Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

Потом пять раз вызывалась добровольцем на Голодные Игры, с тех пор в Панеме ее называют «Шайтан с тесаком». А лет эдак пять назад ты вернулся в Хогвартс, хрен знает зачем. А Убивашка уже была в большом авторитете, и вот она громче всех орала, чтоб тебя расстреляли.

– И вы за меня вступились? – смутился Деймон.

– Не, я с Убивашкой не спорю, а Совету Мудрейших было как-то похуй. За тебя Катерина вступилась. Сказала, что ты убогий с рождения, три раза голову разбивал, манту в детстве мочил, и вообще ты даун. Мол, нельзя тебя убивать, не по-людски это. Ну мы тебя в СИЗО отправили, как изменника Родины.

– А стерва?

– А стерву до сих пор ищем.

Генералиссимус молча поковырял пальцем в ухе. Клаус, чей траурный голос детского сказочника, выставил его в рассказе еще большей гнидой, пожал плечами и пошел разбираться с тем, как работает штурвал и зачем его вообще крутить.

Мощные пары Самогонки Сатаны достали генералиссимуса настолько, что в ожидании когда его отпустит, Деймон поставил себе цель дать по щам самогонщице и отобрать у нее «Справочник юного алконавта».

– Это что ли ваш лагерь полукровок? – задумчиво протянула Дейенерис, разглядывая в бинокль небольшой островок. – На «Артек» похож.

– А как ты поняла, что это лагерь полукровок? – поинтересовался Клаус.

Вместо ответа Убивашка сунула ему бинокль, который направила на вывеску «Добро пожаловать в лагерь полукровок!».

– Моя ж ты энциклопедистка! – восхитился Клаус.

Деймон уже заправлял в штаны штык-нож и кусок арматуры, и, услышав, что они почти на месте, запрыгал от предвкушения.

Пришвартовав корабль (разгромив при этом пристань), троица похитителей молний, оказавшись на замызганном пляжике, уверенно прошагала в лесную чащу, следуя исключительно за шлейфом окурков, бутылок, упаковок от сухариков и остального мусора, оставленного после себя юными полукровками.

Шли долго и молча. Пока не наткнулись на громадный дуб, (его Клаус уверенно назвал Лукоморским) и на двух плечистых охранников, которые, судя по лошадиному туловищу, были либо кентаврами, либо жертвами радиации.

– Так, что дальше? – прошептал Клаус, глядя, на копье, почти воткнутое кентавром ему в глаз.

– Мы известные народные целители…

Деймон аж встрепенулся.

– …снимаем венец безбрачия, – улыбалась Убивашка.

– … гадаем на кофейной гуще, – поддержал военрук.

Припомнив план Гриндевальда, Деймон, причудливо замахав руками, начал орать, что здесь порча, которую надо срочно снимать, на кентаврах – венец безбрачия, а он, как финалист «Битвы экстрасенсов», обязан помочь.

– Вы как нас нашли, убогие? – вскинул брови кентавр, явно не купившийся на разводку с экстрасенсами.

– Видение мне было, – томно произнес Деймон.

– А ты кто? – А второй кентавр все не отставал от Клауса.

– Клаус, сын Орфея, – ляпнула Убивашка.

Кентавры разом повернулись к «сыну Орфея», который нервно икал.

– Поет, как соловей.

– Как умирающий соловей, – добавил Деймон. – Как умирающий соловей с голосовыми связками Джигурды…

– Тебе что, не нравится, как поет Клаусяш?! – рявкнула Убивашка.

Отодвинувшись подальше, Деймон встал позади бледного Клауса, которого вовсю рассматривали кентавры, казалось, забыв об охране входа в лагерь, чем и воспользовалась суровая девка, шмыгнув в кусты и ползком просочившись на территорию полукровок.

– Тооолькоо, – послышалось вдалеке завывание Клауса, который, кажется, нашел в охранниках новых фанатов. – Рюмка вооодки на столеее….

Деймон, поняв, что Клаус справляется настолько хорошо, что кентавры уже мечутся в конвульсиях от его пения и ничего вокруг не замечают, героически поправил треники и прыгнул в кусты за Убивашкой.

– Какого ляда? – возмутилась та.

– Сиди тихо, етить твою. Поймают – обоих расстреляют.

– Ты бросил Клаусяша?

– Он отлично справился.

– ТЫ БРОСИЛ КЛАУСЯША?!

– ДА ЧТО ТЫ РАЗОРАЛАСЬ, ЁБ ТВОЮ МАТЬ? – не выдержал Деймон. – Нас же услышат и…

И тут же кусты раздвинулись и обоих Сальваторе рывком поставили на ноги странные дети в доспехах и сандалиях, которые, видимо, сбежались со всего лагеря на вопли и ор.

– Улыбайся, – растянув губы в туповатой улыбке, шепнул Деймон. – Улыбайся, они любят идиотов.

Дети-полукровки ошалело хлопали глазенками и молчали.

– Здравствуйте, полукровки, мы – полудурки! – задорно крикнула Убивашка, отвесив нелепый низкий поклон.

Дети молчали.

– Кто из вас Перси Джексон? – гаркнул Деймон.

Худощавый хлопчик в ржавых доспехах спартанца что-то пискнул и поднял руку.

– ГДЕ МОЛНИИ, ПИЗДЮК?! – схватив паренька за плечи, прорычал Деймон, тряхнув бедного Перси так, что у того голова едва не отлетела. – Говори, етить твою коромыслом!

– АААА!!!! – в ужасе заорал Перси Джексон. – Я всех сдам!

– Тьфу ты, точно родственник стервы, – констатировал военрук. – Говори, мелкое дрыщеватое уебище!

– Я сын бога! – взвизгнул Перси Джексон, извиваясь в руках безумного дядьки. – Не сметь так…

Деймон аж подпрыгнул.

– Сектанты… Везде сектанты, – в ужасе прошептал он. – А ты шо стоишь, дура?! Пиздуй за молниями, етить твою разъетить ее коромыслом!!!

Убивашка, офигев от неожиданных воплей настолько, что забыла все выученные в нежном детстве матюки, захлопала глазами и, посредством мощного родительского пендаля, отправилась вглубь лагеря, искать некие молнии, которые хрен знает, как выглядят.

– У меня нет молний! – пискнул Перси Джексон.

– Прокурору расскажешь, маленький клептоман!

Бедный мальчик икнул и побледнел.

Клаус оглушал кентавров своим смертоносным пением. Убивашка уже шарила в казармах полукровок. А военрук, подумав секунду, чем занять толпу подростков-сектантов, почувствовал себя в своей стихии.

– А как у вас с военной дисциплиной? – вкрадчиво поинтересовался Деймон.

– Мы изучаем древние ремесла и вообще вы кто такой, чтоб…

– Ты здесь самая умная, а?

– Я – дочь богини мудрости! – возмутилась девка в задних рядах.

Генералиссимус прищурился.

– Ну ты и стерва. В каждом фандоме своя стерва. А теперь, убогие… УПОР ЛЕЖА, ЕТИТЬ ВАШУ!

– Это что ли ваши молнии? – повертев в руках колчан с какими-то сияющими проводками, разочаровался Деймон.

– Дед Валя разберется, – бросила Убивашка. – Покрути штурвал.

Деймон обернулся так, что едва не вывихнул себе шею.

– А что так?

– Я пойду Клаусяшу фингал зеленкой замажу. Кентавры просекли, что он не сын Орфея, и отпиздили его.