Свет дня

Мне следовало бы послушать его совета и тут же рухнуть на пол. Тогда Харпер проиграл бы свои сто долларов, ну а я избежал бы всей этой дурацкой возни, но тут в дело неожиданно вмешалась мисс Липп.

— Минутку, Артур, — остановила она меня. — Дело в том, что я уже пробовала проделать то же самое, но не смогла. Для женщины это вполне естественно. Но вы ведь мужчина, и к тому же обладающий парой хороших, сильных плеч. Уверена, вы сможете сделать это!

Даже если бы я не слышал собственными ушами, как она совсем недавно называла меня «тупой овцой», то все равно сразу же догадался бы об истинном предназначении этой грубой и весьма неуклюжей лести. У меня нет пары хороших, сильных плеч. У меня есть только пара узких, покатых и совсем не сильных плеч! Кстати, женщины, прибегающие к такого рода примитивным уловкам, чтобы добиться поставленной цели, всегда вызывали у меня только скуку и раздражение. Эта, к сожалению, заставила меня покраснеть. Мисс Липп довольно улыбнулась. Уверен, ей показалось, я покраснел по причине ее чертова комплимента…

— Боюсь, у меня нет никакого навыка в такого рода занятиях, мисс, — пожав плечами, заметил я.

— Ничего страшного, — ласково ответила она. — Это намного проще, чем вам может показаться. Все дело в том, чтобы тянуть тяжелый предмет не рывками, а с постоянным усилием. Не надо дергать за веревку, Артур. Просто медленно тащите за нее и не изменяйте темп, даже когда кушетка начнет двигаться. Всего-то несколько минут усилий — и пятьдесят долларов ваши. Я знаю, вы сможете!

Честно говоря, своими нравоучениями она мне уже изрядно надоела. «Ну подожди же, чертова сучонка, — подумал я. — Я тебе покажу!» И сделал все полностью наоборот — дернул за шнур изо всех сил!

Кушетка, как ни странно, вроде бы сдвинулась на целых несколько дюймов, хотя на самом деле своим резким рывком я добился только того, что ее деревянные ножки вышли из естественных углублений, которые продавили в ковре на полу время и постоянное давление ее веса. После этого рывка, сдвинувшего кушетку с места, я тупо тянул и тянул, и она постепенно приближалась все ближе, ближе, ближе… Причем чем ближе кушетка оказывалась, тем тянуть было легче, потому что по мере приближения ее передняя часть чуть приподнималась…

Харпер бросил на Миллера довольный взгляд:

— Ну что ты на это скажешь, Лео?

Миллер пощупал мышцы моих рук, будто покупал на базаре тягловую лошадь.

— У него дряблые мышцы, и он явно не в форме, — с кислой миной произнес Миллер, закончив свой — иначе его действия никак не назовешь — «ветеринарный осмотр».

— Да, но пари-то он мне все-таки выиграл, разве нет? — с улыбкой напомнил ему Харпер.

В ответ Миллер только широко развел руки, как бы предлагая забыть о споре.

Харпер вынул из бумажника банкнот:

— Вот, Артур, возьмите. Ваши честно заработанные пятьдесят долларов. — Он сделал небольшую паузу, затем тихим, спокойным тоном продолжил: — Кстати, не хотели бы вы теперь заработать две тысячи?

Я тупо уставился на него ничего не понимающим взглядом.

— Садитесь, — приказал он.

Этот приказ я выполнил с превеликим удовольствием, потому что, во-первых, у меня сильно дрожали ноги, а во-вторых, две тысячи! Две тысячи долларов, которые дали бы мне реальную возможность купить себе настоящий американский паспорт, который надежно оберегал бы меня от всяких неприятностей долгие и долгие годы. А это стоит того, уж поверьте. В свое время я не пожалел усилий, чтобы досконально разузнать, как это делается. С таким паспортом, пока ты, конечно, не едешь в саму Америку, проблем практически никаких. Главное — купить такой паспорт, и ты в полном порядке! Что тоже далеко не самая большая проблема. Именно за счет этого консулы и набивают себе карманы в чужих странах… Я конечно же знал, что в данном случае все это не более чем несбыточная мечта. Ведь даже если я сделаю все, что они попросят, причем сделаю очень хорошо, Харпер все равно вряд ли сможет расплатиться со мной, поскольку к тому времени майор Туфан, скорее всего, уже посадит его в тюрьму… Хотя мечта, не важно — реальная или несбыточная, вполне стоила того, чтобы хотя бы покрутить ее в голове…

— Да, сэр, конечно же хотел бы.

Теперь все четверо внимательно смотрели только на меня.

— Вам разве не хочется узнать, что для этого придется сделать? — не дождавшись от меня продолжения, не без нотки искреннего удивления поинтересовался Харпер.

Поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он все время третировал меня своим положением «босса», я откинулся на спинку стула и, выдержав для большей солидности небольшую паузу, спокойно проговорил:

— Очевидно, то, что должен был бы сделать мистер Фишер. То есть если бы сегодня вечером не произошел бы этот досадный инцидент.

Мисс Липп звонко и искренне рассмеялась.

— Вот! Я же говорила вам, что Артур далеко не так прост, как может показаться, — торжествующим тоном заявила она.

— Что вам известно еще, Артур? — снова спросил Харпер.

— Только то, что сказала мне мисс Липп, сэр… Что вы все вполне разумные и терпимые люди, которые на многие вещи смотрят шире, чем представители закона, но при этом не очень-то любят серьезно рисковать.

— Вы уверены, что я действительно вам все это говорила, Артур? — Мисс Липп изобразила на своем милом личике сильное удивление.

— Нет, мисс Липп, не говорили, но я догадался об этом из ваших других высказываний.

Харпер улыбнулся:

— Хорошо, Артур. Давайте на этом пока остановимся. Будем считать, что мы договорились.

— Хотя вообще-то, мне кажется, я имею право знать чуть побольше о том, чем мне предстоит заняться, сэр.

— Конечно же вы узнаете, Артур. Само собой разумеется. Мы отправляемся отсюда завтра днем, где-то около трех. Со всем нашим багажом, поскольку сюда мы уже не вернемся. Непосредственно перед отъездом вы получите полный инструктаж. И ни о чем не беспокойтесь. Все, что вам придется делать, — это по определенному сигналу изо всех сил тянуть за веревку. Только и всего. В нужном месте и в нужное время. Обо всем остальном позаботятся те, кому положено.

— Это как-то связано с криминалом?

— Могло бы, узнай об этом полиция, но им пока ничего не известно. И теперь уже вряд ли станет известным. Повторяю: вам совершенно не о чем беспокоиться, Артур. В Афинах вы рисковали куда больше, причем за куда меньшую, чем две тысячи долларов, плату, разве нет?

— В силу чего, сэр, мне бы очень хотелось получить мое письмо прямо сейчас. Мне кажется, теперь я имею на это право.

Харпер вопросительно посмотрел сначала на Миллера, потом на Фишера. Последний, нахмурив лоб, заговорил первым и… по-немецки. Причем очень медленно и очень устало — очевидно, уже подействовало болеутоляющее, которым его совсем недавно накачал врач, — однако его резко отрицательное отношение к моему справедливому требованию было в общем-то вполне очевидно. Впрочем, как и Миллера. Молча выслушав их, Харпер повернулся ко мне и с сожалением покачал головой:

— Извините, Артур, но с этим придется немного подождать. Более того, мои друзья, похоже, опасаются, что в течение ближайших двенадцати или даже более часов вы можете представлять для нашей безопасности достаточно серьезный риск.

— Простите, сэр, но я не совсем понимаю, что, собственно, вы имеете в виду.

— Да нет, понимаете, Артур, конечно же понимаете. — Он с чувством собственного превосходства ухмыльнулся. — Готов поспорить на что угодно, эта мысль крутилась в вашей сообразительной головке по меньшей мере последние пять минут: «Если за пару моих рук, тянущих за веревку, эти люди готовы выложить две тысячи долларов, то сколько же, интересно, может стоить звонок в полицию?»

— Да с чего… Заверяю вас, я никогда даже не…

— Ну, будет вам, Артур, будет! Конечно же ни о чем подобном вы даже не думали. Я просто пошутил, — произнес он тоном, который иначе чем дружеским назвать было бы трудно. — Но вы ведь, уверен, понимаете суть нашей озабоченности. Сейчас нам надо, очень надо чувствовать себя в безопасности, причем в данном случае даже ваше письмо мало что значит… Кстати, ключи от машины у вас с собой?

— Да, сэр, с собой.

— Давайте. — Он протянул руку.