Светлая в академии Растона: любовь или долг

— Этан! Так нельзя! Найди ту навию, что нарушила уговор, накажи по всей строгости. Остальной клан здесь ни при чем.

— Хендерсон! — широко улыбнулся мужчина, сделав глоток янтарного напитка. — Ты отличный административный работник.

— Это сейчас такая тонкая ирония? — ректор, ростом серьезно уступающий Блэквелу, с опаской посмотрел снизу вверх.

— Я собираюсь не мстить, а устроить показательную порку. Если мы проявим слабость, завтра другие темные решат, что приказы можно не выполнять. Я истреблю весь клан. Завтра. Смирись с этим.

— А если бы на месте светлой оказался другой курсант?

— Какая разница? Дело вовсе не в Леа. Это политика, Никлаус, — мужчина крепко сжал плечо друга и встряхнул его. Слишком уж напряжен был ректор. Ему совершенно не нравилось, что Этан собирается истребить один из двух оставшихся в Растоне кланов навий. Разумом он понимал, что это необходимый поступок, но такой решимости у Хендерсона никогда не было. Зато предосторожности — целый вагон.

— Не слишком ли ты строг со светлой? Она еще совсем девчонка. Будь с ней помягче.

— Ник. Она поступила в академию Растона, а не в кружок любителей танцев. Я был мягок с Совой. Некроманты раскрыли ее через неделю. Мне пришлось лично закапывать ее воскрешенный труп. Тоске я делал поблажки. Два месяца блестящей работы, после чего расслабилась и прокололась на простом задании — наблюдении, Никлаус! Темный бы ее побрал. Умирала долго и мучительно. Кристину я воспитывал наравне с остальными. Как парня. И вот уже на протяжении двух лет она…

— Работает на вражескую разведку.

Темный маг хмыкнул, делая глоток.

— Слишком хорошо я ее обучил, забыв привить моральные установки. Она даст фору любым действующим шпионам. Жестокая, беспринципная, пойдет на все, ради достижения цели, знает, чего хочет…

— Все еще любишь ее? — ректор посмотрел на друга.

— Думаю, что светлая имеет огромный потенциал. С моральными установками перебор, но в процессе работы отшлифуется. Сегодня все станет окончательно ясно, — он проигнорировал неудобный вопрос, поскольку не мог на него ответить даже себе. Кроме того, в свою личную жизнь Этан никого не посвящал. А наблюдать и делать выводы другим не запретишь.

— Смотри, Блэквел. Мне проблемы с Эфой не нужны, — поняв, что темный не расположен к беседе, ректор перевел разговор. — Эфита уже итак закидала меня письмами. На следующей неделе я обеспечу ей встречу со светлой. Если понадобится — спи возле ее постели, но не допусти, чтоб с головы Леа хоть волос упал. И тем более, упаси темный, чтоб курсанты ее не обесчестили.

— Об этом я уже позаботился.

— Ты что ее… — ректор, прекрасно зная друга, уже заподозрил неладное.

— Темный с тобой Никлаус. Я печать на ней поставил. Договор нейтралитета никоим образом не нарушен. Добровольно девчонка мне не отдастся, а для плотских утех у меня имеются более подходящие кандидатуры.

В этом Блэквел кривил душой. Он не хотел себе признаваться, но ждал, когда в зал войдет светлая. Ему не терпелось увидеть ее в платье, которое он лично выбрал для курсанта Суарес. Свет и тьма. Две противоположности в одном наряде. Сегодня они обсудят условия неосмотрительно заключенного светлой пари, а через месяц он получит, что хотел и сможет, наконец, выкинуть девчонку из головы.

— Кстати. На счет более подходящей кандидатуры.

Мужчины проследили взглядом, как по банкетному залу, усиленно игнорируя темного мага, плывет Виктория Холли. Для собрания девушка принарядилась, затянув свои выпуклости в обтягивающее черное платье в пол и оставив волосы распущенными. Так, как любит Блэквел. И если прежде она бы добилась своего, то сейчас жест остался проигнорированным.

Зал постепенно наполнялся курсантами и духами. Темный маг знал и помнил всех, как помнил, какое у каждого задание. Он приготовился внимательно наблюдать, как духи подойдут к выполнению возложенной на каждого миссии, ведь от методов и выбранной по интуиции тактики зависит их будущее на попроще шпионажа. Уже сегодня вечером он сможет сделать вывод по каждому кандидату.

Наконец, ровно в двенадцать, в зал, уже переполненный учащимися, вошла Леа. Девушка замерла на проходе, не в силах сделать еще хотя бы шаг. Бри моментально увлекли за собой подруги. Утратив интерес к порядком надоевшей светлой, она с удовольствием присоединилась к их компании, бросив Леа в одиночестве.

Страха перед толпой светлая никогда не испытывала. Но вот находиться в центре внимания — не привыкла. Все взгляды были устремлены на нее. В ярком свете огней ее платье сияло, а она сама напоминала спустившегося с небес ангела. Ангела, чьи изящные очертания тела: острые белоснежные плечики, длинная шея, мягкие округлости грудок, осиная талия и стройные ноги сразили сердца многих присутствующих. Если не сразили сердца, то, во всяком роде, подняли… градус напряжения. После минуты шока, толпа загудела с новой силой и по новой причине. Леа едва не бросилась бежать со всех ног обратно в комнату, но понимала, чем чреват подобный поступок. К тому же, ее ладошка уже была сжата чьей-то теплой сильной рукой.

— Уже можно выдохнуть и улыбнуться, — скомандовал голос, вовлекая ее на центр танцевальной площадки, по которой уже кружили пары. Кажется, ее сознание попросту выключилось, и несколько минут проплыли мимо нее.

Кожу спины обожгло прикосновение ладони. Она испуганно подняла глаза. Перед ней — персональный мучитель. Темный маг и по совместительству куратор шпионского факультета. Серьезный и собранный. Смокинг с бабочкой смотрелся на нем необычно, но удивительно шел, придавая зловещему образу некоторую мягкость. Нерешительно вложив ладошку в протянутую руку мага, Леа вздохнула и тут же была притянута ближе. Так, что губами едва не касалась шеи господина Блэквела.

Она должна была срочно взять себя в руки и вспомнить, для чего здесь и что говорила по поводу соблазнения Бри. Мужчина должен подойти первым. Отлично. Это ей удалось. Вот он подошел. Обратил на нее внимание. Но что делать с объектом, чьего внимания добиться удалось, Леа не представляла, а Бри об этом не упоминала. Опытный агент знает: установление контакта — это лишь первая стадия. На второй следует удержание внимания. Благо, делать светлой ничего не пришлось. Инициативу в беседе держал темный маг.

— Больше не хочешь меня? — усмехнулся мужчина, припомнив курсантке вчерашний позор. От него пахло сосновой смолой и сладкой ватой. Светлая даже принюхалась, касаясь носом груди Этана. Мужчина мгновенно напрягся.

Эти запахи были отлично знакомы девушке, ведь ее каморка как раз располагалась возле парка аттракционов, окруженного соснами. В парке полно лотков со сладкой ватой, чей приторный аромат разлетается на мили вокруг. Она слишком хорошо усвоила, что совпадений в академии Растона не бывает.