Свечи

– О формуле? – не понял Пётр Петрович. – Какой формуле?

– Которая нужна для расчёта вектора телепортации.

– Я не знаю никакой формулы, – испугался Пётр Петрович.

– А именно вам надо узнать про эту формулу в первую очередь, – сказал Юрий Иванович и просверлил взглядом философа.

– Мне? Не понял.

– А то, что все ваши рассказки про сны приведут вас либо на нары, либо в психиатрическую больницу.

– Да, но раз вы сами нашли этого Ричарда, то…

– …то, кроме разговора, у меня никаких фактов нет, – перебил философа следователь.

Пётр Петрович задумался и обречённо почесал затылок.

– Его концепция полностью противоречит марксистско-ленинской философии, – начал размышлять вслух преподаватель.

– Однако именно благодаря этой концепции вы находитесь сейчас под следствием.

– И всё равно, я не могу во всё это поверить.

– Поверите, когда на зоне окажетесь, только уже поздно будет.

– Я должен во всём хорошенько разобраться. – Философ с мольбой посмотрел на следователя.

– Разбирайтесь, только учтите, что от этого зависит вся дальнейшая ваша судьба.

В кабинет вошёл конвоир и увел подследственного. Юрий Иванович достал из сейфа протокол допроса Владимира и ещё раз перечитал его.

«Это не философ, – подумал Юрий Иванович, – его зоной не напугаешь».

Глава 8

Владимир ёрзал на стуле, как на иголках. Он вспомнил первую беседу со следователем, которую друзья приписали его воображению, и почему-то испугался.

«Нет, нет, не воображению, а сну, – вспомнил Володя. – Хотя, какая разница? Во сне может причудится всё, что угодно.»

Он начал вспоминать свои сны, но страх всё равно не проходил.

«Надо взять себя в руки, – пытался успокоить себя Володя. – Ну, что я трясусь? В милицию вызывают не только преступников, но и нормальных людей. Я никого не убивал, никого не ограбил, не изнасиловал…»

При последней мысли он с надеждой посмотрел на следователя.

«Ну конечно, меня вызвали сюда из-за этой странной истории с философом. Сначала вызвали Машу, затем Андрея, а потом Наташу. Теперь очередь до меня дошла. Это дело настолько странное, что, наверное, всех будут допрашивать».

– Вы меня насчёт этого изнасилования вызвали? – робко спросил Владимир, протягивая милиционеру повестку.

– Никакого изнасилования не было, – ответил тот. – Была только попытка.

– Ну да. Я, собственно, это и имел в виду.

– Нет, мы будем говорить на другую тему, – сказал следователь.

Эта фраза, словно палач, выбила табуретку из-под ног Владимира. Руки его снова задрожали, а по лбу покатились крупные капельки пота.

– Да что вы так перепугались? – удивился следователь. Он налил из графина в стакан воды и подал Владимиру.

Такое простое дело, как сделать глоток воды, оказалось не таким уж простым: рука так сильно дрожала, что не могла никак попасть стаканом в рот. Тогда же, когда злополучное стекло всё же добралось до рта, на его пути встала следующая преграда – зубы, они отбивали по стакану дробь, и вода попадала куда угодно, но только не в рот.

Следователь забрал у Владимира стакан и поставил его на стол.

– Не волнуйтесь вы так, – стал успокаивать его Юрий Иванович, – я хочу поговорить с вами о вашем сне.

Силы совсем оставили Владимира. Кровь отошла от его лица, он как-то обмяк и медленно стал сползать со стула.

На этот раз Юрий Иванович в чувство приводил своего собеседника не водой, а нашатырным спиртом.

– Вы какой сон имеете ввиду? – спросил Владимир, придя в чувство.

– А сколько их у вас было? – спросил следователь.

– Два.

– Так… тогда, давайте по порядку. Что вы видели в первом сне?

– В первом вы меня вызывали относительно дезертирства моего друга.

– Почему вы считаете, что это был сон?

– Потому что никакого дезертирства не было.

Следователь полез в сейф и достал протокол допроса Владимира.

– Это ваша подпись? – спросил он.

Владимир посмотрел на подпись и чуть было опять не потерял сознание.

– Выходит, что я этот протокол во сне подписал?

– Выходит, что это был не сон, – сказал Юрий Иванович.

– А что же это было?

– Я действительно вызывал вас.

– Тогда я ничего не понимаю, – затряс головой Владимир.

– Понимать мы с вами потом будем. С первым сном как будто всё в порядке, теперь расскажите мне про второй.

После того, как Владимир рассказал следователю свой второй сон, ситуация несколько изменилась: теперь следователь сидел в какой-то прострации и не мог поверить своим ушам. И, хотя Юрий Иванович ожидал услышать то, что услышал, разум отказывался понимать собеседника.

Закончив свой рассказ, Владимир выждал некоторое время и потянулся к флакончику с нашатырным спиртом, который Юрий Иванович оставил на своём столе.

– Не надо, – тихо сказал следователь, приходя в себя.

– Я чем-то напугал вас? – спросил Владимир.

– Вы здесь ни при чём.

Володя непонимающе посмотрел на Юрия Ивановича.

– Чисто логически, – начал объяснять своё поведение следователь, – я готов был услышать ваш рассказ именно таким, каким и услышал, но эмоционально я не был готов к этому.

– Не понял, – прошептал Владимир.

– То, что вы посчитали за первый сон, была действительность.

– Значит, Саня действительно был дезертиром?

– И да, и нет.

– Объясните.

– Произошел сдвиг по времени. Александр изменил время. Вы понимаете это?

– Если честно, то нет.

– В первый раз он сдвинул время, чтобы скрыть дезертирство, а второй…

– А второй? – не верил своим ушам Владимир.

– А второй раз он пришёл к нам за помощью.

– Он пришёл?

– Не он, а его друзья. Помните, что они говорили о формуле вектора телепортации?

– Помню, – прошептал Владимир.

– Был ещё и третий раз.