Сверхновая американская фантастика, 1996 № 10-11

Если пралюди могут превратиться в разумных людей путем радиоактивного или телепатического воздействия «часового», то почему сверхчеловечество Галактики бросило их на полпути, предоставив кровавой и жестокой истории доделывать начатое? Почему экспедиция для контакта со сверхцивилизацией задумана как секретное предприятие военного типа, и герои «Космической Одиссеи», с хорошей технической выучкой, действуют только по полученным приказам, неизвестно во имя чего? Колоссальные усилия и затраты на экспедицию в конце концов сводятся к тому, что один земной человек становится бесплотным огненным духом. Артур Кларк, видимо, и сам почувствовал, что результат ничтожен для оправдания всей эпопеи, и ввел конечный эпизод со спасением планеты от ядерного уничтожения вмешательством бывшего командира «Дискавери», ставшего всесильным. Этот новый владыка мира, взирая с высоты на родную планету не знает, что же делать дальше. «Ничего, он подумает кое-о-чем» — такими «утешительными» словами заканчивается повесть.

Под впечатлением духовной пустоты повести и фильма, я написал Артуру Кларку. Д-р Кларк ответил мне, не соглашаясь, и защищая философскую позицию «Космической Одиссеи». Я не успел получить разрешения А. Кларка на цитирование его писем, поэтому ограничусь лишь общими положениями.

Д-р Кларк утверждает, что «Космическая Одиссея», (конечно — фильм) произвела громадное впечатление именно на религиозных людей. Католическая Кинокомиссия в Риме присудила фильму высшую награду. Буддисты Цейлона приняли «Космическую Одиссею» близко к сердцу благодаря теме перевоплощения. Во всяком случае, по мнению д-ра Кларка, фильм имел громадное философско-религиозное влияние. Многие люди смотрели его по двадцать и даже тридцать раз! Однократный просмотр его А. Кларк считает даже бесполезным!

Мне кажется, что оба явления — идейная пустота повести (и фильма) и успех последнего, — диалектически взаимосвязаны. Отсутствие человеческих судеб и «дегероизация» астронавтов сводит тему человека и космоса к чисто технической борьбе машин с силами вселенной. Будет техника — будет и взлет в космос. Какие угодно люди способны на это — будь лишь дисциплина и выучка обращения с приборами. Какое будет от этого благо и помощь человечеству? Какой ценой? Эти вопросы столь же мало интересуют астронавтов «Космической Одиссеи», как и авантюристов разных времен и народов, шедших на пески Индии, Эльдорадо или иных обетованных земель, где молочные реки в кисельных берегах. Стародавняя эскапистская тенденция кочевника — испортив одно место, перебегать на другое.

С достижением «Звездных Ворот» совершается перевоплощение вне долгого и трудного воспитания, самосовершенствования, вне служения людям, только силой соприкосновения с всемогущими звездными духами, человек превращается в подобного же духа, не уступавшего в могуществе любому божеству. Так раскрывается духовная подоплека повести (и еще более — фильма), ничем не отличающаяся от положения христианской церкви, немало напортившей человечеству учением о всепрощающем благостном божестве. Что бы ты ни натворил в жизни, исполняй определенные обряды и молитвы и получи прощение. Исполни определенные технические обряды в космическом полете и получишь перевоплощение! Я понимаю, почему «Космическая Одиссея» одобрена римско-католической церковью, но удивлен ее приятием буддистами — последователями религиозного учения о Пути и Карме, признающими закон воздаяния и необходимость отказа от всех благ во имя служения людям. Даже на самой высшей ступени перевоплощения, ушедший с Земли дух обязан снова воплощаться в мире, чтобы в качестве бодисаттвы помогать духовно возвыситься. «Космическая Одиссея» как раз антагонистична этому верованию.

Думается, что огромный успех «Космической Одиссеи» не случаен и не обязан исключительно искусным трюкам дорого стоившей постановки. Он является показателем глубокой духовной депрессии капиталистической цивилизации. Момента, когда старые религии отмирают, уже не удовлетворяя мыслящего и научно образованного человека. А новая «религия», в исконном значении этого латинского слова — научно обоснованной морали, правил общественного поведения и служения обществу, не божеству, еще не настолько проникла в сознание людей западного мира, чтобы духовная пустота и безысходность внешне блестящих произведений раскрывалась бы без замедления.

10 мая 1970 г.

Артур Ч. Кларк Послание на Марс

Меня зовут Артур Кларк, и я говорю с вами с острова Шри-Ланка, некогда известного под именем Цейлон, расположенного в Индийском Океане на планете Земля. Сейчас ранняя весна 1993 года, но это послание предназначено будущему. Я обращаюсь к мужчинам и женщинам — некоторые из вас уже, возможно, родились — которые услышат эти слова, живя на Марсе.

По мере приближения к новому тысячелетию растет интерес к планете, которая может стать первым домом для человечества за пределами родного мира. Мне посчастливилось наблюдать развитие наших познаний о Марсе от полного неведения — хуже того, антинаучных выдумок, — к настоящему пониманию его географии и климата. Конечно, во многом мы все еще очень невежественны и не обладаем даже той информацией, которую вы считаете вполне очевидной. Но теперь у нас есть карты вашего прекрасного мира, и мы можем представить, как можно изменить — терраформировать — его, чтобы приблизить к сердцу. Может статься, вы уже вовлечены в этот многовековой процесс.

Между Марсом и моим нынешним домом существует связь, которую я описал в своем, скорее всего последнем, романе «Молот Бога». В начале этого столетия астроном-любитель по имени Перси Моулсворт жил здесь, на Цейлоне. Много времени он проводил в наблюдениях за Марсом, а сейчас в вашем южном полушарии есть огромный, 175 километров в диаметре, кратер, названный в честь этого человека. В своей книге я представил, как Новомарсианский астроном, однажды взглянув на мир предков, разглядит там крохотный остров, с которого Моулсворт — и я — часто заглядывались на вашу планету.

Было время, вскоре после высадки человека на Луну, когда в нас хватало оптимизма, чтобы предположить возможность достижения Марса уже к 1990 году. В другом рассказе я описал участника первой несостоявшейся экспедиции, наблюдающего за прохождением Земли через солнечный диск одиннадцатого мая 1984 года! Что ж, тогда на Марсе не оказалось никого, чтобы увидеть это событие, впрочем, оно повторится десятого ноября 2084 года. К тому времени, надеюсь, уже многие глаза будут направлены в сторону Земли, выглядящей крохотным, идеально ровным черным шариком, медленно пересекающим огненно-желтое поле. Я предложил, чтобы мы здесь, на Земле, просигналили бы вам тогда мощными лазерами, и вы бы увидели звездочку, посылающую вам свое послание прямо с лика Солнца.

Я тоже приветствую вас через океаны пространства — посылая свои приветствия и добрые пожелания из завершающего десятилетия века, в котором человечество открыло дорогу в космос и отправилось в путешествие, которое не завершится, пока существует Вселенная.

Артур Ч. Кларк

Коломбо, Шри-Ланка

20 марта 1993 года.

Теперь вы знаете…

Грегори Бенфорд Отсюда в вечность [74]

До последнего времени лишь научные фантасты задумывались о такой далекой перспективе, как, скажем, десять тысяч лет. Теперь она заинтересовала и правительство.

В предыдущих статьях я уже упоминал о проекте «Пилот» по захоронению ядерных отходов на соляной равнине в южной части штата Нью-Мексико [75] . Я был консультантом министерства энергетики по прогнозированию долговременных последствий существования подобной ядерной гробницы. Основной задачей стало решить, что установить в качестве постоянного предупредительного знака для будущих поколений — всех трехсот, которые должны народиться за это время, — об опасности, затаившейся на глубине более полукилометра у них под ногами.

74

Перевел Андрей Колобанов.

75

Еще одну статью о проекте «Пилот» мы планируем опубликовать в одном из ближайших номеров.

Я спросил у одного помешанного на компьютерах приятеля, чем, по его мнению, стоит обозначить место захоронения, на что тот не замедлил ответить:

— Да разбросать вокруг CD-диски. Люди будут их подбирать и из любопытства считывать — вот и все.

Когда я отсмеялся, он обиженно осведомился:

— А что, должно сработать. Цифровая передача информации — это знамение будущего.

На самом деле, это — знамение нашего времени. Но такой взгляд на вещи заставил меня задуматься о современном поклонении скорости и компактности как воплощении идеи коммуникации.