Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

Деймон так и хлопал глазами.

– Убивашка? – гаркнул он.

– Не ори, долдон, – взмолился Клаус.

– ДА КАК НЕ ОРИ, ЭТО Ж УБИВАШКА!

– Атас, вражеский шпион! – рявкнул девичий голос из учительской. – Выходи, етить твою, и ты умрешь быстро.

– Здесь никого нет, – пискнуло из вентиляции.

Но буйный пенсионер Бобби, запрыгнув на стул, вырвал решетку, расхерачив при этом часть стены, и за волосы выволок военрука, который, ударившись головой о край стола, успел двинуть Бобби ногой по роже.

Воцарилась неловкая пауза.

– Драсьте, – ляпнул Деймон, выпрямившись.

Шерлок раскрыл рот. Бобби перекрестился. Гриндевальд поперхнулся своим прущим чаем. А Дейенерис, схватив со стола топор, что есть силы, замахнулась.

– КАЗНИТЬ, ГНИДУ! – проорала она.

– НЕТ! – Из вентиляции выпрыгнул Клаус и, раскинув руки, закрыл своим тельцем охуевшего военрука. – Не позволю!

– Клаусяш, какого хера? – возмутилась Убивашка. – Это же изменник!

– Деймон, ты ли это? – ахнул Гриндевальд.

– УБЕРИТЕ СУКУ С ТОПОРОМ! – орал Деймон, которого лезвие топора едва не лишило уха.

– Дейенерис, зайка, отдай деду Вале топор, – умаслено сказал Гриндевальд.

– Дед, да это ж он!

– Дай дедушке топор и не пугай этого олигофрена, – настойчиво сказал старый ученый, дернув на себя древко. – Мы потом его расстреляем.

Убивашка, сверкнув глазами, швырнула в Гриндевальда топор и плюхнулась в кресло. Деймон, едва не схлопотав инфаркт, тяжело задышал.

– Ты как сбежал? – спросил Холмс.

– Откуда?

– Из СИЗО «Азкабан».

Деймон вытаращил глаза.

– А я говорила, его расстрелять надо, но вы, гуманисты ебаные, что-то полчаса втирали мне про десять заповедей и права человека, – буркнула Убивашка, сжав папиросу зубами.

– Убивашка, какого хуя? – не выдержал Деймон.

– Не смей называть меня Убивашкой!

Бобби Сингер, оценив дыру в стене, бледного военрука, злую Дейенерис и Клауса, смотрящего на него глазами храброго тюленя, почесал кепку.

– И что делать с этим дауном?

– Только расстрел спасет Родину.

– Дейенерис, няшечка, потом его расстреляем, он может быть полезен, – проскрипел Холмс.

«Няшечка» свирепо запыхтела, и Холмс мигом заткнулся.

– Дедукция прав, – произнес Гриндевальд. – Деймон будет полезен. Садись, убогий.

Усевшись на стул рядом с Клаусом, Деймон совершенно ничего не понимал, лишь боязливо косился в сторону дочери и изредка смотрел на карту.

– Далее на повестке дня, – как ни в чем не бывало, продолжил Холмс. – Зверский режим Темного Лорда, который, посредством президента Сноу, империалистической сволочи и диктатора Панема, сдирает дань с двенадцати дистриктов. С нас никто не требует дань, но мы, как борцы за справедливость и искоренители режима Темного Лорда, не можем оставить факт преступного разворовывания дистриктов-побратимов лицами государственного аппарата.

– Так, – мигом включился в разруливание глобальных проблем Деймон. – А с нас почему ничего не сдирают?

– Ну ты бы рискнул отжать у меня шесть тон петрушки и двадцать тон зерновых культур? – хищно спросила Убивашка, скрестив руки на груди.

– Нет.

– Ну вот и он не рискнул.

– Дейенерис сказала, что если у нашей страны отожмут хотя бы зернышко гречки, то она вернется на Голодные Игры, – гордо сказал Клаус. – Поэтому, хоть за продовольственный вопрос мы спокойны.

Убивашка усмехнулась уголком рта.

– Хрен с ними, с дистриктами, пока у нас нет мощного оружия от Темных сил, мы нихрена не сможем, – сказал Бобби. – Валя, что там с «Пушинкой»?

Гриндевальд почувствовал себя в своей стихии. Поправив лабораторный халат, он вытащил из папок какие-то малопонятные расчеты и, разложив их в хаотичном порядке, начал бубнить:

– Чтоб запустить генератор, нужен сильный источник энергии. Особое колдунство. Есть у меня одна идейка, но она опасная, упоротая и безумная. Придется преодолеть дохера километров, изворотливо обманывать, одержать в бою победу и, желательно, выжить. – Гриндевальд остановился и, выждав паузу, сказал. – Эта миссия как раз для генералиссимуса Сальваторе.

– Всегда готов! – обрадовался Деймон.

– Ты – ссыкливый долбодятел, из-за которого мы и оказались в этой жопе, – сухо сказала Убивашка. – Генералиссимус Сальваторе это я.

– Ебать ты меня бесишь, – гаркнул Деймон.

– Аналогично.

– Пиздуй на кухню, женщина!

– Может, отсядешь от Клаусяша и скажешь это мне в лицо? – прорычала Убивашка.

– Товарищи! – заорал Бобби. – Вы оба бесите!

Гриндевальд благодарно кивнул.

– Слушайте меня внимательно, оба генералиссимуса Сальваторе, – наставительно произнес он. – Вам придется найти молнии, которые, если верить «Комсомольской правде» и шепоту на Олимпе, находятся у Перси Джексона.

Деймон ахнул.

– Откуда ты знаешь, что шепчут на Олимпе?

Валя расплылся в улыбке и любовно погладил банку с прущим чаем.

– Дейенерис, пока твой непутевый папашка будет отвлекать лагерь полукровок, в который вам предстоит просочиться, ты должна найти и спиздить молнии. Молнии – лучший источник энергии. Этого хватит на то, чтоб запустить «Пушинку». Ясно, дети мои?

– Так точно, – кивнула Дейенерис.

Гриндевальд плюхнулся на стул и устало хрюкнул.

– Клаус, уводи свою буйную невесту. А ты, Деймон, останься, перетереть надо.

Оставив ученого-токсикомана и военрука одних, остальные удалились.

– Старый, я ебу что произошло, – начал было Деймон, но Гриндевальд поднял руку, призвав того помолчать.

– Закрой рот нахуй, – зачем-то гаркнул он. – Я все знаю, сынок. Это видение.

– Как ты…

– Ну я же приходил на кастинг «Битвы экстрасенсов».

Деймон почтительно закивал.

– Старый, объясни, а? Шо случилось? Почему я – враг народа? Что стало с замком? Где ученики?

– Некогда объяснять, Деймон, – запротестовал Валя. – Скажу одно: у тебя есть шанс все исправить. А пока плыви по течению, жди, когда тебя отпустит. Все, пиздуй, мой мальчик.

Деймон послушно пошел к двери, матерясь себе под нос.

– И это…Деймон, – окликнул его Гриндевальд. – Ты Убивашки не бойся. Вообще она очень добрая.

– Я заметил, – буркнул Деймон. – Анатолич, хули она меня ненавидит?

– Сам все поймешь, – томно сказал ученый и хлебнул чаю. – Иди, сынок.

Хлопнув дверью, военрук покинул бывшую учительскую.

Глюк был настолько ярким и похожим на правду, что становилось страшно.

Заснул Деймон на лавке возле кухни, из которой запах еды не исходил уже много лет. В пять утра его растолкал Холмс, одетый в махровый халат и тапки-зацы, для верности, треснул скалкой по голове и рывком поднял на ноги.