а в поход я бы такую дрянь не потащил. Стрелы, кстати – все охотничьи, на крупную дичь.

Я осторожно подобрался к месту сражения и обнаружил, что дед в помощи особо не нуждается. Один из нападавших лежал ничком, другой корчился от боли, с разможженым плечом, целым оставался только танцевавший напротив грозного старика черноволосый главарь, а остальные куда-то слиняли. Принять поражение он не желал, а подойти ближе справедливо опасался – дед махал оглоблей, как умелый пастух плетью – легко и непринужденно. Что ж, пора вмешаться, и принять благодарность спасенных – может, покормят, да расскажут, куда меня закинуло это полено.

Я выстрелил главарю в ногу.

С луком я не очень (это еще слабо сказано) – лучный бой мне никогда не давался, но уж с пары десятков ярдов не промахнусь.

Парень взвизгнул тоненько, схватился за древко стрелы, торчащее из ляжки, и тут же огреб дедовой дубиной, от чего надолго ушел в себя и признаков жизни больше не подавал.

К деду тут же подбежала его спутница, что-то тараторя, но тот отодвинул ее в сторону, повернулся ко мне и повелительно взмахнул рукой.

К беседе, видимо, пригласил.

Я же не замедлил явиться, в трофейных штанах и сапогах, весь овеянный сиянием ратной славы. Лук с наложенной стрелой из рук, однако, не выпустил опаски ради - уж больно грозным выглядел дед.

Глава 15.

– Кто ты таков, парень? – обратился ко мне дед – И откудова? Я половину слов не понял, но, по смыслу того, что до меня дошло – примерно это старик и спросил. Он прищурившись, рассматривал меня, с головы до ног, и оглоблю свою из рук не выпускал.

…Упырь Свартхевди. Много откуда. Сейчас – из лесу…

– Свартхевди Лошадь, кричать мой – ответил ему я на общем, мобилизовав весь свой скудный лингвистический запас – Сын Бьерн Борода Полоски… Эээ… Как же будет «внук» на общем? Гарму под хвост все эти дурацкие дикарские наречия… Отец отца? Твою же ж мать… - Отец мой отца кричать Торвальд… Эээ… Большой рыба? Аааа, йотуново говно!

– Не ломай язык, нордман – прервал мои мучения старик, слова прекрасной речи людей благословенного Севера давались ему с натугой, но проще, чем мне «общий» - А теперь скажи мне еще раз, кто ты, откуда, и почему ты нам помог?

Женщина, а вернее, девушка, довольно, как оказалось, симпатичная, с русыми волосами, убранными под платок, тоненькой фигуркой и миловидным личиком, при звуках чужой для нее речи, раздавшейся из уст деда, недоуменно переводила взгляд с него на меня и обратно.

– Меня зовут Свартхевди Конь, сын Бьерна Полосатая Борода, внук Торвальда Трески. Помочь решил, потому, как недостойно многим нападать на одного. А откуда… Из дому я, да в лесу заблудился. Ты, кстати, как понял, что сын я Нурдланда?