Свет проклятых звёзд

Пройдя мимо всех этих непривычных обитателей всегда тихого места, Андрет увидела над входом в дом кривую вывеску «Библиотека Белемира», явно сделанную детьми.

Умилившись и представив бурную реакцию своей матери на подобную инициативу со стороны, например, Бериль, девушка пошла по зачем-то пронумерованным ступеням в изменившийся до неузнаваемости дом.

— Сестрёнка! Я боялась за тебя! Тебя никто не обидел? — девочка, аккуратно причёсанная и скромно одетая, даже без украшений, выбежала навстречу Андрет и бросилась обниматься. — Пухлик! Я скучала!

— Сколько раз я просила не называть меня Пухликом? — гладя Бериль по спине, изобразила серьёзность старшая внучка вождя.

— Девяносто девять! — с умным видом заявила девочка. — Но я забыла. Пойдём, покажу, какое я печенье напекла!

— Тётя Аданэль с тобой?

— Нет, она не может выносить сильные запахи еды.

Андрет кивнула. Пройдя в кухню, девушка поняла, что не удержится от угощения, хотя не планировала оставаться на обед. Аданэль-младшая, по-прежнему молчаливая, подала гостье и мясо с овощами, сладкое, и ягодный отвар. Быстро расправившись с едой, внучка вождя поблагодарила юную хозяйку и пошла к супруге Белемира, чувствуя, что жизнь стала почти безоблачно прекрасной.

***

В комнате было светло и просторно, из приоткрытого окна доносился детский смех, переходивший то в споры, то в песни. Аданэль сидела за книгой, рядом с ней стояла глиняная кружка с мутноватой жидкостью, в тарелке лежала нарезанная морковь и кусок мела. Андрет улыбнулась, вспомнив, как мама, беременная Бериль, тоже ела мел.

— Солёная вода помогает от тошноты, — пояснила супруга Белемира. — Пойдём погуляем — в доме душно.

— Хорошо, — внучка вождя вытащила из сумки книгу, которую ей дал король Финдарато. — Я это хотела тебе отдать.

— Если нужно, поживи у нас, — Аданэль встала, поморщилась. Казалось, и так худая женщина за последнее время совсем истончилась. — Но когда супруг вернётся, многое изменится. Давай я уберу книгу и пойдём. Мне надо больше гулять.

Выйдя на улицу и обняв всех ребятишек, подбежавших с криками: «Матушка!», жена Белемира повела Андрет через рощу к реке.

— Нехорошие дела творятся, — заговорила Аданэль, нежно тронув ствол молодого клёна, — сейчас всё немного утихло, но лишь потому, что эльфы с оружием ходят среди нас. Но ты ведь слышала, что на востоке неспокойно? Если понадобится помощь армии, у нас опять бунт поднимут. Что собирается делать твоя семья?

— Брегор говорит — вождём себя объявит, — опустила глаза Андрет, — убийцу вроде нашли.

— Боромир не позволит сыну править, — покачала головой женщина, — он с годами злой стал. Думаю, отца мог специально спаивать. Прости, если обидела.

Девушка помрачнела, посмотрела на залитую лучами солнца воду.

— Я уехать хочу, — голос Андрет дрогнул, — слишком много произошло. Не могу смотреть в глаза соплеменникам.

Глаза Аданэль расширились, бледное лицо вытянулось.

— Что? — девушка сжалась. — Я всегда себя ужасно вела, а теперь…

— Беременна?

— Нет, вряд ли… Я… — внучка вождя тяжело вздохнула. — Я и брата подвела, и Фаранора… боюсь. И… обо мне очень плохо говорят, и мне это неприятно.

— И куда ты поедешь?

Андрет со вздохом опустила голову. И правда, куда?

— На юг, — пожала она плечами. — Я слышала, что есть много небольших поселений, в разных землях.

— Белерианда, — подсказала Аданэль.

— Да. Белерианда. Давно книг с картами не читала.

— Когда Белемир вернётся, будет немного проще. Он всё-таки имеет влияние… Андрет, знаешь, а ведь твоя идея — решение для нас всех!

Мимо пролетела дерущаяся стая: крупные и мелкие невзрачные птицы ожесточённо кричали, на землю летели перья.

— Вы ведь зажиточная семья! — оживилась бледная исхудавшая Аданэль. — Берите добро и слуг и уезжайте вместе! Ты, отец, мама, дед. Если надо, мы вам тоже всё необходимое дадим. Построите себе хороший дом, Борон доживёт свой век в спокойствии, да и вам на новом месте проще будет, где вас никто не знает. А Брегор… — женщина напряглась, подбирая слова. — Брегор, коль уж народ за него встал, пусть вождём будет.

— Я не об этом мечтала, — тихо произнесла Андрет и больше не продолжила разговор.

Супруга Белемира настаивать не стала.

Дерущаяся стая постепенно успокоилась и разлетелась по разным деревьям. Лето, как ни в чём не бывало, зашелестело и зазвенело своими обычными весёлыми голосами, издалека донеслась красивая мелодия, сыгранная на флейте, напомнив песню о слезах эльфа, оплакивающего несчастную любовь.

Андрет остановилась и, шмыгнув носом, вытерла глаза. Мечты были совсем не об этом…

***

Осторожно смахивая пыль в комнате приёмной матери, Аданэль-младшая увидела среди книг на полке новый переплёт. Зная о разрешении читать всё, что есть в библиотеке, девочка достала незнакомый томик.

«Мир создала Музыка, — гласила первая строчка, написанная прекрасным завораживающим почерком, — но Моргот сделал Песнь Творения горькой».

Примечание к части Песня гр. «Золотое кольцо» «Зорька алая».

Да, она с подвохом, станет понятно, если догадаться, кто её написал по сюжету фанфика.

Безграничная трепетная любовь к Фирьяр

Не дававшие покоя спорные размышления навязчиво крутились в голове, ощущение, что отъезд стал ошибкой, разрасталось, и возникала мысль, будто с самого начала всё было неправильно и зря. Возможно, даже с сотворения Арды, однако так далеко в прошлое Финдарато Инголдо заглянуть не мог, поэтому судил только о своём затянувшемся визите в Дортонион.

Карета ехала по ровной лесной дороге мимо кладбища, ручья, чьего-то одинокого дома, недавней вырубки, а после — углубилась в чащу. Настроение было паршивое, мысли крутились вокруг понимания провала важнейшего дела всей жизни. Да, конечно, можно уверять себя, будто не всё потеряно, и на самом деле лучше получиться не могло, но…

Решив отвлечься, король представил, как закончится путь по всем известному тракту, когда нужно будет оставить яркую карету, пересесть на лошадь и незаметно скакать тайными тропами… Домой?

Можно ли считать Нарготронд домом?

Это ведь временное убежище, построенное на крови и страхе, которое с радостью покинет каждый житель, как только угрозы Моргота не станет.

— Во тьме заметнее свет, Эдрахиль, — неестественно, через силу заулыбался король, и слуга сразу же отложил книгу, — как ты думаешь, насколько сильно страдал без меня народ Города-на-Нароге?