Светлая в академии Растона: любовь или долг

Мужчина поставил кубок на приставной столик и, обтерев ладони о халат, внимательно посмотрел на брата. Он подался вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Нахмурился.

— Этан, ты прекрасно помнишь причину, по которой Нолан отстранил тебя от миссий.

— Мы оба знаем, что решение было продиктовано личными мотивами, а не моими профессиональными качествами.

— То есть сейчас тобой движет холодный расчет? — мужчина вскинул бровь. — Ты хочешь, чтобы я отправил тебя на длительное задание, требующее концентрации, уравновешенности и стальной выдержки?

— Мне это необходимо, — без былой решимости произнес мужчина и рухнул в стоящее неподалеку кресло. Приподнялся, выудил оттуда лифчик и, отшвырнув в сторону, уставился на Сорена. — Так ты дашь мне задание?

— Чтобы нарушить приказ Нолана? Конечно, нет. О чем ты вообще думаешь? Снова взялся за старое? Ты еще бутылку открой и снова спейся!

— Не начинай…

— Найди себе бабу, уйди в загул. Трахайся, развлекайся, ешь, убей парочку идиотов. У тебя карт-бланш. Хочешь выпустить пыл — могу подсказать одного темного, задолжал мне крупную сумму, кормит завтраками уже месяц. Мои ребята не могут на него повлиять. Уверен, ты найдешь способ вернуть мне мои деньги.

Размяв кулаки, Этан осмотрелся. Место, в котором он вырос, почти не изменилось: черно-бардовые оттенки, тяжелые стальные подсвечники, обилие свечей, несмотря на наличие электричества и магии. Темные любят естественные источники света. Огонь питает ауру, восполняет резерв, поэтому во дворце Сорена свечи и факелы были повсюду.

— Ты знаешь, я с тобой нянчиться не стану. Хочешь повторно в катакомбы? Или на главный развал? Там мозги быстро на место встают.

— Нет, — уже спокойно обозначил мужчина. — Мне нужна миссия, задание, настоящее. Я уже столько лет не был в поле, что начинаю сходить с ума. Тебе не понять, как сложно оперативнику без постоянных миссий. Сначала паранойя, затем потеря навыков… Нет ничего хуже, чем потерять себя. Сколько еще будет длиться мое заточение в академии?

— Но ты великолепно справляешься! До тебя в королевстве было всего несколько сильных агентов, с тобой во главе. Сейчас же — целый букет. Регнум — блестящие результаты, десятки сложнейших миссий, Сандерс — только сегодня вернулся с миссии уровня Х… после тебя никто не брался за такие. Все боялись, да и сейчас боятся низших существ. Но ты великолепно его натаскал, он справился. Правда, уйдет в загул на месяцок… потом шлюхи, психотерапевты, маги… знатно его потрепало, — задумался Игрейн, стараясь вспомнить, к чему он вообще завел об этом речь.

— То есть, ты хочешь сказать, что моя карьера завершена, — Тень не спрашивал, а констатировал факт.

— Без санкции Нолана никто не доверит тебе миссию. Этан, ты же понимаешь… мы заботимся о тебе. Ну и королевстве заодно. Был один Блэквел, а теперь их десятки. Пойми правильно, твоих побед и заслуг никто не отрицает и явно не переплюнет, но то, что произошло тогда, в Рицце…

— Кучу лет назад, этого больше не повторится! — заверил темный маг.

Но так ли он уверен в своих словах? На том задании из-за него едва не погиб подопечный и была поставлена в опасность вся резидентура. И все из-за внезапного появления Кристины в тот момент, когда он находился под глубоким прикрытием. В каком-то смысле те пули, что она в него выпустила из автомата, спасли всех. Хотя сама шпионка в тот момент думала лишь о собственной выгоде и вовсе не ожидала, что Ирем простоит двадцать часов за хирургическим столом при поддержке семи сильнейших темных магов и вытащит Блэквела буквально с того света. Он достал три пули только из сердца. Одна из них до сих пор хранится в одном из ящиков рабочего стола темного мага, в напоминание о настоящей сущности женщины, разбившей ему сердце.

— Ты так в этом уверен? — брат прервал его воспоминания. — Кристина в городе.

— Я знаю. Она уже приходила ко мне.

— Чертова сука! — выругался Сорен. — Немедля велю отослать ее.

— Не стоит. Что было — осталось в прошлом. Я это пережил и сделал выводы.

— Тогда что с тобой творится, брат? Это из-за светлой? Слышал, ты носишься с ней, как дракониха с яйцом. Да задери ты юбку, трахни и забудь. Политический скандал замнем. Все же — родственники. Оформлю выговор, посидишь в карцере денек и гуляй себе дальше.

— Нет. Не знаю, на что я надеялся, когда пришел сюда. Ты ничуть не изменился.

— Зато ты изменился, старик. Вытряхни дерьмо из своей головы, приведи мысли в порядок. Нам всем не хватает Тени. Возможно, тогда и Нолан пересмотрит свое решение.

— Нолан? — усмехнулся Этан. — Забудь. Мне не стоило приходить.

Прежде, чем исчезнуть, темный маг еще раз осмотрелся и понял, что его смущает. Брат обычно устраивает оргии перед приемом важных гостей, чтобы, так сказать, не сорваться и не ударить в грязь лицом, ведь неизвестно, какие у гостя нравы.

— Ты кого-то ждешь? — предположил он.

— Да, планирует приехать Дэвид Рафаэль.

— Самый богатый человек королевства? — Этан вскинул брови. — Что он забыл в Растоне?

— Поговаривают, самый богатый в мире. У него денег столько, что он может купить весь Растон, а то и все королевство вместе с нами, — Сорен вновь вольготно развалился в кресле и пригубил кубок. — Здесь планируется строительство многопрофильной клиники. Самой крупной в регионе. Светлые уже взялись финансировать проект. Через пару часов у нас совместная аудиенция. Беспрецедентный проект.

— Самый богатый человек в мире клянчит деньги на больницу?

— Этан, Этан. Он потому и самый богатый, что не разбазаривает деньги, а знает, как привлечь их извне. Что тебя смущает?

— Интуиция. Рафаэль никогда не был филантропом и вдруг строит клинику. Здесь что-то иное. Будь осторожен.

Не дожидаясь ответа, темный маг растворился в клубах черного дыма. Ему было о чем подумать.

В центре Растона

Кристина, расправив плечики и смахнув с идеально сидящего на ней трикотажного платья цвета кофе с молоком несуществующие пылинки, стояла на тротуаре и вглядывалась в поток машин. Наконец, среди бесцветных железяк, навевающих тоску и вызывающих брезгливость, показался начищенный до блеска черный лимузин. Машина остановилась возле тротуара и женщина, оценив свое отражение в тонированных стеклах, улыбнулась. Дверца открылась. Женщина изящно перебралась в автомобиль и, удобно расположившись на черном кожаном сиденье, улыбнулась еще шире:

— Рада приветствовать вас, мастер.

— Докладывай.

Мужчина, сидевший напротив, был хорош собой: коротко стриженные белоснежные волосы, короткая густая бородка, угольно черные глаза, узкий нос с широкими крыльями. Несмотря на солидный возраст — лет шестьдесят — его образ внушал страх. Мужчина напоминал приготовившуюся к прыжку пантеру. Добродушное выражение лица было обманчивым. Взгляд острый, цепкий, смотрел в самую душу, требовал ответа. Ему даже не нужно было произносить лишних слов — только изложить требование и вряд ли отыскался бы человек, который отважится возразить или не выполнить его. Агатово-черный костюм отдавал стальным блеском, из нагрудного кармашка выглядывал алый шелковый платок, сочетающийся с кроваво-алой рубашкой. Запонки с черными бриллиантами, платиновый зажим для галстука, эксклюзивные и единственные в мире часы, выполненные на заказ самым дорогим мастером в мире — все в нем кричало о богатстве. Даже запах одеколона, едва уловимой ноткой висевший в воздухе, казался дорогим.

Наконец, взгляд стал мягче. Мужчина достал из ведерка со льдом шампанское и налил для Кристины.

— Благодарю, — смелая и неукротимая женщина в его присутствии сделалась робкой голубкой. Она отпила несколько глотков, восхитившись тонкому, но в то же время богатому вкусу напитка, приятно защекотавшего в носу и произнесла. — Все складывается, как я и предполагала. Мои агенты сработали лучшим образом. Блэквел явится на аукцион сам.

— Карта?

— У него оригинал, как я и обещала.