Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

– Альбус, ты жесток, – покачал головой библиотекарь. – Она всего лишь ребенок.

– Это война, Стефан, – изрек Дамблдор, перекрикивая вопли Сойки-Пересмешницы. – А война не щадит никого.

Наконец, когда вопли стихли, пахан, запрыгнув на подоконник, подвинул к себе вазочку с лимонными дольками и, облизнувшись, принялся их поглощать с видом голодающего человека, попавшего на хлебобулочный завод.

– Соколики, дольки будете? – спохватился Дамблдор, протянув вазочку зельевару и библиотекарю.

– Спасибо, профессор, но мы на диете, – покачал головой Стефан. – Лучше скажи, что делать с этой панемской дурочкой?

Однако пахан вопроса не услышал, так как за окном что-то оглушительно грюкнуло, а потом, после этого страшного звука, по внутреннему двору прокатился эхом истошный рычащий вопль.

– Ой, страсти-то какие, – перепугался пахан и, отодвинув занавеску, выглянул в окно.

– Катерина! Катерина, не чуди! – орал Деймон, задрав голову. – Да что ж ты, зараза, делаешь!

– Поблядун! – рявкнула Кэтрин, свесившись с балкона Северной башни. – Забирай свое барахло!

Вниз, прямо в генералиссимуса, тут же полетел коллекционный спиннинг, который, приземлившись на землю, треснул, как тоненькая веточка.

– Этот спиннинг стоит дороже твоих органов! – взбеленился Деймон, упав перед спиннингом на колени. – Я тебя по судам затаскаю, блядина ты кучерявая!

– Педофил! – бушевала Кэтрин, выкинув из окна парадную тельняшку. – Господи, куда глаза мои смотрели!

– Да что ты разоралась! Люди смотрят!

Едва увернувшись от старенького телевизора, полетевшего в него, Деймон, сгребая в охапку свои вещи, рычал маты и проклинал коварство ушлой Гермионы Грейнджер, наблюдающей за этой сценой с окна гриффиндорской башни.

– Хорошо, я ухожу, – прорычал Деймон. – Но Убивашка пойдет со мной!

– А хуй тебе! Ребенок остается с матерью! – парировала Кэтрин. – У тебя теперь есть стерва! Нах вам мой ребенок?!

– Да, нах нам ее ребенок?! – крикнула из окна башни Гермиона.

– А ты что там раскрякалась, курва криворожая?! – через весь замок крикнула Кэтрин. – У тебя что, жизней столько же, сколько и подбородков?

– Да, штук девять! А когда поест – тринадцать! – рявкнул из соседнего окна кто-то.

Деймон, Кэтрин и стерва синхронно уставились на источник шума.

– Винчестер, ну ты-то куда лезешь?!

Сэм Винчестер, выглянув из окна кухни, чуть покраснел.

– А что, я всецело поддерживаю Катерину.

– А я нет, какое она имела право калечить коллекционный спиннинг! – ползая по лужайке и собирая обломки спиннинга, причитал Дин Винчестер. – Бро, я за тебя!

Деймон и Дин пожали друг другу руки. Заручившись поддержкой трудовика, он почувствовал себя увереннее.

– Катерина, мы никуда не уйдем, пока ты не отдашь ему дочь! – крикнул Винчестер. – Мы будем здесь стоять и никуда не двинемся.

– Да, скинь Убивашку! – рявкнул Деймон.

– Отстань от бедной женщины, животное!

– Сэм, ну какого черта?!

Винчестер-младший, замахав черпаком, из окна кинул в брата гнилой кабачок и, высунувшись едва ли не на половину своего роста, заорал:

– Кобель проклятый! В аду за это гореть будешь!

– Я, как представитель данной инстанции, соглашусь! – послышался с балкона Восточной башни голос доброго гуру. – Ну как не стыдно, Деймон Сальваторе? Прелюбодей проклятый.

– От фашиста слышу! – гаркнул Деймон.

– Это зависть, профессор! – снова крикнула стерва. – Они все завидуют нашему счастью!

– А ты б рот прикрыла, шалава базарная! – разоралась самогонщица, с грохотом открыв окна лаборатории самогоноварения, выпустив на улицу тяжелый пар, явно от взрыва бурбулятора. – Постыдилась бы, семью развалила, манюню безотцовщиной оставила!

– Это кто там на меня хайло разинул! – провизжала Гермиона. – Слышь, путана подзаборная, не учи меня жизни!

– Закрой свой трепливый рот, мерзкая тупая тварь! – раздалось из кабинета логики.

– МИНУС ДВАДЦАТЬ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ! – эхом отозвался Снейп из директорского кабинета, да так громко, что пахан, с интересом наблюдавший за баталиями, едва не свалился с подоконника.

– А ты что, глупая женщина?! – не замолкала Виктория, задрав голову. – Ты что, Кэт, не видела, что у тебя эта сопля мужика уводит?! Если б не твоя тупость, не орали б мы сейчас!

– А тебя, блядина рыжая, вообще никто не спрашивает! – крикнула Кэтрин.

– МИНУС ПЯТЬДЕСЯТ ОЧКОВ, КЭТРИН ПИРС!!!!

– Нахалка тупорылая!

– Виктория, уйми своих ёбырей или я спущусь и накостыляю всем!

– Деймон, я за тебя! – крикнула Виктория. – А вы, лохушки, похожи даже!

– Поздравляю, с вами Повелительница Хуев, – цинично протянул Сэм Винчестер.

– Она главный самогоновар замка! – протянул Дин. – А, всрались, да? Как вы теперь без Виктории?!

Дамблдор с наслаждением следил за противостоянием этих придурков и тихонько злорадствовал. Вот Кэтрин бросает в Деймона его перфоратор, стерва орет, очень громко соболезнуя возлюбленному. Аларик Зальцман, не выдержав этой экспрессии, свалился в обморок, прямо в куст шиповника. Стефан, спустившись во двор, взял за руку Елену и принялся читать ей свою свадебную клятву, как мантру.

– А чего вы орете на бедную девочку?! – вступились за стерву Джереми и Эдвард. – Любовь у нее, а вы, мужланы…

– Мы хоть мужланы, а не пидорасы! – рявкнул Деймон. – Эдик, Гилберт на тебя плохо влияет!

– Бесчувственные твари! – кричал Джереми.

– Стерва, не жить тебе в этом замке! – вопил повар.

– Совсем мужика довели! – надрывался Дин.

– Дочь мне отдай, женщина!

– Цой жив! – встрял Клаус.

– Альбус, пора заканчивать этот цирк, – послышался за спиной пахана вкрадчивый голос. – Обед скоро.

Пахан обернулся и, смущенно улыбнувшись Гриндевальду, прокашлялся.

– ЧЕГО РАЗОРАЛИСЬ, ДАУНЫ?! Сами разберутся, куда вы лезете?

– Пахан, ты чего? – удивился Деймон, взглянув на окно директорского кабинета.

– Ничего, жрать идите!

– Смотри, Валя, какой у нас дружный коллектив. Проблему троих восприняли как свою собственную! Так трогательно.

– Да это ясно. Но как им теперь друг с другом уживаться? – вскинул брови Гриндевальд.

В Большом зале стояла непривычная тишина. Три стола делили огромное помещение на лагеря, которые грозились поубивать друг друга в ближайшее время.