Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Алмарил вдруг побледнел, обернулся на своих воинов. Карнифинвэ спешился, отдал коня ближайшему слуге, подошёл ближе.
— Потому что с его прихвостнями-наугрим невозможно вести переговоры! — выпалил сын таргелионского нолдорана. — Маэдрос везде засунул своих воинов и послов, и они диктуют тупоголовым соседям, что делать! А когда мы попытались сами охранять наши границы, этот гад заключил наших подданных под стражу! Объявил преступниками!
Скептические и, неожиданно, встревоженные взгляды верных Алмарила удивили и озадачили гораздо сильнее, чем произнесённые слова: эльфы боятся, что их принц сболтнёт лишнего?
Ощущение, что все вокруг лгут и пытаются
— Поговорим наедине, брат, — помрачнел Карнифинвэ и быстро пошёл прочь от костров.
***
Тишина опускающейся ночи заухала, застрекотала, завыла и залаяла, серебристый светоч пролил таинственное сияние на равнинное редколесье.
— Я не вру! — догадавшись о подозрениях, выпалил Алмарил, когда лагерь остался на достаточном расстоянии, чтобы не быть услышанными. — Я в отчаянии! Помоги, прошу! Понимаешь, это не может быть случайная встреча! Не знаю, что тебе надо в Химринге, и мне, в общем-то наплевать! Но, прошу, помоги! Я остался один, понимаешь? Брат струсил и спрятался дома, отец из меня сделает колонну во дворце, если я приеду и расскажу, что не договорился с Белегостом! А моих друзей Маэдрос принял за вражеских лазутчиков и заключил под стражу! Я должен их выручить! Помоги, умоляю!
— Постой, — Карнифинвэ нахмурился, — почему король Таргелиона не выручает своих подданных? Почему ты прячешься от отца и не можешь попросить помощи у него? Твои друзья действительно сделали нечто дурное?
— Да пусть даже так! — выпалил Алмарил. — Это мои друзья! Ладно, не друзья, но мы делали одно дело, понимаешь? Пока я ездил по всем этим дурацким советам, они сидели под стражей! Я ничего не знаю об их судьбе, и никто не пытался им помочь!
— Почему?
— Да какая разница?!
— Ты просишь меня о том, на что никто не соглашается, а твои верные не верят в успех — я вижу это по их глазам! — разозлился Карнифинвэ и с просыпающейся в сердце жалостью понял, что не сказал ничего нового для юного принца. — В отличие от тебя, я не считаю лорда Маэдроса жадным лжецом, и пока не увижу этого сам, не поверю!
— Ты его не знаешь!
«Да, не знаю, — мысленно согласился сын Питьяфинвэ. — И, возможно, идеализирую».
— Нам всё равно по пути, — вздохнул Карньо, подняв глаза на плывуший по небесному куполу Итиль. — Чем нас больше, тем безопаснее: на многочисленный отряд орки не нападут.
— Они не нападут, — подмигнул и рассмеялся Алмарил. — Можешь мне поверить. Предлагаю не задерживаться на привале и срезать путь, проехав сквозь болота. Я хорошо знаю эти места.
Не задавая больше вопросов, Карнифинвэ молча согласился. Далеко на севере клубилась мгла, чернее ночи, и Нолдо показалось, будто раньше тьма была не такая чудовищная и живая. Она что, разумная?
От подобных мыслей стало по-настоящему страшно, однако принц пересилил себя. После разговора с Алмарилом желание бороться за справедливость пошатнулось ещё сильнее, возникло ощущение, что народ вполне заслуживает своего правителя, но возвращаться домой, так ничего и не сделав, Карнифинвэ не мог.
Тьма на севере страшная, зато она действительно враг, тут сомнений быть не может, и все, кто объединяется против неё, — соратники, которым нет смысла плести друг против друга интриги. И неважно, кто кем правит, ведь главное — уничтожить зло Арды, искоренить его, тогда и души очистятся, и в сердцах, наполненных светом, не будет места для грязи. Пожалуй, это лучшее, что пришло в голову за последние несколько лет, и стало гораздо легче
дышать.***
Красно-серая мощная твердыня, венчающая скалу, словно вырастая из камня, показалась Карнифинвэ очень символичным продолжением будоражащей воображение легенды о пленённом короле-воине, запечатавшим своим телом врата крепости всеобщего врага: не пав духом на скале, ставшей для него безжалостным палачом, теперь Маэдрос сам подчинил себе гору, и его звёздные знамёна взвились к небесам выше морготовой тьмы.
Принц невольно заулыбался.
На значительном расстоянии от подъёма всадников встретила стража, потребовавшая подробно изложить цель визита.
— Оставьте меня! Отойдите назад! — неожиданно твёрдо и уверенно приказал Алмарил.
— Малец растёт, — с уважением покачал головой старший из таргелионских воинов, сиявший валинорским светом. — После гибели Древ дети стали взрослеть слишком быстро. Пожалуй, даже скорее, чем в звёздные годы до Амана.
Алмарил вернулся быстро и, казалось, за несколько мгновений стал старше на сотню лет.
— Лорда Маэдроса нет в Химринге, — сказал принц, кусая губы, — и моего отряда тоже. Осуждённых увезли на Ард-Гален строить крепости и копать рвы. Под стены Моргота…
Воины переглянулись, сопровождавшие принцев слуги заметно напряглись.
— Можно подождать возвращения лорда в Химринге, — с наигранным равнодушием пожал плечами Карнифинвэ, спиной чувствуя, что его слова поддержит большинство находившихся рядом эльфов.
Алмарил посмотрел на север, потом на своих верных и снова отвернулся к землям врага.
— Нет, — сказал юный Нолдо, опустив глаза. — Я поеду в осадный лагерь. А вы — как хотите.
— Что значит, как хотите? — возмутились таргелионские воины, устремляясь на север вслед за пришпорившим коня принцем.
— Эй, кузен! — окрикнул Карнифинвэ. — Я с тобой!
Миновав химрингский кордон и в последний раз взглянув на красно-серую крепость со звёздными знамёнами, Нолдор поскакали по каменистой холодной земле к зеленеющей далеко впереди равнине.
***
Ривиан добежала до выхода из шатра, вдруг резко остановилась, обернулась на Сулиона, который делал вид, будто не смотрит на неё, и твёрдым неспешным шагом вышла на улицу.
— Господин Алмаглин Карантирион, принц земли Таргелион, — официально заговорила эльфийка, учтиво кланяясь, хотя глаза выдавали озорство и лживость церемоний, — бесконечно рада видеть тебя здесь! Благодарю за неоценимую помощь и за то, что разрешили творящуюся здесь несправедливость.
— Он ничего не разрешил!
Голос Телперавиона, вышедшего вперёд и загородившего собой сына нолдорана, прогремел боевым рогом. Стоявшие рядом эльфы, часть из которых дева видела впервые, были напряжены и мрачны, что говорило о плохом положении дел. Заметив среди новоприбывших красноволосого сероглазого эльфа, отдалённо напоминавшего чертами лица лорда Маэдроса, Ривиан сразу возненавидела его и представила, как вцепится ему в лицо, словно бешеная рысь.
— Твой принц ничего здесь не решает, — твёрдо произнёс химрингский военачальник, которого эльфийка предпочла бы никогда в жизни не видеть, — и даже несмотря на то, что я не могу предъявить ему то же обвинение, что и всей вашей шайке, хотя и уверен — вы заодно, никто здесь не станет относиться к принцу Алмарилу с почтением.
— Но возможность поговорить с Ривиан ты мне обещал! — расправил плечи и вскинул голову сын нолдорана. — Как и с остальными! И я требую письменный документ с подробным описанием обвинений и наказания! Это мои подданные, воин! Мои!