Свечи

– А он, вместо того, чтобы не мешать гению, за сумасшедшего его держит, – снова набросился Джон.

– Что касается меня, то я никогда не называл его сумасшедшим. А какую формулу он вспоминает?

– Он должен вспомнить формулу вектора телепортации. С помощью этого вектора можно путешествовать по уровням мироздания. А без этой формулы единственный доступный для нас уровень – половинный.

– Какой, какой, – не понял профессор.

– Это мы его так называем, а вы его зовёте сном.

– Вы хотите сказать, что я сейчас сплю?

– Ну, а как ты думаешь, – снова вмешался Джон, – где ещё можно посидеть в римской тунике и поболтать с человеком, которого сожгли на костре?

– Значит, я оказался прав! – обрадовался Степан Егорович. – Александр действительно во сне работает над формулой!

Профессор задумался над чем-то, потом посмотрел на Джона и положил свою руку ему на плечо.

– Я обязательно выпишу его из больницы, – пообещал своим новым знакомым профессор.

– Ну, это как получится, – грустно ответил Джон.

– Что значит, как получится? Я всё-таки профессор.

– Ты ещё сам-то попробуй оттуда выбраться.

– Не понял! Я работаю в этой клинике.

– К сожалению, уважаемый профессор, – вступил в разговор Ричард, – Джон ближе к истине, чем вы.

Степан Егорович с интересом посмотрел на Ричарда.

– В своих рассуждениях вы коснулись понятий, которые присущи более высокому сектору. А коль скоро это так, то окружающие попытаются избавиться от вас. Меня, например, сожгли. В ваше время этого не делают. В ваше время из человека, шагнувшего дальше других, делают сумасшедшего.

– Я учёный, – попытался защититься профессор. – Я обязан шагать дальше других.

– Может быть, я и не прав, – постарался закончить неприятную тему Ричард.

– Да, да, – понял его профессор. – Вернёмся лучше к Александру. Как вы думаете, что он сейчас делает?

– Что же тут думать? Сидит в своей библиотеке и работает над своей формулой.

– Как же он может работать, ведь он спит в больнице?

– Ты тоже спишь в больнице, – усмехнулся Джон. – А хочешь сам посмотреть, как он работает?

– Конечно, хочу, – обрадовался профессор.

– В таком случае, как говорится, прошу следовать за нами.

Собеседники Степана Егоровича встали и жестом предложили сделать тоже самое. Приподнявшись со скамейки, профессор почувствовал, как у него дрожат ноги. Огромное количество информации не вмещалось в Степана Егоровича, тем более, информация эта была настолько невероятной, что голова отказывалась её принимать. Пожилой человек снова плюхнулся на скамейку.

«Если я сплю, – подумал он, – мне стоит только проснуться, как этот кошмар закончится».

Профессор выждал момент, когда оба его спутника отвернулись и с силой ущипнул себя за ногу.

– Напрасно, – услышал он голос Ричарда. – Вы всё равно не проснётесь. Ваши помощники вкатали вам такую дозу, что вполне можно проводить операцию без наркоза.

– Но как вы увидели? Я ведь щипнул, когда вы не смотрели на меня.

В ответ на эти слова Джон рассмеялся.

– Вы находитесь в информационном пространстве, – начал объяснять Ричард, – а, следовательно, ничего, кроме информации, здесь нет.

– То есть, как это нет? – не поверил профессор. – А как же я, вы, Джон?

– Только информация, и больше ничего. Подумайте сами, как же я могу быть, если меня сожгли на костре? От меня кроме пепла ничего не осталось. Да что там пепла, и пепла-то давно нет.

– Но меня-то никто не сжёг на костре?

– Вас тоже нет, – добавил Джон. – Вы спокойно спите в своей клинике. Может быть, желаете убедиться?

– Но мы собирались навестить Александра! Мы успеем?

– Время – понятие относительное, а, стало быть, это тоже информация. Это вам понятно? – спросил Ричард.

– Да, конечно. То, что время – понятие относительное, известно каждому школьнику. Это ещё Эйнштейн доказал.

– Эйнштейн? Кто это такой? – спросил Джон.

– Какая разница, – ответил Ричард. – Наверное, учёный, который был после нас. Был он или не был, законы мироздания от этого не зависят.

* * *

– Ну как, вы готовы к путешествию? – спросил он профессора.

– К путешествию? – растерялся профессор.

– Прежде всего, надо усвоить основные правила, – приступил к инструктажу Джон. – Как вы относились ко сну раньше?

– Да никак не относился – просто спал и всё.

– Вот в этом и заключается главная ошибка. Вы должны понять, что человек состоит не только из белковой материи, к которой вы привыкли, но, главным образом, из материи информационной. Эта информационная материя и является основной, всё остальное – только производные. Поняли?

– Не очень.

– Что вы видите во снах?

– Да так, ерунду всякую.

– Вот именно. Если не руководить информацией, то последняя будет проявляться хаотично. Появится, как вы говорите – ерунда. Вы же не сможете ходить, если ваши ноги будут выписывать кренделя сами по себе?

– Да, ноги должны совершать определённые движения, – согласился профессор.

– Также и информационная составляющая вашей личности. Если вы научитесь руководить ей, то…

– То что?

– Представьте, что вы не в римской тунике, а во фраке.

– Как представить?

– Да вот так, закройте глаза и представьте.

Егор Степанович закрыл глаза и сосредоточился.

– Да открывайте глаза, – услышал он голос Ричарда. – Мы уже видим, что у вас всё получилось.

Профессор открыл глаза и посмотрел на себя. Его фигуру облегал элегантный фрак.

– Да, вы теперь настоящий музыкант! – улыбнулся Ричард.

– Сыграйте нам что-нибудь на скрипке, – попросил Джон.

– Я никогда не играл на скрипке, – возразил профессор.

– Полно стесняться, – подбадривал профессора Ричард, – человек живёт вечно и, следовательно, когда-то вы играли на скрипке очень хорошо.

– Так ведь и скрипки нет! – не сдавался профессор.

– Егор Степанович, вы в информационном пространстве, – напомнил ему Джон.

Профессор хотел закрыть глаза, чтобы представить скрипку, но его остановил Ричард.