Свести с ума дракона

Вина царапнула сердце, и Розалин недовольно поджала губы. Не вымаливать же прощения у похитившего ее дракона, в самом-то деле.

Нарезанное кусочками мясо нетронутым лежало на блюде там, где Розалин оставила его вчера вечером. Похоже, Филип вообще не выходил из комнаты и ничего не ел. Не мог же он целыми днями голодным сидеть! Может, у него было что-то припрятано в комнате? Наверняка.

Розалин с трудом запихала в себя опостылевшее холодное мясо, сдерживая дурноту. Это просто издевательство какое-то — питаться таким образом. Очень хотелось овощей и даже кашу, которую она терпеть не могла. Запив отвратительный ужин простой кипяченой водой, Розалин с тоской вздохнула по легкому вину, но выбирать не приходилось. С такой диетой она скоро исчезнет.

Розалин поднялась на второй этаж и застыла перед дверью в комнату Филипа. Собравшись с силами, она поправила платье и прическу, широко улыбнулась и постучала. Никто не ответил. Сдаваться и сегодня, она не собиралась, поэтому достала припрятанные в лифе платья шпильки и вскрыла замок.

Комната оказалась пуста. Огонь в камине не горел, поэтому Розалин пришлось освещать себе при помощи подсвечника. Интересно, куда делся Филип, если в остальном доме его не было? Зато на этот раз некому было останавливать ее и выгонять. Любопытство так и снедало ее с первого дня, как она попала в эту комнату, и теперь у нее появился шанс утолить его. Нисколько не стесняясь, Розалин отправилась исследовать чужие владения.

Спальня Филипа оказалась больше ее раза в два. Узкое высокое окно с таким же небольшим балкончиком находилось напротив кровати рядом с дверью и выходило во внутренний двор где-то рядом с драконьей опочивальней. Сама комната была разделена на две части длинной высокой ширмой. В одной зоне располагались красивый камин, кресло с тахтой и низкий столик, за которым они ужинали. По обе стороны от камина висели гобелены с изумительными видами гор.

По другую сторону от ширмы стояла кровать просто каких-то нереальных размеров. Филип, конечно, был высок, но на этой постели могли бы запросто улечься как минимум три таких парня и не мешать друг другу. Роскошный балдахин был открыт и аккуратно собран вокруг высоких резных столбиков.

Розалин обошла кровать и заметила неприметную дверь. За ней оказалась просторная ванная комната с огромной ванной, в которую запросто могли поместиться четверо. За еще одной ширмой скрывался туалет, какой был и на первом этаже. Каким образом работает это странное устройство, Розалин так и не разобралась. Подобного не было ни в ее замке, ни даже в королевском дворце. По крайней мере, эта штука свою функцию выполняла, оказавшись очень удобной, еще и не воняла.

Вернувшись в спальню, Розалин заметила что-то, лежащее у подушки. Подойдя ближе, она изумленно вскинула брови. Подняв мягкого плюшевого дракончика, она недоуменно покрутила его в руках.

Вдруг перед ней прямо из ниоткуда появился Филип.

Розалин подпрыгнула на месте от неожиданности, в шоке захлопав ресницами.

— Что ты здесь делаешь? — мрачно прохрипел он.

Выражение его глаз снова скрывали очки, но то, что Филип не был в восторге, найдя ее в своей комнате, не вызывало сомнений. Темные брови были сведены на переносице, тонкие губы недовольно поджаты.

— Это что? — смутить Розалин было не так-то просто, поэтому она не растерялась и протянула ему дракончика. — Ты до сих пор играешь в игрушки? — на губах заиграла неконтролируемая ехидная усмешка.

Филип стушевался, его щеки потемнели, но протянутую вещь он взял. Пройдя мимо, он забрал у нее еще и подсвечник и направился к камину. Розалин пришлось последовать за ним, если она не хотела остаться в темноте.

Филип поставил подсвечник на низкий столик и встал за спинкой кресла. Облокотившись на нее, он задумчиво покрутил плюшевого дракончика в руках. Свет свечи играл на темных стеклах очков, совершенно скрывая выражение глаз. Было невозможно понять, о чем он думает.

Розалин не нравилось, что он тянет с ответом. То, что это не просто игрушка, она уже догадалась.

— В детстве я думал, что быть драконом здорово. Ты сильнее всех, быстрее всех, богаче всех. Можешь летать, куда захочешь, посмотреть весь мир! Но потом я осознал, что жестоко ошибался. За свои поступки приходится платить, независимо от того, дракон ты или человек, и зачастую эта плата слишком высока. Это, — он подергал игрушкой, не отрывая от нее взгляд, — напоминание о том, что мечтать надо осторожно. Еще это подарок матери перед тем, как она исчезла из моей жизни.

— Ты здесь с детства заперт? — в ужасе воскликнула Розалин.

Не удивительно, что он оказался таким нелюдимым и дергался, когда она оказывалась рядом.

Филип не ответил. Он ушел за ширму, возвращая игрушку на место. Розалин шагнула так, чтобы посмотреть на него. К сожалению, свеча на столе у камина давала недостаточно света, чтобы разглядеть хоть что-то.

— Слушай, не переживай. Отец меня выкупит, я надеюсь, — тихо добавила она себе под нос, надеясь, что он не расслышит, и продолжила, широко улыбнувшись, — Я попрошу его, чтобы он и за тебя выкуп заплатил.

Его брови изумленно взлетели вверх, когда он резко повернулся к ней, и Филип искренне рассмеялся. Розалин пожалела, что не могла видеть его улыбки. Она была красивая, хотя ей и повезло увидеть ее всего раз. Очаровательные ямочки на щеках до сих пор стояли у нее перед глазами каждый раз, когда она представляла Филипа.

— Сокровищ не хватит, — отсмеявшись покачал головой он и привалился плечом к столбику кровати.

В полумраке его фигура выглядела расслабленной. Очередная рубашка простого кроя свободно висела на широких плечах, узкие брюки обтягивали длинные ноги. Жаль, что было не видно лица и глаз.

— Филип, а где ты был, когда я пришла?

Розалин с подозрением посмотрела на стены рядом с кроватью. Никакой двери она не заметила, ни когда обыскивала комнату, ни сейчас.

— В библиотеке.

— Я здесь все облазила. В доме нет библиотеки.

— Значит, не все, — едва заметно улыбнулся он, проходя мимо нее и поправляя очки.

— Ой, что у тебя с руками? — Розалин поймала его за запястье, когда Филип вышел на свет.

Пальцы и ладони оказались перебинтованы, и от них шел едва уловимый запах лекарств. И как она раньше не заметила, когда он крутил в них игрушку?

Филип довольно резко забрал свою ладонь и убрал обе руки за спину. Его щеки потемнели, тонкие губы недовольно сжались.

Розалин невольно шагнула назад. Она не хотела его обидеть.

Словно пожалев ее, Филип приподнял уголки губ, выдавливая из себя улыбку.

— Был неосторожен. Обжегся.

— С огнивом доигрался?

Его брови снова изумленно взлетели, и улыбка стала более искренней, хотя ямочки на щеках все равно не появились.

Розалин улыбнулась в ответ, жалея, что он почему-то сдерживался. Филип стоял так близко, что она вдруг ощутила себя очень неловко. Шагнув назад, она прокрутила в голове их диалог, вспоминая, на чем они остановились до того, как бинты отвлекли ее внимание.