Светлая в академии Растона: любовь или долг

На ответный взгляд она отважилась.

— Мне и ваше платье снять, чтобы доказать, что это не так?

— Я смотрю, ты выводов не сделала из сегодняшней встречи.

Ответить ей было нечего. Блэквел прав. Все, что произошло в беседке — результат ее собственных поступков. Она не восприняла всерьез слова темного мага о власти женщины над мужчиной и напрасно. Зачет она, конечно, получила. Вместе с повышенным вниманием к собственной персоне и волнительными ласками, от которых у нее до сих пор мурашки по коже. Руки куратора, творившие произвол с ее телом, оставили неприятным образом волнительные ощущения. Она боялась себе признаться, но, кажется, ей даже… понравилось? Бросив украдкой взгляд на темного мага, она поежилось. Показалось. Вовсе не понравилось.

— Просто… ешь, Леа.

Ужин они закончили в полном молчании. Он смотрел на нее внимательно, она изредка бросала робкие и полные смущения взгляды, каждый раз заливаясь краской.

— Твое смущение напрасно, светлая, — закончив трапезу, он, откинувшись на спинку стула, медленно пил вино и наслаждался видом. — Реакция твоего тела — естественна. Как и моего. Это называется — желание, влечение.

— Вы все опошляете, опуская до низменных физиологических инстинктов, — она последовала примеру мужчины. Вино ей понравилось. Оно легко пилось и оставляло сладковатое послевкусие.

— Милая, из них и состоит жизнь. Душа в сексе не принимает участия, можешь мне поверить, — обворожительно улыбнулся мужчина, отметив, что Леа все еще смущенно отводит взгляд при слове «секс». Но хотя бы краснеть перестала — уже прогресс.

Захмелев, Леа даже нашла его привлекательным. Точнее — опасно красивым. Бояться она его перестала в тот момент, когда темный маг остановился по ее просьбе. Вреда он ей не причинит. По крайней мере, сознательно. Но разумное опасение у нее осталось.

— Вы никогда не любили, — отмахнулась она, с грустью посмотрев на небо, ощетинившееся звездами и белоснежной луной. Вокруг — поразительная тишина, прорезаемая лишь редким стрекотом сверчков. Ласковый ветер заигрывал с ее прядками и светлая прикрыла глаза, наслаждаясь моментом и вдыхая полной грудью удивительно свежий, вкусный воздух. Она давно не чувствовала себя так легко и непринужденно. Несмотря на то, что напротив человек, которого она должна бояться. Возможно, почувствовав свою власть над ним, Леа и утратила страх.

А Блэквел тем временем вспомнил, что однажды любил. И опыт ему категорически не понравился. С тех пор только строго контролируемые отношения ради удовлетворения. Одни плюсы и никаких минусов. Он не хотел вырывать светлую из ласкового мира, в котором она сейчас находилась, но это было необходимо:

— Скоро полночь.

— Накажете меня за нарушение комендантского часа? — предположила она.

— Если верить слухам, именно в полночь ты планировала отдать свой дар сильнейшему.

— Точно ведь! — встрепенулась девушка и подскочила. — Я могу идти?

— Пожалуйста, — мужчина улыбался, наблюдая за подобными метаморфозами. Как раскраснелись ее щечки от волнения, и как засуетилось это нежное создание.

Она уже спешно сбежала вниз по лесенкам, но потом вернулась и, застыв в нерешительности, тихо произнесла:

— Спасибо вам… за ужин, платье и за… то, что остановились.

— Иди уже. Но за нарушение комендантского часа накажу. Всех. Завтра.

Подарив ему удивительную искреннюю улыбку, девушка развернулась на каблучках и убежала прочь.

— Дожил, Блэквел. Теперь тебя девушки благодарят за то, что ты их не трахнул, — обреченно протянул он, подливая себе вина. Но улыбка светлой и ее искрящиеся глаза отчего-то так и стояли перед ним. Чертовка. Он ее почти ненавидел.

Около пятого корпуса

— Да сдрейфит она и не придет! — заявил второкурсник, глядя, как пританцовывают от вечерней прохлады одетые только в тренировочные майки курсанты с первого курса.

— Если не придет — ей же хуже будет. Научим, как у нас в академии дела делаются. За слова надо отвечать, — выкрикнул другой.

— Парни. Нас много, а она одна. Как делить-то будем? — Терцис как всегда проявлял инициативу, желая наказать светлую.

— Предлагаю послушать, что скажет. Если не понравится — навалимся все сразу. Глядишь, всем понемногу дара перепадет!

Толпа зашлась дружным хохотом. Девушка застыла в нерешительности за деревьями, наблюдая разброд и волнение в рядах предполагаемых противников, но от последних фраз у нее холодок по спине пробежал. Их было человек двадцать пять, не меньше. Финли и Редингтон, к ее удивлению и правоте Фаруха, тоже ошивались среди пришедших. Но вели себя тихо. Ничему жизнь не научила парней.

— Ты где была так долго?

— Ты меня напугал, — вздрогнула Леа. Фарух склонил голову на бок и ободряюще улыбнулся. — Не передумала?

— Нет. Все в силе? Твои ребята помогут?

— Да. Иди смелей, а мы тебя подстрахуем!

Он решительно подтолкнул светлую вперед, наблюдая разительные метаморфозы. Шаг, другой и вот, выпрямив плечики и гордо вскинув голову, она уверенно шла к поляне, обернувшись лишь на миг.

Впрочем, уверенность была лишь внешней. Когда девушка показалась из-за кустов сирени, присутствующие притихли. Она внимательно на них посмотрела, стараясь ничем не выдать бескрайнее волнение. Давая себе время успокоиться. Ее лихорадило, словно при простуде, но показывать слабость — признать поражение. Среди присутствующих много первокурсников, несколько второкурсников и один с четвертого курса. Других старших не было, они слишком хорошо знали, что бывает, если нарушаешь приказы Блэквела и что такое — настоящее наказание. Самым страшным они считали черную метку. Ты заканчиваешь академию, но, в надежде попасть на полевую работу, идешь за стол, где и проводишь остаток жизни. Неуправляемых агентов, от которых руководство не знает, чего ожидать, либо садят за стол аналитиками, когда те представляют важность, либо стирают и выкидывают. Такой участи ради дара светлой не хотел ни один старшекурсник. Они слишком много прошли, чтобы проколоться на откровенной провокации.

— Итак, — больше для себя обозначила Леа. — Я собрала вас здесь, чтобы отдать свой дар. Рано или поздно кто-нибудь из вас все равно застигнет меня врасплох, потому я не хочу ждать. Это случится сегодня. Здесь.

— И ты трахнешься с сильнейшим добровольно, прямо тут? — с сомнением протянул один.

— Да, — как ее голос не дрогнул, она сама не поняла. Но в нем неожиданная стальная решимость. Нападки прекратятся, если она покажет им, что не боится. Если сможет поставить их всех на место.

— Ладно. И как ты планируешь выбрать сильнейшего? Нас тут много, а дар только один.

Присутствующие закивали и уставились на светлую в нервном ожидании.

— Я не стану выбирать. Мне все равно, кому достанется дар. Сильнейшего выберете вы. Приступайте, господа.

Она дала отмашку и отступила к деревьям. Парни нерешительно переглянулись.

— И че, как будем выбирать? — спросил Терцис, разминая шею.

— Ну, и орку ясно, в рукопашке я сильнейший, — самодовольно хмыкнул Финли.