Света и Камила

— Вот и хорошо! — сказала Светлана. — Я не хочу про войну. Лучше пусть будет картина про мирные времена. Вот у нас мальчишки играют всё в войну и в войну. А я хочу играть в мирные времена. Тётя Лена, а будут мирные времена, а?

— Да, — сказала Крылова, — будут, обязательно будут!

Война ещё не окончилась, а город восстанавливался. Можно было видеть, как большой, многоэтажный дом чернеет копотью обожжённых стен и глубокими провалами окон, а где-то сбоку, в первом этаже, светится ярким абажуром одно только окно. Справа, слева и над ним чудовищные развалины — голые стены, провалы окон и дверей, голубое небо вместо крыши. Здесь же люди восстановили пока что одну комнату, протянули от столба электрический провод, зажгли свет, а в форточку, как дуло орудия, высунули трубу маленькой печки…

Когда Елена Крылова пришла в детдом прощаться со Светланой, она увидела уже ровный ряд детских кроватей, чисто выбеленные стены, белые занавески на окнах. Детдом был теперь совсем отстроен, обставлен новой мебелью, а во дворе уже вылезали из земли первые острые стебельки будущего цветника.

Изменилась и Елена Крылова. Вместо шинели на ней было пальто, вместо кирзовых сапог — туфли. От военного времени оставалась только шапка-ушанка.

Светлана протянула Крыловой бумажку, сложенную треугольником:

— Тётя Лена, почитай!

— От кого? — спросила Крылова.

— От Птахи.

— А тебе не читали?

— Читали. Только я хочу ещё раз послушать.

— «В первых строках этого письма, — читала Елена, — шлю привет нашей любимой дочке Светлане от бойцов — твоих однополчан…»

Пока Крылова читала Светлане письмо, к ним подошёл мальчик, стриженный под машинку, отчего голова его казалась круглой, как арбуз. Он слушал так же внимательно, как Светлана, а когда Крылова кончила читать, сказал:

— И мне батька пишет. А мамки у меня нет — убили. А ты, тётя, её мама? Да? Ты была военная? У тебя пистолет был?

— Нет, — сказала Крылова, — у меня пистолета не было.

Мальчик потрогал пальцем шапку-ушанку, что лежала рядом с Крыловой, и ушёл. А Светлана вдруг уткнулась в Еленины колени и громко заплакала.

11

Яков Федотович приехал в Волгоград после того, как была закончена работа бригады Александры Черкасовой, которая восстанавливала дом на Пензенской улице. Павлов прошёл по комнатам, ещё пахнувшим стружкой и свежей краской, на лестнице посторонился, когда мимо него перетаскивали большой шкаф, спустился в нижний этаж, выглянул в окно на улицу. Окно теперь показалось ему очень большим.

Впереди, в нескольких шагах, дымилась чёрная каша асфальта. Молодой парень в кителе без погон приглаживал дымящуюся кашу большим механизированным катком. Слева, откуда обычно шли атакой фашисты, асфальт уже просох, из чёрного превратился в серый. Дети расквадратили его и, прыгая на одной ноге, играли в «классы».

Павлов посмотрел на дом, потом в сторону реки и, снова оглядев дом, опустил глаза к расквадраченному асфальту. Он чуть наморщил лоб, припоминая что-то или высчитывая.

«Да, так и есть. Вот сюда, ко второму квадрату, куда мальчик подтолкнул ногой камешек, подошёл тогда фашистский автоматчик с закатанными до локтей рукавами. Он был ближе других фашистов к дому и отсюда уже никуда не ушёл…»

— Дяденька, вы кого ищете? — спросил мальчик.

— Играй! — сказал Павлов.

На улице перед домом было шумно. Вкатилась большая автомашина с мебелью и узлами. Сверху, где были эти узлы, свалилась детская ванночка и загрохотала по мостовой. Потом зашипел фиолетовый огонёк сварки. Это сваривали железную ограду.

Яков Федотович вышел во двор, помог женщине, которая укладывала в ванночку узлы с вещами, потом подошёл к ограде, оглядел издали весь дом.

— Ну как? — спросила, подойдя к нему, Александра Максимовна.

— Хорошо! — сказал Павлов.

Он подошёл к стене и написал на оштукатуренных кирпичах:

«Дом принял восстановленным. Я. Павлов».

Потом крепко пожал обе руки Александре Черкасовой:

— Спасибо!..

От Александры Максимовны Павлов узнал о Светлане.

— Ведь вас давно тут ждали, — сказала она Якову Федотовичу. — Всё надеялись — может, вы знаете что-нибудь о родных этой девочки.

— Нет, — сказал Павлов, — я о ней ничего не знаю. Видел только её и мать минуты две, не больше.

Яков Федотович в тот же день уехал, и повидать Светлану ему не удалось. Однако спустя несколько лет Павлову снова довелось побывать в городе, где он воевал. Яков Федотович знал, что, после того как часть полковника Кубанова покинула Волгоград, Светлана осталась жить в детском доме, а когда ей исполнилось восемь лет, пошла в школу.

В этот день на улицах было особенно много цветов. С пёстрым букетом шла и Светлана.

В конце августа к Светлане приехала в отпуск Елена Крылова. Она проверила всё, что девочка подготовила в своём шкафу ко дню первого сентября, и чуть подобрала плечики на её белом школьном переднике, хотя Света считала, что передник ей как раз впору. Такие передники вместе с новым платьем, сумкой и всякими письменными принадлежностями выдали в детдоме всем, кто в этот день впервые шёл в школу.

К первому занятию Светлану провожала в школу Елена Крылова. На площади Павших бойцов она купила букет цветов для Светиной учительницы. Справа и слева, вдоль всей широкой улицы, шли мальчики и девочки — сосредоточенные, чуть озабоченные, с такими же сумками, как у Светланы, и с букетами в руках.

Школа… Не сразу привыкла к ней Светлана.

В первый день, на втором уроке, она поднялась и, поставив ногу прямо на парту, начала зашнуровывать новый ботинок.

— Света, ты что? — спросила учительница.

— Ничего. Развязался.

— А разве так делают?

— А как?..

Светлана ещё не понимала, что школа — это дисциплина и порядок. Ей казалось, что и тут она играет, как в малышовой группе детского дома.

Светлане очень нравились переменки, и, когда зазвонил звонок, она сказала: «Не пойду, ещё поиграю». Но все девочки побежали в класс, и ей пришлось идти за ними. Зато в середине последнего урока Светлана спокойно взяла сумку и зашагала к двери.

— Света, ты куда? — остановила её учительница.

— Домой. В детдом. К нам сегодня шефы приедут.

— Нет, Светочка, останься, — сказала учительница. — Кончится урок, и тогда ты пойдёшь со всеми.

Когда прозвенел звонок, Светлана вышла из класса, но её ещё не отпустили домой. Вместе с девочками и мальчиками своего класса она прошла в большой зал, где стояли в ряд старшеклассники — такие высокие, что Светлане странно было видеть на девочках белые передники. И младшие, впервые пришедшие в школу, выстроились против своих старших товарищей. Каждый старший школьник протянул каждому малышу новичку пузатую корзинку из прутьев. В детдоме Светлана любила плести такие корзинки. Только эти были куда красивее.