Свет проклятых звёзд

Пропустив мимо ушей обсуждение торговых дел и упоминания поселения смертных в Бретиле, Линдиэль едва не забыла, зачем приехала, как вдруг речь Эрестора — вроде бы строителя, а не мудреца — вернула к реальности:

— Я читал о делах Таргелиона и нарочно говорил с наугрим, вхожими в Дориат. Гномы, разумеется, попытались торговать с халадинами, однако получили жёсткий и… несколько странный для разумных существ отпор. Однако, не вижу смысла на этом заострять внимание, главное здесь другое: мы в любом случае должны действовать вместе, идти единым курсом. Если команда корабля не договорилась о том, в какую сторону и для чего плыть, путешествие обречено. Таким образом, нам необходимо понимать: принимаем ли мы сына Оэруиль в свою семью или считаем частью рода Феанора.

— Благословенный род или проклятые отступники? — уточнила Линдиэль, чувствуя, что начинает ненавидеть всех, кто здесь собрался.

— Проклятым отступникам, как ты выразилась, дочь, — лорд Новэ ничуть не смутился, — Вала Улмо позволил приплыть сюда. Заметь, Вала Улмо так же позволил Феанору сжечь корабли и не допустить род Финголфина и Финарфина на нашу землю. Героя Астальдо это также касается. Слава великому Владыке! Вразуми нас, Вала Улмо! Мы не можем знать всего, поэтому вынуждены сами расставлять приоритеты.

— Если вам не нужен Морион Таурхиль, мы будем считать его частью семьи вождя Арфередира, — просто сказал Арастур, наблюдая, как его необычную для побережья моря одежду рассматривают те, кто никогда не бывал в Семиречье.

По реакции большинства стало понятно — такой расклад им не по нраву. Эронел молча изучил поведение каждого родича, принялся записывать.

— Мы говорим не об этом, благородный охотник, — спокойно пояснил Эрестор, смотря исподлобья. — Мы все хотим, чтобы Вала Улмо помог нам избежать тяжёлого выбора, однако Рок порой сильнее даже Айнур. Вала Улмо сказал лорду Новэ, что необходимо обживать низовье Сириона, и мы это делаем, но никто из нас точно не знает, для чего. Я не хочу делать выбор, где мне жить, поскольку люблю мой замок…

«Твой, Эрестор?! Твой?!» — Линдиэль вскипела, однако смогла промолчать.

— …но никто из нас не может пойти против Рока и Воли Валар. Морион Таурхиль — дитя врага нашего короля, и нам всем очень повезло, что Элу Тингол мудр и милосерден, поэтому не требует голову мальчика в отместку за разорённый город его кровного брата Ольвэ. Мы никогда бы не пошли на подлое убийство, но нам пришлось бы отречься от Оэруиль, а, возможно, даже от Каленовэ и всей его семьи. Это жертвы по воле Рока, благородный охотник.

«Понятно, почему тебе отдали этот замок, — ещё больше разозлилась дочь Корабела, — ты прикрываешь всех, говоря то, что другие бы не осмелились, но кто-то должен возиться в грязи. Ты тут один не брезгливый! Или просто выглядишь, как Нолдо, поэтому тебя не жалко. В любой момент можно без проблем вычеркнуть тебя из рода Новэ, потому что ты здесь всё равно ни на кого не похож».

— Поэтому мы должны чётко знать, чьи интересы отстаивать и чем жертвовать. Однако Оэруиль уже делала выбор не в нашу пользу.

Каленовэ побледнел ещё сильнее, съёжился, словно засохшее яблоко.

— А что ей было делать? — усмехнулся Арастур, скрестив руки на груди. — Вы не знаете, что муж сотворил с ней до того, как притащил на переговоры. Я тоже не знаю, но предположить могу.

От удивления Линдиэль едва не выругалась. Брат оссириандского вождя защищает таргелионскую королеву? Или это попытка завоевать сердце неприступной возлюбленной?

— Все могут, — спокойные глаза Кирдана потемнели, словно грозовое небо, — но это домыслы. Карантир — не орк и не порождение Моргота. Оставим свои фантазии при себе, и да вразумит нас Вала Улмо.

— Как бы то ни было, семья, — серьёзно произнёс Эрестор, — и гость, на данный момент вывод такой: единственный шанс защитить Мориона — сделать так, чтобы на нём не была завязана выгода Карантира. Мальчика необходимо вывести из опасной игры торгового короля. Вы знаете, как это сделать, Оссирианд?

Эронел записывал, всё быстрее водя пером.

— Нет, — честно ответил Арастур. — Если бы всё было ясно, я бы не приехал.

«Врёшь», — подумала дочь лорда Кирдана.

— Уверен, вместе мы справимся с задачей, — Новэ Корабел успокоился, — Владыка поможет нам.

«А кто поможет мне? — вопрос снова выбросил из реальности. — Я обещала спасти Оэруиль и сделала всё, что было в моих силах. Или не всё?»

Сердце против воли устремилось на север. Нет, Астальдо не впустит Линдиэль в свою крепость. Но можно осесть в Хитлуме и дождаться его приезда. Поговорить…

Только вот беда — нельзя просто так заявиться к верховному нолдорану. Нужна веская причина для визита. Но какая? Может быть… Морион Таурхиль? Почему нет? Главное, приехать, а там видно будет. В конце концов, король Нолофинвэ не против брака своего сына, а это уже очень многое. Если ради блага семьи Оэруиль объявят преступницей и прогонят из Оссирианда, её может приютить добрый верховный нолдоран. И тогда… Король Карантир пересмотрит торговую политику? Вряд ли. Впрочем, какая разница? Главное — встретиться с Астальдо и поговорить. Может быть, он уже остыл и не злится.

Может быть, ещё есть шанс завоевать его любовь?

Росток

— Это не кукла, Брегиль, — устало произнесла Мельдир, в очередной раз пытаясь не позволить старшей дочери таскать на руках годовалую сестру. — Надорвёшься сама и Хирвен уронишь. Поставь её на ножки.

— А почему ты плачешь? — девочка отпустила младенца, полезла обниматься. — Ушиблась?

Супруга вождя горько рассмеялась. Конечно, от чего ещё можно плакать? Упала, ударилась, больно, вот и слёзы. Детям другого и не надо знать.

— Да, — погладила она дочку по чёрным кудряшкам, проверила аккуратность косички. — Когда готовила, стукнулась рукой о край стола. Пройдёт.

— Дай подую!

Пришлось позволить проявить заботу, но от этого на душе стало ещё тяжелее, однако не делиться же с ребёнком настоящей бедой? Да и разве это горе? Почти у каждой жены бывают мертворождённые. Эру дал — Эру взял, что здесь такого? Мальчик родился на половине срока, даже на человечка был не слишком похож. Но для матери это всё равно болезненно. Да и сына так ждали!

Не утешали даже сказанные вполголоса слова матери, что надо радоваться доброму мужу: другой бы и поколотить мог, что девок одних рожаешь, а Брегор даже не винит ни в чём, утешает.

Да уж, повезло, так повезло!

Крепко обняв Брегиль и всё-таки справившись с собой, Мельдир отпустила старшенькую, взяла младшую, усадила на стульчик и начала кормить из серебряной ложечки, напевая без слов весёлый мотив — детям не должно быть грустно, даже если у мамы исчез животик, а братик не появился.