Свет проклятых звёзд

Враг?!

Светловолосый эльф, смеясь и почти не морщась, проиграв поединок, начал бинтовать предплечье.

— Я рад, что ты в порядке, мой король, — сказал воин. — Теперь мы точно победим.

— Клянусь! — зло и громко произнёс Макалаурэ, и менестрелю показалось, будто ветер стал теплее.

Страстное желание верить

Верить хотелось слишком сильно.

Кошмары прошлого накатывали волнами памяти о боли, но каждый раз разбивались о нежные прикосновения рук женщины, без которой невозможно было бы искренне улыбаться жизни.

Разговор о будущем и о наследии больше не звучал, однако мысль не отпускала.

Почему нет? Что мешает? Отсутствие веры в правильность собственной стратегии войны? Сомнение в реальности победы? Но если счастливый финал невозможен, для чего жертвы? Неужели тот, в кого верят тысячи, не верит сам в себя?

Вспомнив Нарнис новорожденной крохой, Маэдрос крепче обнял Туивьель, молча играющую с его волосами. Горячее податливое тело эльфийки напряглось и чуть изогнулось, прижимаясь к бедру животом.

Дочерям не мешает слава отцов, какая бы она ни была… Так ли это? Возможно. Однако для сыновей история рода многократно важнее. Лучи славы или клеймо позора — вот главное наследие для нового мужчины в семье.

Так неужели герой, которого считают великим, может допустить, что его имя станет сродни оскорблению? Столь сильно неверие в собственные возможности? Но ведь тысячи верят и следуют на смертный бой! Какие могут быть сомнения?

Тёплая ладонь медленно поползла по груди, заставляя сердце ускорять ритм, мягкие губы коснулись чуть выше рубца на боку. Потом — ниже.

Желание думать растаяло льдинкой, упавшей в разгорающийся костёр, осталась лишь отчаянная надежда на лучшее. Как можно не верить в себя после всего?!

Новое прикосновение губ заставило дыхание сбиться, ласковые руки скользнули за спину, спустились ниже поясницы, медленно сжимая пальцы.

Зная, что это последняя ночь в Химринге перед отъездом в осадный лагерь неизвестно на сколько дней, месяцев или лет, Маэдрос, как никогда, хотел знать, что всё не напрасно. Нельзя, невозможно, непозволительно сомневаться!

Желание верить пересилило всё. И, отвечая на ласки избранницы, лорд Химринга подумал, что снова не устоял перед чарами, заставляющими сердце биться быстрее и быстрее, поэтому Туивьель получит всё, что пожелает.

Морготово Золотко

Золотистый ящер длиной с руку взрослого орка, переливаясь в отсветах пламени, старательно перебрался через зеленоватую самку, которая уже сейчас была заметно менее активная, зато росла быстрее самца, особенно вширь. Дракончик замер, осмотрелся и ткнулся мордой в мягкий бок. Было видно: юной рептилии нравилось играть с сестрой, карабкаясь по ней, скатываясь и залезая снова.

«Отстань, мелкий гаденыш!» — отругала брата заимствованной у Балрогов фразой самка, однако ящер и не думал прекращать, вскоре снова оказавшись на чуть сгорбленной спине.

Радости добавляла обещанная охота, первая для юной рептилии — настала пора учиться добывать еду для себя и сестры, однако никто не объяснял, кого нужно ловить, поэтому существо решило искать что-то, напоминающее на вид и запах то, что приносили ходящие на задних лапах звери.

«Кстати, а можно ли охотиться на них?» — закралась озорная мысль, порождённая не голодом, но исключительно любопытством.

«Можно, — откуда-то взялось понимание. — Попробуй».

Улыбаясь во всю пасть, жутко скаля тонкие многочисленные клычки, дракончик сполз с тёплой сестры и поспешил к открывшемуся впереди проходу в скале, озарённому странным сиянием.

***

Закрытое плотным куполом мглы ночное небо заиграло чарующими красками.

Голубой, золотой, розовый, оранжевый и бессчётное множество оттенков света Сильмарилей озарили колдовской мрак, однако люди, живущие в землях Мелькора, увидели только зелёный и белый.

Владыка севера Средиземья усмехнулся: какие же примитивные эти Младшие! И взглянул на стоявшего рядом предводителя Огненных Майяр, а после, украдкой, на Дарителя. Он всё ещё злится, что люди необучаемы? Или смирился?

Одна из многочисленных дозорных башен, замаскированных под скалу, на смотровой площадке которой стояли Айнур, возвышалась среди заросшей кустарником равнины. Ягоды, массивными гроздями висевшие на ветвях, были ядовиты для орков и им подобных, однако коротконогие толстые и неповоротливые подобия кабанов с удовольствием поглощали плоды, хрюкая и чавкая. Запах сырости, исходивший от ягод, приманивал стаи птиц, гнездящихся в последних ледяных пещерах заокраинного севера. За день охоты можно было наловить дичи, которой в достатке хватило бы на небольшой город.

— Йаванна, — устало ухмыльнулся Мелькор, чувствуя, что Сильмарили жгут уже опасно горячо, вот-вот загорятся волосы, а значит, пора рассеивать чары тьмы и переставать принуждать Камни в короне сиять, — твоя очередь мне завидовать. Попроси Манвэ, пусть покажет тебе, как плодятся на моей земле народы, скот, птицы и цветочки разные. Я знаю, как этому помогать и активно пользуюсь. Видишь, каких зверушек я вывел на корм рабам? Тебе не нравится, как они выглядят? По-твоему, они искажённые уродцы? Ах, ты против рабства! Прости, но я люблю называть вещи своими именами, а не придумывать ненужные красивые слова. Главное — суть. Замысел. А он у нас един, как и Творец.

Даритель, не двигаясь, делал вид, будто смотрел вниз со скалы на объедающих кусты ненасытных существ, однако незаметно наблюдал за своим господином и тем, как нелегко тому постоянно творить в одиночку, поддерживать плодородие почв и самок, снова и снова делясь энергией жизни. Даже у Круга Валар силы не безграничны, что уж говорить о том, кто захотел единоличной власти!

Что ж, то был добровольный выбор, по-своему достойный, по крайней мере, с точки зрения совершившего его. Да, теперь предводителю Балрогов Готмогу приходится помогать владыке спускаться по лестнице, ведь лечить тело Моргот не желает, но это ведь тоже добровольный выбор.

Посмотрев сквозь угасающее сияние Сильмарилей на пики Тангородрима, скользнув взглядом к подножью, Даритель увидел сверкающую чешуёй ящерицу, осторожно выползяющую из расщелины.

«Преподай нашему Золотку пару уроков жизни», — приказ господина сдавил голову железным обручем, и прекрасный лицом Майя поспешил исполнить волю более могущественного — пока — Айну.

***

Ощупав лапками землю и удивившись, насколько она холодная, ящер поднял голову, посмотрел на угасающее сияние, подобного которому никогда не видел и даже не представлял, что такие оттенки существуют, прислушался к шуму вдалеке. Множество голосов сливались вместе, дракончик мог понимать эмоции, вкладываемые в крик, однако хотелось разобраться лучше, узнать подробнее: эти испуганные и радующиеся звери — еда или нет? Может, они тоже няньки, рядом с которыми тепло и не скучно? Сначала няньки, потом еда. Почему нет?