Свет проклятых звёзд

В детстве было весело называть папу и маму «король и королева», грубить нехорошим посланникам верховного нолдорана, петь оды независимости рода Феанаро Куруфинвэ и ставить себя выше «этих серых неучей» и «подлой полуродни», однако по мере взросления Нолдо всё чаще задавался вопросом: а так ли всё на самом деле?

Долгое время юный принц не мог понять, что именно его смущает, но когда на совете во дворце дяди Тьелкормо обсуждали расстановку военных сил на северной границе, в голове Карнифинвэ всё встало на свои места, и сформулировался вопрос:

«Если узурпатор Нолофинвэ — подлец и агрессор, нарушивший слово, данное полубрату, если действительно тот, кто называет себя верховным нолдораном, обещал следовать за Феанаро Куруфинвэ, а в итоге занял его место шантажом и угрозами, почему два самых достойных, как говорят среди Нолдор, эльфа подчиняются такому ничтожеству? Неужели нельзя собраться всем народом и прогнать подлеца с позором?»

Думать о том, что, вероятно, узурпатор Нолофинвэ не такой уж плохой, было неинтересно, поэтому Карнифинвэ не рассматривал подобную версию и ехал в восстающие из пепла владения дяди Макалаурэ с мыслью встать во главе мятежа против недостойного правителя. Как можно требовать справедливости в войне с Морготом, когда нет торжества правды среди самих эльфов?

В мыслях Карнифинвэ уже всё продумал, просчитал, какое количество воинов сможет взять под своё командование, и сколько должен будет выделить дядя Макалаурэ, чтобы не пришлось обращаться за помощью к не желающим браться за оружие родичам.

Мечты устремлялись дальше, сын Питьяфинвэ представлял идеальное эльфийское королевство, во главе которого стоит достойнейший… Да, хотелось самому быть таким, но…

Гарью и золой пахнуло сильнее, и юный принц увидел огромную гору обломков — обугленных, в чёрных подтёках, словно от краски, с красивой резьбой и остатками лепнины.

Лежащий отдельно обломок, видимо, был величавой колонной, а вон тот рядом — винтовой лестницей. Это — голова скульптуры, у которой теперь нет носа и части волос, а рядом — фрагмент торса от другой статуи, меньшего размера.

— Приветствуем вас, господа, в Поющей Долине, — вышли из открывающихся ворот стражи с алыми нашивками с арфой и звездой на груди. — Господин Тьелперинквар Куруфинвион, рады видеть в наших землях.

Непрекращающийся ветер вдруг резко ударил в лица, Дуилино, ехавший рядом с принцем, отвернулся от порыва, невольно рассматривая обломки. Это было красивое здание. Жаль, красота не спасает от зла.

Тьелпе вежливо поздоровался с собратьями и пришпорил коня, Карнифинвэ обогнал родича, хвастаясь своим быстроногим жеребцом. Сопровождавшие принцев верные поспешили следом.

***

Владыка Канафинвэ Феанарион сидел вооружённый и в боевых доспехах среди строящегося зала на высоком стуле, который мало напоминал трон, и молча кивал говорившим с ним посланникам старшего брата.

— Я поеду назад в осадный лагерь незамедлительно, — с жаром и оссириандским акцентом заявлял Синда, сверкая глазами не хуже Нолдо, — как только ты, владыка, составишь перечень необходимых тебе ресурсов для скорейшего восстановления армии и крепостей. Население нуждается в еде? Одежде? Мы дадим всё, что сможем!

Вошедшие в зал племянники короля не услышали ответа посланнику и даже не поняли, было ли сказано хоть что-то. Эльфам показалось, будто дядя вот-вот наденет ещё и боевой шлем, опустит забрало и притворится пустыми доспехами, являющимися лишь украшением парадного помещения, однако, увидев родственников, Макалаурэ ожил.

— Мои дорогие! — просиял Феаноринг. — Какая радость видеть вас! Давайте уйдём из этого некрасивого зала и прогуляемся. В последнее время у меня очень много гостей, и каждый обязан увидеть главное. А перечень необходимого составят мои верные советники.

Карнифинвэ сразу почувствовал, что зря рассчитывал на помощь в своей задумке, однако решил не делать поспешных выводов.

Накинув защищающие от ветра тёплые плащи, Нолдор оставили похожий на руины строящийся дворец и двинулись в путь.

***

— Пока это просто большая насыпь, — нараспев замогильным голосом произнёс Макалаурэ, медленно спускаясь с лошади, словно раненый воин. — Но скоро будет красивый мемориал с именами всех, чья жизнь оборвалась в той битве. — Менестрель поджал губы и прямо посмотрел на племянников: — Знайте, Нолдор — в Дыре Маглора не принято называть сражение, в котором пала Поющая Долина, Славной Битвой, потому что… Мы себя ославили слишком громко. И слишком много потеряли. Для нас Дагор Аглареб — это вечное напоминание о страшном поражении и позоре. Дагор Аглареб для народа — горе, для владыки — несмываемый стыд. Я никогда не смогу искупить вину перед теми, кто доверял мне.

Тьелпе промолчал, смотря на холм.

— Это вина Моргота, не твоя! — с жаром выпалил Карнифинвэ. — Война продолжается, и мы победим! Каждая смерть будет оплачена врагом тысячекратно!

— Я уже не верю в это, — опустил глаза Макалаурэ, медленно вынимая из ножен меч. Тонкий, изящный, словно не оружие, а украшение. — Если бы не Клятва… жаль, не умер, когда шёл чёрный дождь…

— Мы не можем требовать справедливости от судьбы, — понял, что сейчас самое время говорить о своих планах, Карнифинвэ, — потому что сами живём неправильно!

Макалаурэ замер в изумлении и непонимании, потом печально улыбнулся и посмотрел на племянника сквозь поднятое лезвие меча.

— Карньо, — с горечью усмехнулся менестрель, — я своими руками не убил ни одного эльфа или орка, напав первым. Все, чья кровь обагрила мою сталь, пытались убить меня и моих близких. Я защищал и защищался, делал то, что должен был. Я был прав, проклятье! Однако в тех битвах падал от ран, и едва не погиб, сражаясь с Валараукар, а теперь вынужден видеть, как умирает мой народ, точно так же не нападавший первым. Какая справедливость?

— Я не об этом, дядя! — увлечённый идеей, выпалил сын Питьяфинвэ. — В твоих бедах виноват не ты, а враг! Я же говорю об иной справедливости! Почему мы позволяем подлецу разъединять наш великий народ?

Теперь настала очередь сына Куруфинвэ-младшего удивлённо смотреть на кузена.

— Мне кажется, как раз наоборот, — пожал плечами Тьелпе, — вечно ссорившиеся Дома Нолдор объединились ради борьбы с Морготом.

— А я не о нём! — с нарастающим жаром заявил Карнифинвэ. Сейчас юный эльф стал удивительно похож на своего прославленного деда. — Узурпатор Нолофинвэ разделил Нолдор на тех, кто за него и тех, кто не желает лизать сапоги лжецу и клятвопреступнику! Почему лучшие из нас должны быть заложниками нечестной политики?! Мы обязаны покончить с порочным королём! Заставить его отречься от венца и молить прощение за содеянное!

— Хотел бы я на это посмотреть, — съязвил химладский принц.

— Ты увидишь! — не понял иронии сын Питьяфинвэ. — Я сделаю всё, чтобы положить конец убийственной для Нолдор власти узурпатора! Новый честный король объединит нас, и никто не будет враждовать или стыдиться своего владыки!

— Будет смена игры, — пропел Макалаурэ, убирая меч, — будет новый король…

Семь королей, сказка и сон!

Только для власти ты был рождён,

Именно ты изменишь страну,

Именно ты…