Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

– Батя! – прорыдал он, рухнув на грудь «экстрасенсу».

– Сынок, – произнес Гриндевальд. – Вот мы и встретились. Я – астральная проекция твоего настоящего отца.

– Как ты это понял?

– Элементарно, Деймон, мне сказал это вон тот оранжевый слоник, который лезет на стремянку.

Чем закончилась дуэль, никто так и не понял. Победу вроде как одержал Холмс, но в последний момент Снейп треснул его с ноги по челюсти и угрожающе замахал палочкой, демонстрируя все возможности своего колдунства. А после на поляну, утопая в сугробах, прибежала одетая в один только халат самогонщица, подняла страшный ор, избила всех, включая секундантов, находившихся в плену китайского чая, и, за ухо потащив кавалеров в замок, поставила в дуэли жирную точку.

* *

Три раза сбегав в лабораторию самогоноварения за добавкой, Гарри полулежал на стуле и, вертя в руке стакан с очередной порцией пойла, развесело икал.

– Гарри, а иди после школы работать ко мне! – расщедрился Люцифер, подцепив тюльку пальцами.

– В Н.Я.Ш.К.А.?

– Не, в преисподнюю. А что, мне такие смышленые пареньки всегда нужны. Только панамку не забудь, а то голову напечет.

Вспоминая советы Кэтрин Пирс, Гарри, налив дрожащей рукой доброму гуру еще портвейна, понял, что самое время взять дело под свой контроль.

– Вы меня уважаете? – грозно спросил Гарри.

– Естественно, – не выговорив половину букв, кивнул Люцифер.

– А вот ни хрена вы меня не уважаете.

– Кто? Я?

– Да, вы.

– Схера ли?

– Я вам душу открываю, – проорал Гарри, смахнув со стола пустые бутылки. – А вы не говорите, что сказали Тому Реддлу о кресра…креса…о той хуйне!

Люцифер, оскорбившись до глубины души, и думать забыл о былой скрытности.

– Держи стакан! – прорычал он. – Я тебе сейчас покажу, как я тебя уважаю.

И, выхватив у Гарри из кармана волшебную палочку, приставил ее к виску, едва не выколов себе глаз и, медленно отводя ее в сторону, вытащил из виска странную субстанцию, похожую на длинную призрачную соплю.

– Хуясь, – протянул Гарри.

Люцифер, опустив это вещество в стакан, протянул его Избранному.

– Воспоминание! Вот оно, в стакане. Видишь, Гарри, как я тебя уважаю.

– Ну, за это и накатить можно, – усмехнулся Гарри.

Почти выползши из кабинета Люцифера, Гарри, чудом миновав лестницу, врезался в рыцарские доспехи, подавил желание начать петь гимн Хогвартса и, оказавшись, наконец, у двери в покои пахана, решил войти эффектно – толкнул дверь и рухнул вперед, сжимая стакан с воспоминанием в руке, как трофейный приз за лучшее проявление алкоголизма в юном возрасте.

– Гарри, да ты в жопу пьян! – воскликнул Дамблдор, засидевшийся за кроссвордами до глубокой ночи. – Уйди с ковра!

– Я добыл воспоминание Люцифера, – пробормотал Гарри, дыхнув на пахана перегаром.

– Мой зайчик! – мигом смилостивился пахан и, выхватив у Гарри стакан, бережно рассмотрел сосуд под светом лампы.

Пока Гарри ползал по кабинету в поисках тазика или хотя бы ведра, Дамблдор, заметно волнуясь, влил содержимое стакана в казан, наполненный до краев плутонием и называемый самим паханом «Омутом памяти».

– Гарри, не время блевать в мой фикус! Время узнать правду!

И, ткнув бледно-зеленого Поттера лицом в казан, приготовился к захватывающему путешествию по лабиринтам памяти самого доброго министра магии.

Одетый в наглаженный фашистский китель Люцифер, сцепив руки за спиной в замок, расхаживал по классной комнате, шаркая подошвой кирзовых сапог. Гости из будущего тут же замерли у грифельной доски, а Гарри, постояв пару минут, прижал грязную тряпку ко рту, сдерживая тошноту.

– Адольфик, а ты точно истинный ариец? – громоподобно спросил Люцифер, круто обернувшись.

Бледный мальчик с длинным носом (ах, Том, куда пропал твой роскошный шнобель) кивнул.

– Я не сомневался в тебе, – довольно произнес Люцифер. – На этом собрание юных неонацистов объявляется закрытым.

Студенты повскакивали со своих мест и, попрощавшись с профессором, покинули аудиторию. А цыганенок Том, уходить отнюдь не спешил. Он, повертев в руке чайную ложку из литого серебра, незаметно сунул ее в карман. В свете керосиновой лампы на худом пальце блеснуло кольцо.

– Это же кольцо профессора Сальваторе! – ахнул Гарри, забыв о тошноте.

– Да, Гарри, это оно. Как ты знаешь – будущий крестраж. А теперь закрой рот и слушай.

– Майн фюрер, – подал голос Том, спрятав в карман еще и хрустальный стакан. – Я хотел бы спросить вас кое о чем.

– Так спрашивай, Адольфик, – кивнул Люцифер.

– Том, профессор, – терпеливо поправил цыганенок, стащив еще и десертную ложку.

– Я давеча разгадывал кроссворд в газете, – издалека начал Том. – И наткнулся там на интересное слово. Майн фюрер, вам известно что-нибудь о крестражах?

Люцифер упер руки в столешницу и, прищурено взглянув на своего любимого ученика, произнес:

– Какой идиот составлял кроссворды?

– Очевидно, это было то бородатое убожество, которое мнит себя величайшим волшебником современности, – хмыкнул Том.

– Ах ты гнида, – прошипел Дамблдор, наблюдая за диалогом.

Ответ Люциферу понравился. Усевшись поудобнее и закинув ноги на стол, он сложил руки на солдатском ремне и произнес:

– Это очень темное колдунство, Адольфик. Говоря простым языком, крестраж – это вещичка, в которую пихается часть души.

– Но как, майн фюрер?

– Посредством темнейшего колдунства.

– И как расколоть душу?

– О, это как два пальца об асфальт, – вещал Люцифер. – Пролить кровь неверных – вот что раскалывает душу. Зачем тебе знать это, мой маленький нацист?

– Я энциклопедист, – пояснил Том. – Интересно же. И многие создавали крестражи?

– Совсем не многие. Самый известный случай про иглу, которая, согласно славянским легендам, хранила в себе смерть какого-то очень-очень мощного колдуна. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц – в сундуке, сундук на дереве, дерево в лесу, а в лесу сотни деревьев, и все деревья в сундуках!

Ахнув от такой информации, цыганенок прижал руки ко рту. Люцифер, довольный эффектом, закивал.

– А если создать не один крестраж, как тот колдун, а, к примеру, семь? То можно стать неуязвимым, как куст подорожника?

– Том, что за херню ты несешь! – От возмущения Люцифер даже имя мальчика вспомнил. – Нельзя убивать столько людей, это не политкорректно.

– Да-да, майн фюрер, я согласен с вами. Спасибо, теперь я без труда разгадаю кроссворд!

И, сперев напоследок столовый нож, цыганенок покинул аудиторию.