Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами
Шрифт:
Что касается самого Рыбникова, то он никогда не давал повода жене усомниться в своей верности. Как заявила в одном из интервью сама Ларионова: «Коля был однолюб. И точно знаю, что в личной жизни я была его единственной женщиной».
Судя по всему, в семейном тандеме Рыбников – Ларионова первый любил, вторая позволяла себя любить. О том, каких размеров было обожание Рыбниковым своей супруги, говорит хотя бы такой эпизод. Однажды он дома играл в шахматы со своим приятелем Олегом Чертовым. Вдруг позвонила Ларионова, которая была на съемках в Киеве. Она сообщила, что завтра прилетает в Москву и просила подготовиться к ее приезду. После этого звонка Рыбников заметно повеселел. А потом внезапно прервал игру и заявил: «Я так люблю Алку! Я не могу без нее. Я, пожалуй, полечу в Киев». У его приятеля даже челюсть отвисла: «Какой Киев? Она же завтра сама прилетает». «До завтра я не доживу», – последовал ответ. В итоге Рыбников позвонил во Внуково и, назвавшись,
Ларионова сама признавалась, что никогда не знала, что такое варить борщ, запекать мясо, не знала, сколько стоят продукты. Этим с огромным удовольствием занимался в их семье Рыбников, который сам все покупал и готовил. Когда они с Ларионовой поженились, Алла сразу предупредила мужа, что стирать она никогда не будет и все белье они будут отдавать в прачечную. И всю их жизнь так и было. Единственный раз Ларионова постирала мужу рубашку, когда он срочно улетал в Америку. Он попросил, она ему выстирала и отутюжила.
Фантастическая слава Рыбникова длилась до начала 60-х, после чего пошла на спад. Последним фильмом, в котором актер сыграл главную роль и который собрал огромную аудиторию – почти 35 миллионов человек, – стала комедия Юрия Чулюкина «Девчата», которая вышла в 1962 году. Несмотря на то что в последующие девять лет Рыбников снялся в десяти картинах, ни одна из них не принесла ему столь шумного успеха, как роль бригадира лесорубов Ильи Ковригина. Хотя и среди этих фильмов были удачные. Например, «Им покоряется небо», «Хоккеисты» и «Война и мир».
Между тем, помимо кино, имя Рыбникова прославилось в те годы еще в одной области – песенном творчестве. Дело в том, что в конце 60-х в обществе стали распространяться магнитофонные кассеты с записями песен под гитару в его исполнении. Причем среди этих песен были не только те, что он пел в фильмах, но и входившие в моду блатные песни (этим делом тогда «грешили» Владимир Высоцкий, Михаил Ножкин и другие драматические актеры). Популярность этих кассет была настолько огромной, что компетентные органы не могли не обратить внимания на этот факт. Сначала в центральной прессе появился фельетон, в котором довольно прозрачно намекалось на то, что «бывшие монтажники-высотники теперь поют антисоветские песни». Затем, когда в руки КГБ попала очередная кассета с записью песен, якобы в исполнении артиста, Рыбникова вызвали на Лубянку. Дали прослушать запись. «Это вы поете?» – спросили строго. «Нет, не я», – ответил артист. Тогда была проведена тщательная экспертиза этой записи. К удивлению чекистов, экспертиза установила, что актер действительно не имеет ни малейшего отношения к этой записи и что это ловкая имитация голоса Рыбникова кем-то из доморощенных подпольных певцов.
70-е начались для Рыбникова и Ларионовой весьма многообещающе – режиссер Эдуард Бочаров пригласил их на главные роли в свой фильм «Седьмое небо». До этого звездная пара снялась вместе лишь в одном фильме – «Две жизни», и было это ровно десять лет назад. И вот – новая попытка. Фильм «Седьмое небо» имел огромный успех и вновь заставил зрителей вспомнить о том, что актеры Николай Рыбников и Алла Ларионова за долгие годы творческого простоя отнюдь не растратили свой актерский талант. На II Всесоюзном кинофестивале фильмов о труде в Горьком «Седьмое небо» было удостоено приза, учрежденного газетой «Социалистическая индустрия». Хотя в самой киношной среде фильм был встречен иначе: его подвергли критике на январском пленуме СК СССР в январе 1974 года.
В том же 1974 году, видимо на волне предыдущего успеха, звездная пара Рыбников – Ларионова вновь снялась вместе – на этот раз в фильме «Семья Ивановых». Однако повторить успех «Седьмого неба» им уже не удалось, хотя предпосылки для этого были – картину снял режиссер Алексей Салтыков, тот самый, который в начале 60-х создал такие прекрасные фильмы, как «Друг мой, Колька» и «Председатель».
В 80-е Рыбников в кино снимался редко – за все десятилетие он сыграл всего лишь девять ролей, большая часть из которых были эпизодическими. Поэтому последние годы он вел жизнь обыкновенного советского пенсионера. Знаменитого некогда актера иной раз уже не узнавали на улице. Хотя каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад он буквально шагу не мог ступить – везде его подстерегали поклонницы. Все это крайне угнетало актера, который в последние годы жизни из-за безработицы превратился в своей семье из добытчика в иждивенца. Да и те перемены в стране, которые он наблюдал в конце 80-х, не внушали ему оптимизма, доказывая, что все лучшее, что у него было, ушло в безвозвратное прошлое. На почве безработицы Рыбников стал больше, чем прежде, выпивать. Все это сильно сказывалось на его здоровье. Еще в середине 80-х врачи нашли у него что-то в легких и положили в больницу. Настаивали на операции (хотели одно легкое отсечь), но актер отказался. Он бросил курить, начал интенсивное лечение.
И надобность в операции отпала. Однако Рыбников стал прибавлять в весе, что тоже было нехорошо.В 1990 году Рыбникова снова позвали сниматься в каком-то советско-американском фильме. И хотя роль была небольшая, однако даже эта возможность вновь оказаться на съемочной площадке, заняться любимым делом заставила актера буквально воспрять духом. Как вдруг спустя месяц последовал «отбой» – что-то с фильмом не сложилось. Рыбников опять сник. А спустя несколько недель наступила трагическая развязка.
В свой последний день Рыбников съездил в Подмосковье, где выступил с творческим отчетом перед почитателями своего таланта. Домой вернулся посвежевшим. На следующий день сходил в баню, за ужином немного выпил и отправился спать. А утром жена, Алла Ларионова, обнаружила его бездыханным. Врачи установили время смерти: 8 часов утра 22 октября 1990 года.
Когда кто-то на похоронах Рыбникова посетовал на скорую смерть актера, вдова Алла Ларионова сказала: «Да что вы, я сама бы хотела умереть такой смертью. Он сам не мучился и никого не мучил».
Господь услышит эти слова. Алла Ларионова переживет мужа почти на десять лет и умрет так же, как и он, – во сне.
24 октября – Екатерина ФУРЦЕВА
Смерть этой женщины до сих пор окутана плотной пеленой разных домыслов и слухов. Когда в октябре 1974 года средства массовой информации сообщили о ее смерти от сердечного приступа, многие удивились этому диагнозу: внешне эта женщина всегда олицетворяла собой жизнелюбие и отменное здоровье. И даже близкие люди и коллеги по работе, которые знали, что на самом деле в ее жизни не все было гладко, были шокированы этой преждевременной кончиной. И уже на следующий день по Москве пошли слухи, что смерть эта не была естественной, что Фурцева покончила с собой. С тех пор минуло больше 30 лет, но так и нет точного ответа – как и почему умерла эта, может быть, самая удивительная женщина советской эпохи.
Екатерина Фурцева родилась 24 ноября 1910 года в городе Вышний Волочек Тверской губернии в рабочей семье. Ее родители трудились на ткацкой фабрике и мечтали, что их дети – дочь и сын – пойдут по их стопам. Сын их надежд не оправдает, а вот дочь Катя не подведет: действительно станет ткачихой, а потом дорастет до министра.
Закончив семь классов средней школы, Фурцева поступила учиться в фабрично-заводское училище. Закончив его в 1928 году, пошла работать ткачихой на ткацкую фабрику. Работу совмещала с активной общественной деятельностью – Фурцева возглавляла на фабрике комсомольскую ячейку. Благодаря этой деятельности она впервые вышла замуж: на одном из комсомольских слетов познакомилась с начальником политотдела по комсомолу Саратовского авиационного техникума и переехала жить в Саратов. Муж хотел, чтобы она больше времени посвящала дому, семье, но Фурцева в четырех стенах чувствовала себя как птица в клетке и рвалась на волю – в общественную работу. Вот где она буквально преображалась, заряжалась настоящей энергией. В стране тогда происходили грандиозные перемены, и быть в стороне от этого процесса активная Фурцева не могла, да и не хотела.
В середине 30-х мужа Фурцевой переводят с повышением в Москву. Здесь Фурцева по рекомендации ЦК ВЛКСМ зачисляется студенткой института тонкой химической технологии, хотя у нее нет даже аттестата зрелости (только справка об окончании семи классов). Однако училась Фурцева без всякой охоты, в основном на тройки. Зато в общественной работе ей нет равных: став секретарем комсомольской организации института, она увлекает коллег своей неуемной энергией и поистине наполеоновскими планами. И даже рождение дочери не мешает ей в ее деятельности: оставляя ребенка на попечение матери, Фурцева продолжает учиться и нести на своих плечах груз общественной работы. Муж Фурцевой смотрит на успехи жены на этом поприще весьма скептически: он не видит в ней задатков выдающейся общественницы, считая, что место жены – на кухне. «Два активных общественника в семье – это чересчур», – не уставал повторять он. Однако Фурцева к этим словам не прислушивалась. Из-за чего их семья вскоре распалась. В первый день войны муж ушел на фронт, а спустя некоторое время от него пришло письмо, где он сообщал, что нашел другую женщину и домой не вернется.
После окончания института Фурцеву направили на партийную работу. Сначала она была членом районного совета физкультуры, затем ее избрали сначала вторым, а потом и первым секретарем Фрунзенского райкома партии. С повышением изменилось и материальное положение Фурцевой. Если до этого она с матерью, дочкой и вечно пьющим братом ютилась в маленькой комнатке в обычной коммуналке, то теперь им вручили ордер на новую двухкомнатную квартиру в центре города. Правда, чуть позже с этой жилплощадью вышла незадача. В 44-м в нее вернулись бывшие законные жильцы, которые в начале войны покинули ее, уехав в эвакуацию. Однако Фурцева приложила все силы, чтобы это жилье осталось за ней: бывших жильцов вызвали в райком партии и уговорили съехать в другую квартиру.