Сверхновая американская фантастика, 1994 № 03

Однако она была согласна с участницами передачи в том, что хотя ухищрения, на которые им пришлось пойти, чтобы приспособиться к новой жизни, могли со стороны показаться необычными, их семейная жизнь протекала лучше, чем у многих друзей.

Они со Сьюзен сфотографировали Гранта, когда у него появились листья. Деревья вокруг дома были уже давно в цвету, но, конечно, Грант отстал от них с самого начала. Сыновья держались в стороне, как будто боялись заразиться.

— Извините меня. — В кухню вошла девушка, подрезавшая Гранта. Она была китаянкой с длинными черными волосами. Сейчас она выглядела обеспокоенной. — Знаете, тут возникла одна проблема. На дереве есть порез.

— Порез? — Эдна с удивлением посмотрела на нее. Как она могла не заметить этого? Она поспешила в гостиную и с облегчением рассмеялась. — Это же вовсе не повреждение. Это его рот — ну, то, что у него вместо рта.

— Я знаю. Но, понимаете, через него проникает инфекция. Эдна ждала продолжения. — Он выглядит не слишком-то хорошо.

Эдна уже некоторое время не осматривала его как следует, но теперь пригляделась повнимательнее. Девушка была права. Листья Гранта скрывали тот факт, что он побледнел и ветви у него опустились. В последнее время он редко разговаривал с ней, даже не обсуждал новости. Она полагала, что ему просто не о чем говорить.

— Что же делать?

— Ну, — сказала девушка, — дупло надо бы заделать.

Заделать? Эдна почувствовала, что готова упасть в обморок.

— Это действительно необходимо? В конце концов, он ведь стоит не на улице!

— Бактерии проникают внутрь. — Девушка пожала плечами. — Решайте сами.

Эдне пришлось присесть.

— А что сделали бы вы, если бы это был ваш муж?

— Я? — Девушка так высоко подняла брови, что они исчезли под ее длинной челкой. — Я вообще не собираюсь выходить замуж. Во всяком случае не раньше, чем получу от жизни все, что хочу.

По выражению ее лица Эдна поняла, что китаянка считает брак чем-то вроде капкана.

— Конечно, — мягко сказала Эдна, — к таким вещам нельзя относиться легкомысленно.

— У нас тут есть один парнишка, мы иногда обращаемся к нему за помощью. Он может это для вас сделать, если вы решитесь…

— Мы это еще обсудим, — пообещала Эдна.

— Что же мне делать, Грант? — спросила она, как только они остались одни. Если он не сможет говорить, они потеряют возможность общаться друг с другом Он навсегда останется просто деревом. Она чувствовала себя такой же беспомощной, как в те дни, когда четырехлетняя Сьюзен болела скарлатиной. — Я, конечно, еще посоветуюсь. Но если тебе надо заделать рот…

— Решай сама. — Его голос звучал хрипло, как будто он был сильно простужен. Она, конечно, и прежде замечала это, но полагала, что это просто часть его метаморфозы. Некоторые из листочков были совсем вялыми. — Я знаю, что проявил эгоизм, оставшись в доме. Но я не хотел оставлять тебя.

И она тоже не могла представить себе жизнь без него — чем бы он ни был. Она глубоко вздохнула.

— Дорогой, ты, конечно, должен жить.

На то, чтобы заделать дупло, ушло совсем немного времени. Сбоку на стволе осталось темное уродливое пятно. Эдна перебралась спать вниз на кушетку, а Расти ложился у нее в ногах.

— Со стороны это напоминает ночевку за городом, — запротестовал Брент, когда они с Натаниэлем зашли к ней в следующий раз. — Ты же всегда терпеть не могла ночевать на природе.

— Люди меняются, — ответила она. — Она знала, что Грант рядом с ней, и он знал, что она рядом с ним, а остальное было не важно.

Натаниэль принес ей кое-какую литературу из организации для анонимного общения жен пьяниц и игроков. Это были брошюрки с выражениями вроде «со-зависимость» или «создание условий для предоставления возможностей».

— Откуда ты знаешь, что в нем вообще осталось хоть что-то от папы? — Когда Натаниэль был маленьким, у него от огорчения лицо краснело и покрывалось пятнами. Вот и сейчас оно опять стало таким. — Мам, мы беспокоимся о тебе. Тебе надо что-то предпринять. Это в твоих интересах. Может быть, тебе сдать его в какой-нибудь приют?

— Он уже нашел себе приют В собственном доме. — Она могла бы сказать, что отец слишком стар, чтобы отправить его в ботанический питомник, но промолчала.

— Ты могла бы предоставить ему самому выпутываться из этой истории. Будь потверже.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Натаниэль, уж не предлагаешь ли ты, чтобы я перестала поливать твоего отца? — Она заметила, что Гранту очень понравилась подпорка для деревьев, которую так рекламировали по телевизору, но не стала говорить об этом сыну.

— Именно это я и имею в виду. Если ему по-настоящему захочется пить, он пойдет на кухню и нальет себе воды.

Брент как-то странно молчал.

— Милый, нравится это тебе или нет, нравится ли это мне самой, но твой отец действительно стал деревом. Он зашел так далеко, что уже не повернет назад. Да я и не уверена, что он смог бы это сделать.

По пути из гостиной Натаниэль поскользнулся, наступив на забытую Расти косточку, и грохнулся на пол. Он решительно оттолкнул брата, попытавшегося было помочь ему подняться.

— Что-то яблочки падают, да все не с яблони, мягко сказала Эдна. Ветви Гранта затряслись. Ее мальчики, конечно, не поняли, что их отец смеялся.

Грант стал деревом в январе. А в апреле все закончилось ее опухолью.

Ее опухолью.

У нее уже раньше были уплотнения и утолщения. Женщины вообще к ним склонны, такова их природа. Но на этот раз доктор отнюдь не сказал ей того, что она хотела от него услышать.

Она вошла в дом через кухню и направилась прямиком наверх — упаковывать халат цвета чайной розы.

— Дорогой, — сказала она после того, как ей удалось собраться с духом и войти в гостиную. — Я на некоторое время уеду. Я распоряжусь, чтобы за тобой и Расти присмотрели. О вас будут хорошо заботиться.

Ей придется кого-нибудь нанять, поскольку окна надо будет держать открытыми.

— Когда я вернусь…

Она остановилась, потом села на скамейку и, закрыв глаза, откинулась спиной на ствол.

— Почему мне всегда кажется, что я должна оберегать тебя?

Ответа, конечно, не было. Он упорно молчал. Не сдавал позиции.

— Говоря без обиняков, я больна Тяжело больна. — В первый раз за долгое время она позволила себе расслабиться; в ее голосе прозвучала горечь. — Я все думала… если бы ты потерял меня, а не работу, что бы случилось? Изменился бы ты так же сильно? — И она сама ответила на свой вопрос; — Да нет, я ведь всегда была рядом с тобой. — Она смахнула слезы. — Не обращай на меня внимания, мне просто захотелось себя пожалеть. Это сейчас пройдет.