Свечи

– Ты, конечно, подумал, что против таких доказательств в трибунале устоять будет невозможно?

Андрей ничего не отвечал, как затравленный зверь он дрожал и с испугом смотрел на азартного и всемогущего охотника.

– Никакого трибунала не будет. Тебя и твою дамочку просто застрелят при попытке к бегству. Неужели вы думаете, что вас оставят в живых с такой важной информацией?

Лицо Андрея сделалось совершенно белым. Из глаз непроизвольно потекли слёзы и, встав на колени, он простонал:

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно, – тихо сказал подполковник.

Это «можно» прозвучало, словно раскат грома, словно луч света в кромешной тьме, будто его, уже мёртвого, добрый и всемогущий волшебник облил живой водой и он воскрес наперекор всем законам природы.

– Что я должен буду сделать? Я на всё согласен, – проскулил Андрей ласковым и покорным псом.

– Ничего необыкновенного от вас не требуется, – улыбнулся подполковник, – вы просто должны будете продолжить исследования вашего товарища.

– Александра?

– Александра, Александра.

– А как же он сам?

– Разве вы не знаете, что он болен?

– Да, действительно, я как-то не подумал об этом?

Андрей подёргал руками и посмотрел на подполковника.

– Наручники можно снять? – попросил он.

– В камере снимут.

– В камере?

– А вы думали, что для шпионов мы люксовские номера забронируем?

– Значит, вы нас домой не отпустите?

– Это совершенно исключено.

– Так ведь, нас искать будут?

Подполковник громко рассмеялся.

– Где искать? Здесь? Неужели ты до сих пор не понимаешь, где находишься. Это армия – государство в государстве.

Андрей опустил голову.

– Ты жить хочешь? – резко спросил подполковник.

– Хочу.

– Тогда иди в камеру, теперь это твой дом.

Глава 10

Егор Степанович проснулся от какой-то невероятной тряски. Он открыл глаза и увидел своего ученика и Геннадия Петровича Свиридова. Тот тряс спящего за плечо и пытался заглянуть ему в глаза.

– Егор Степанович, пора просыпаться!

При этом доктор опять схватил за плечо профессора и начал трясти его, как грушу.

– Да перестаньте меня трясти! – крикнул профессор.

– Проснулись? Вот и прекрасно. Я сейчас вам приготовлю крепкого чайку.

«Ишь ты, как он передо мной лебезит, – подумал профессор, – а ведь совсем недавно был готов убить только ради того, чтобы занять моё место».

– Иуда! – вырвалось из уст профессора.

– Что? – не понял доктор.

– Я говорю – Иуда, то есть, предатель!

Доктор осмотрелся, но никого более не увидел. Он ласково заглянул в глаза профессора и спросил:

– Вам что-то нехорошее приснилось?

Егору Степановичу вдруг стало стыдно перед доктором. Действительно, ведь ему всё это приснилось. Однако как всё это было реально! Он вдруг вспомнил, как Свиридов сделал ему инъекцию в левую руку. Он задрал вверх рукав рубашки и посмотрел на руку. Никаких следов от укола не было.

– Извините, голубчик, мне действительно какой-то бред снился.

– Бывает, – улыбнулся доктор и опять ласково посмотрел на своего учителя.

Егор Степанович поднялся с дивана, застегнул рубашку и надел пиджак. Он протянул руку за халатом, но доктор остановил его.

– Егор Степанович, главный врач запретил вам сегодня работать.

– Запретил? – удивился профессор.

– Вам было плохо. Вы разве не помните?

Егор Степанович попытался вспомнить, но ничего не вспомнил.

– Заспал, видимо. Зато сейчас я чувствую себя великолепно.

– И всё же лучше идти домой, – настаивал доктор.

– Мне надо доделать свои дела, – настаивал профессор.

– Вы хотите, чтобы у меня были неприятности? – спросил доктор, – ведь я не профессор. Для меня просьба главного равносильна приказу.

Профессору опять стало стыдно перед доктором.

– Да, вы не профессор, – задумчиво сказал он, – и у вас действительно могут быть неприятности.

Егор Степанович убрал руку от халата и направился к выходу.

– Кстати, а как тот солдатик? – спросил он в дверях.

– Он тоже спал. Сейчас кушает в столовой.

Профессор кивнул головой, попрощался и вышел из клиники.

По дороге домой Егор Степанович вспоминал сон, который приснился в больнице.

«Как всё было достоверно! – удивлялся он. – Проколы, конечно, были. Взять хотя бы этих римлян. А в остальном? В остальном всё реально».

Дома супруга сразу заметила перемены в муже. За обедом она внимательно посмотрела на него и сказала:

– Егор, ты сегодня какой-то не такой.

– Что же во мне не такого? – улыбнулся профессор.

– Не знаю, у тебя такой вид, будто ты совершил открытие.

– Ты почти угадала. Я действительно совершил открытие, но только во сне.

– Ты спал на работе? – удивилась супруга.

– Представь себе – да. Так устал, что уснул в ординаторской.

– Там тебе и приснилось открытие?

– Да, но, к сожалению, только во сне.

Профессор обнял свою жену и засмеялся.

– А ты напрасно смеёшься, Менделеев свой знаменитый периодический закон, например, увидел во сне.

– Ты считаешь, что мне надо проверить всё, что я увидел во сне?

– А чем чёрт не шутит? Только, ради бога, займись этим после еды.

Егор Степанович быстро поел и устремился в кабинет, где утонул в своих графиках, формулах и гипотезах. Через час с выпученными глазами и дрожащими от волнения руками он вышел из кабинета и подошёл к супруге.

– Оля, посмотри, это та самая формула, которую я написал в библиотеке Ричарду.

– Какому Ричарду, какую формулу? – не поняла жена.

– Это было не во сне, – почему-то шёпотом сказал профессор. – Я действительно написал эту формулу на доске королевскому звездочёту Ричарду.