Свет проклятых звёзд

— Ты ничего не понимаешь!

Нельяфинвэ, пшикнув, отвернулся. Он прокручивал в голове недавний странный разговор с Туркафинвэ, когда у брата зажила ушибленная Палантиром голова. Обычно манерный и чопорный, ученик Вала Оромэ был на нервах, говорил много и путано, Майтимо так и не уловил суть проблемы, хотя у него возникли подозрения относительно отношений Туркафинвэ и младшей сестры Финдекано Ириссэ. Они дружили с тех пор, как эльфийка стала из неуклюжего ребенка превращаться в прекрасную деву с колючим взглядом охотницы. И теперь Тьелкормо считал, что отец никогда не позволит ему жениться на Ириссэ, потому что уже есть один брак между членами Первого и Второго Дома. Нельяфинвэ совершенно не видел в этом проблемы и был готов помочь, но Туркафинвэ вдруг запротестовал, наплел ещё что-то про подсевшего на корешки Карнистира и удалился на охоту с Вала Оромэ. Осталось только недоуменно развести руками.

— Ты хоть раз задумывался, — заговорил первым Макалаурэ, — что такое собрался сделать отец, что обещал вернуться и изменить мир?

— Каждый его проект грандиозен, — равнодушно пожал плечами Нельо, стуча пальцами по мягкому подлокотнику. — И каждый создаёт проблемы. Столь же грандиозные.

Менестрель удивлённо поднял брови и от души рассмеялся. Майтимо в ответ сдержанно улыбнулся.

— Когда отец всё-таки вернётся, — сказал старший Феаноринг, наклоняясь над столом, — мы семеро должны хотя бы сделать вид, что все это время были дружной семьёй. И очень желательно, чтобы Тьелпе не начал опять свою любимую в последнее время тему о нежелании изучать кузнечное дело.

— И чтобы больше не лил себе на пальцы расплавленное золото в знак протеста, — согласно кивнул Макалаурэ. — «Я больше не среброрукий! Видите золото?» А потом, когда обжёгся, понял, насколько глупо поступил. Вала Ауле был крайне удивлен…

— Не только он, — вздохнул Майтимо. — Наш племянник — отчаянный малый. Он так сопротивляется обучению кузнечному делу, словно это для него может стать чем-то роковым. Не понимаю этого.

Сильмарили

Разлитые по потолку, стенам, полу, мебели и собранные в формы сияющие капли не остывали, а медленно раскалялись, светясь всё ярче. В какой-то момент они начали с шипением и дымом прожигать всё, к чему прикасались, не причиняя вреда только своему создателю: капли, попавшие на кожу, остыли и затвердели, упали на пол крошечными кристалликами. Не представляя иного выхода, Феанаро сгреб в сложенные чашей ладони обжигающую жидкость и, терпя быстро проходящую боль, стал наблюдать, как в его руках кристаллизуется дивной красоты минерал.

Подземелье заполнял дым от горящих камней в стенах и мебели, в воздухе закружился пепел, оседающий и смешивающийся с сияющей жидкостью, делая ее грязной. Феанаро, кашляя, с трудом видя слезящимися глазами, начал спешно укрывать охлаждённый в руках кристалл, собрал новый, стал дуть на него, пряча от сажи. В конце концов находиться в кузнице стало невозможно, и Куруфинвэ, схватив кристаллы, которые успел охладить, выбежал на свежий воздух.

Судорожно вдыхая, давясь кашлем, мастер посмотрел на лежащие в ладонях сияющие камни. Они были неровные, поверхность шершавая и мутная, но даже в таком необработанном виде Сильмарили были прекрасны. Впитывая из воздуха смешанный свет Древ Валар, камни сверкали всё ярче, но каждый по-своему, словно три части пламени, из которого родились: нижняя — самый светлый, с синевато-фиолетовыми переливами, переходящими в розовый и серебристый, средняя — ослепительно горящий золотом и оранжевым с голубыми и алыми искрами, верхняя, самая горячая, — с тёплым оранжево-розовым сиянием, глубоким и таинственным.

Феанаро смотрел на них и не мог отвести восхищённый взгляд. Он видел, что после огранки и шлифовки Сильмарили станут прозрачными, но игру красок не утратят, — напротив, она станет ещё более чарующей. Изначальный свет первозданного огня, заключённый в сердцах кристаллов, не давал смотреть ни на что иное, переключить внимание было невозможно. Феанаро в порыве эмоций прижал новорожденные Сильмарили к груди, чувствуя любовь к своим творениям, словно это его родные дети. Больше чем дети. Много больше.

Теперь необходимо было постараться погасить пожар в кузнице, чтобы заняться огранкой и шлифовкой дивных кристаллов.

Примечание к части Иллюстрация Беллы Бергольц https://www.deviantart.com/bellabergolts/art/Feanor-and-the-Silmarils-792052036

Помощь сынов Индис

— Спасибо, спасибо вам огромнейшее, мои мальчики, — добродушно улыбался король Финвэ, смотря усталыми глазами на сыновей. — Ваша помощь неоценима. Арьо, неужели ты правда возьмёшь на себя столь ответственное дело?

— Конечно, возьмёт, — ответил за брата Нолофинвэ. — Совместит приятное с полезным: поедет к Тэлери на переговоры, повидается с роднёй, сыграет в гаванях свадьбу сына. Там очень красиво!

— Если бы не Индис, — продолжал улыбаться Финвэ, — в Гавани пришлось бы ехать мне самому. А теперь я смогу спокойно посидеть дома. Арьо, может, оставишь у меня в гостях свою прелестную доченьку? Она вроде не особенно жалует невесту брата. А я её отвлеку, портрет нарисую.

Старший из братьев напрягся, не успев скрыть эмоции: если Нэрвен увидит, как дед проводит время, или обнаружит картины, которые крайне сложно отнести к "Просто рисую воспоминания о Средиземье, что такого? Мы тогда не одевались", будет грандиозный скандал — дева-муж точно не промолчит.

— Нет, Артанис должна ехать с семьёй, — безапелляционно сказал младший сын нолдорана.

Он не знал причину недовольства Нолофинвэ, поэтому не понял, в чём дело, но это было неважно — Арафинвэ думал только о матери. Наверное, это она настояла на поездке к Тэлери. Вроде бы и повод неважный, что так раздувать значимость переговоров о строительстве портового города? Можно подумать, кто-то из Тэлери будет против помощи Нолдор в возведении зданий. Город-порт давно пора было расширять и делать более пригодным для торговли.

— Почему Феанаро столь безответственный? — нахмурился вдруг Нолофинвэ. — Уехал неизвестно куда, бросил семью… Мы совсем ему не дороги?

Арафинвэ фыркнул. Старший брат стрельнул в него злобным взглядом, приказывающим замолчать.

— Я тоже за него волнуюсь, мальчик мой, — кивнул с грустью Финвэ. — Но вы меня поддерживаете. Спасибо, что к Эонвэ со мной ходили. Манвэ не принял меня — важные дела… А я совсем не знаю, что делать с этими двумя поссорившимися семьями, которые не поделили лесополосу.

— Я всегда к твоим услугам, ты знаешь, — Нолофинвэ приобнял отца за плечи. — Я от тебя точно никуда не уеду. И с правлением помогу. Захочешь отдохнуть — я тебя подменю на троне в это время. Все вопросы с тобой согласую. Хочешь, поеду переговорю с теми конфликтёрами? Возьму с собой Турукано и Ириссэ, разберёмся, что да как.

— Спасибо тебе, Ноло, спасибо. Что бы я без тебя делал! Только помни: ехать надо не откладывая.

Старший принц довольно кивнул. Всё складывалось именно так, как планировалось.

Куруфинвэ-младший

Люлька в форме ажурного красно-золотого листа для работ на большой высоте, висящая с крыши, мерно покачивалась, управляемая задумавшимся о своём эльфом.

— Не засни там! — окликнул помощника Куруфинвэ-младший, опуская кисть в специальный раствор, изобретённый когда-то его отцом.

Особенностью этой эмали была способность впитывать сияние Древ и светиться. Покрытая пахнущим мятой и лавандой веществом поверхность могла осветить целый двор, который закрывала тень высоких построек. Обычно росписью архитектурных сооружений, как и их украшением, лепниной занимались младшие сыновья Феанаро — близняшки Амбаруссар, но на этот раз Куруфинвэ-младший хотел все сделать сам: в кузницу к Вала Ауле идти не было настроения из-за капризов Тьелпе; новорожденные дочки хоть и находились под постоянным присмотром нянек, только счастливой маме всё равно не хватало времени на мужа, Туркафинвэ ушёл на охоту один, а с остальными братьями любимый сын Феанаро как правило не откровенничал.