Свет зажегся

— Ты ведь действительно не знаешь, как мы тут оказались? Это все, конечно, очень прикольно и загадочно, и твоя страшилка меня очаровала, но нужно уже понять, где мы.

Она ходила из стороны в сторону, ни на что не натыкаясь, и остановилась, лишь когда дошла до стороны, откуда пищал невидимый крысиный король.

— Тебе интересно, где мы, нет?

Он бы посмотрел еще на ее силуэт в темноте, беспорядочно движущийся перед ним, но ему понравилось, как она искала помощи. Толя опрокинул рюмку, а когда поднялся, у него закружилась голова, будто бы от духоты, он мог упасть в обморок, но это длилось недолго, да и без света реальности тяжелее было плавать перед глазами. В кармане пальто он нащупал телефон, но он оказался разряженным.

— Посвети фонариком или хотя бы экраном мобильного, а я попробую нащупать дверь или выключатель.

— Не могу, я, кажись, его потеряла.

Полина снова вернулась к своим вещам, а он добрался до стены крысиного короля и пошел вдоль нее, но двери на его пути ему не попадалось. Он с удовольствием слушал, как Полина ругается сама с собой, пытаясь найти телефон.

Вдруг около барной стойки зажегся свет от лампочек, встроенных в столешницу, он осветил мужчину, протирающего белой салфеткой стакан. Он был примерно его возраста и такой же худощавый, но в целом все-таки казался здоровее его. Толино тело съедал его образ жизни, а этот парень был природой одарен легкими костями. Под горлом у него была завязана дурацкая красная бабочка, в остальном он выглядел вполне стандартно для своей работы — рубашка, жилетка и располагающая улыбка, которой он сразу их одарил.

— Ребята, простите, выход закрыт на ремонт, — сказал он без тени сарказма.

Полина вскрикнула от испуга, как он и хотел, а сам Толик сразу направился к парню, который должен был все им разъяснить, или, в конце концов, налить выпить. Глаза у него оказались темными, влажными, как у Полины, а на бейджике было написано «Лазарь». Еврей, значит.

— Послушай, дружок, ты случаем не знаешь, как я и эта дамочка оказались тут? Может быть, что-то заметил?

— К сожалению, я пытался наладить подсветку у стойки и ничего не видел, — бармен с преувеличенным сожалением развел руками. Неужто денег хотел, чего удивляться тут.

— Так ты даже не заметил, сам ли я сюда пришел, или меня, можно сказать, пригласили? Какие-то добрые дяди привезли, нет?

Бармен снова развел руками.

— Да если бы я только видел.

— Не видел? Хорошо, друг. Тогда ты наверняка знаешь, кто арендовал этот бар?

— Вроде бы он свободен для входа посетителей.

— Тогда, может быть, ты хотя бы название бара помнишь, и на какой он, мать твою, улице находится?

— Что-то запамятовал.

Толик уже тянулся к карману, чтобы достать кошелек, но его слишком сильно выводила из себя манера разговора этого еврея, поэтому он не спешил размахивать деньгами.

— Тогда, умник, скажи, что значит, двери на ремонте?! А лучше даже прекращай свои извращения, вруби свет и проводи нас с дамочкой до двери, и оттуда помаши нам ручкой, идет?!

Иногда Толик начинал злиться на раз-два, и если чертов бармен продолжил бы говорить так невозмутимо, он бы ему врезал.

— Привет, — сказала Полина, внезапно появившаяся у стойки. Она уперлась в нее локтями, а голову положила на ладони, будто семилетняя девочка.

Полина боялась не понравиться бармену, он единственный мог быть ключом к выходу отсюда. Конечно, если бы она действительно попала сюда на пьяную голову, то этот милый парень рассказал бы им все в любом случае, но Полина была уверена, что здесь скрывается тайна, вероятно, связанная с ее магией. Внешность Лазаря напоминала ее маму, а, следовательно, саму себя. Такие же глаза, немного неправильный прикус, веснушки и вьющиеся волосы. Внимание привлекали его тощие руки, кожу которых при каждом движении натягивали беспокойные сухожилия. Но его худоба была не чрезмерной, не такой бацильной, как у Толи.

— О, спасибо, я действительно умник, я, между прочим, кандидат наук, — Лазарь вдруг оживился, — Это означает, что двери временно не работают. И да, привет, тебе налить выпить?

— Не, я не допила еще ту бадью с текилой, но позже хочу взять здесь самый вкусный коктейль.

— Бутылку водки, — Толя вдруг стал мрачным, но, по крайней мере, с него сошла агрессия.

— Слушай, Лазарь, могу я тебя так называть? Ты можешь помочь нам хоть чем-то? Мы совсем не знаем, как здесь оказались. Может быть, ты видел, как я использовала магию, если ты знаешь, что это такое.

— Моя работа — вам наливать, а не следить за клиентами, поэтому я не представляю, что с вами случилось. Но могу дать вам один совет.

— Ну-ка?

— Мы слушаем.

— Вы, ребята, судя по всему, застряли здесь надолго. Вы когда-нибудь задумывались, что жизнь — это очень интересная штука? А то, что каждая ее секунда невероятно важна и существует лишь однажды? Так ни один любящий себя человек не будет тратить эти секунды зря! Сели бы за столик со стаканчиком в руках и поделились бы друг с другом своими историями, а потом, глядишь, и ремонт закончится! А пока — развлекайтесь!

Лазарь был придурком, это точно, но самое худшее в нем было то, что он был убежден, будто происходящее здесь совершенно нормально. Может быть, на самом деле он был и неплохим человеком, а сейчас его просто околдовали, но было ясно, что ничегошеньки он им не скажет.

Но Толя оказался еще большим придурком, он вдруг бросился в его сторону и за рубашку притянул к себе через барную стойку.

— Покажи мне гребучую дверь. Ладно?

Последнее слово он сказал вполне дружелюбно, но это не делало его более располагающим.

Полина боялась, что теперь бармен точно им ничего не расскажет, а еще было страшно, что вдруг кому-то из них придется оказывать медицинскую помощь.

— Слушай, ты бы угомонился.

Лазарь вдруг улыбнулся, а потом продолжил, будто бы совсем не замечал, как Толя тянет его к себе.

— Игра в ассоциации — это прекрасная идея! Вот тебе достается история про крепость, воина или суд!

— Я очень игривый, правда, но сейчас ты поможешь рам разобраться, что здесь, мать твою, происходит, и я буду травить байки хоть до утра.

Как ужасно он был зол. Полине симпатизировал бармен, хотелось обойтись без травм.

— Я пойду щупать стены дальше. И тебе лучше ко мне присоединиться.

И Полина действительно пошла. Если агрессивность Толи перельется через край, она вмешается, но до этого момента она не собиралась ввязываться в конфликты с психопатами. Ее воображение нарисовало, что сейчас она услышит выстрел за спиной и будет винить себя за жизнь бедняжки-бармена до конца своих дней. Вместо этого она услышала, как звякнули бутылки, видимо Толя стукнул Лазаря об шкаф. Не оборачиваясь, она продолжила трогать стену, и подумала, что так, должно быть, чувствуют себя дети во время ссоры родителей. Они продолжали о чем-то переговариваться, и Полина поняла, что все-таки ей немного страшно.

Если они придут к мирному соглашению, и бармен что-то расскажет, то наверняка, Толя ее оповестит, несмотря на то, что он был бандитом с пистолетом. Вот так она поступала с проблемами, рано или поздно отключалась от них. Полина стала напевать мелодию, чтобы совсем ничего не слышать. «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью», потом мычание и снова эта фраза, потому что она не могла вспомнить больше слов песни, случайно пришедшей ей на ум.

Когда она запела, ей показалось, что они стали говорить тише. Она обошла все стены, а дверь так и не нашлась. Полина почувствовала запах сигарет и краем глаза увидела, что Толя отошел от Лазаря на несколько шагов, а потом света в баре стало еще меньше, лампочки барной стойки погасли.