Светлейший князь 4

Ситуация на западе Китая это постоянно кипящий котел у которого в любой момент может сорвать крышку. А сейчас вдобавок ко всему рядом война в Тибете. Поэтому Китаю жизненно важно скорее решить проблему взбунтовавшегося Кашгара и предложение кокандского хана было принято.

Во всем этом оказался один маленький нюанс, который не учли ни хан, ни китайцы. Воевать против единоверцев на стороне злейшего врага не камильфо и в итоге все участие кокандцев вылилось в блокирование дорог из Кашгарии на запад. Но и этого оказалось достаточно. Китайцы смогли локализовать восстание самим Кашмиром и его окрестностями.

Очень быстро блокада дорог из Кашгара на запад превратилась в фикцию и по ней повстанцы начали получать почти всё в чем нуждались. Конечно демонстрация того кто в доме хозяин для Китая вопрос времени. Цинская империя еще достаточна сильна и сумеет справится с этими вызовами. Но совершенно неожиданно в эту заваруху решили вмешаться англичане. В Кашгаре появились англиские мушкеты Браун Бесс, достаточно современная артиллерия и английские инструкторы.

Эти ребята оказались очень шустрыми и вокруг Кашгара началось строительство укреплений. По мнению Клеопатры для цинской армии их штурм огромная проблема.

Самому ли Хэшэню пришла мысль привлечь нас к подавлению восстания или кто ему подсказал, но он решил что наши драконы, которые разгромили армию Чжан Цзинбао, помогут китайцам взять укрепления Кашгара.

На этом месте донесения у меня все в буквальном смысле помутилось в голове, на меня накатила такая волна бешенства, какую мне раньше не доводилось испытывать и я разорвал в клочья лист бумаги с текстом донесения.

Это надо каким быть отмороженным, чтобы предложить нам участие в карательной операции на стороне нашего врага.

Но Лонгин Андреевич после небольшой паузы протянул мне новый лист с донесением и невозмутимо предложил продолжить чтение.

— Я понимаю вашу реакцию Григорий Иванович и целиком согласен с вами, но тем не менее дочитайте до конца.

Концовка донесения немного успокоила бурю в моей душе и голове. Клеопатра написала, что она понимает моральную неприемлемость подобного предложения для нас, тем более что в договоре речь идет о походе против ханств Средней Азии, а не о карательном против повстанцев. Но тем не менее она предлагает нам принять в этом мероприятии. Но поступить немного по другому.

Продемонстрировав восставшим свою мощь, мы должны вступить с ними в переговоры и предложить сторонам сделку. Все материальные и административные преференции цинских властей сохраняются, а Кашгар получает автономию, в первую очередь культурную и религиозную.

На этом я опять был готов растерзать и второй экземпляр донесения, но сдержался и просто откинул его в сторону.

— Ты мне, Лонгин Андреевич, скажи своими словами за какие плюшки на этот безумный вариант должны согласиться китайцы? И кто интересно по твоему мнению такое придумал?

— Если вы не против, я начну со второго вопроса. Автор этой идеи камеристка Клеопатры, — год назад Лонгин для каких-то секретных переговоров ездил в главный монгольский храм Эрдэни-Дзу на реке Орхон, расположенный немного юго-западнее Каракорума, легендарной столицу Монгольской империи.

Вернувшись, он попросил меня не задавать ему вопросов с кем он там встречался. Его переговоры опять были максимально конфиденциальными.

— Ты встречался с этой дамой в Монголии год назад и надо полагать опять дал слово, что это останется между вами, а теперь получил добро на откровенный разговор со мной, — несмотря на почти безграничное доверие к Лонгину, подобные ситуации меня прилично напрягали.

Умом я понимал, что такой подход к делу позволяет ему узнавать такие вещи о которых другой человек никогда не дознается, тем более европеец. Но каждый раз по спине пробегал неприятный холодок.

Лонгин понял мои мысли и улыбнулся. Улыбка у него получилась какая-то грустная и усталая.

— Мне невозможно вас предать или обмануть, ваша светлость. Вы сразу же это почувствуете и поймете. У вас есть какое-то внутренне чутье на это дело. И все у нас это знают, — Лонгин еще раз улыбнулся и продолжил отвечать на мои вопросы.

— Я совершенно не ожидал её там встретить, а когда она изложила мне план Клеопатры, то первое что мне пришло в голову, они сошли с ума.

— И что она тебе такого предложила? — я совершенно успокоился и даже с нетерпением ждал продолжения.

— Мы должны предложить кокандскому хану, а затем и другим продать нам всех русских невольников. На свободу они будут уходить через Кашгар и Китай. За этот транзит цинские власти будут получать золото или серебро, — мне эта идея и самому приходила в голову, но моё знание истории говорило о её завиральности.

— Идея класс, Лонгин Андреевич, не спорю. Но считаю её абсолютно не реальной. Сейчас с в тех краях около двадцати тысяч русских рабов, если считать абсолютно всех: мужчин, женщин и детей. Я имею в виду тех, кто возможно изъявит желание вернуться. Количество не пожелавших будет больше. Это принявшие ислам мужчины и в итоге неплохо устроившиеся, женщины ставшие женами у местных и их дети, — я оперировал цифрами известными мне по истории русского завоевания Средней Азии.

Сколько на самом деле там невольников из России точно ни кто не знал. Но насколько я интересовался этим вопросом всегда называлась примерно такая цифра. Ну, кроме естественно тех историков, у которых на Русь пришло три ста тысяч монголов.

— Думаю, что да. Примерно так и есть, — согласился Лонгин.

— Выкуп одного раба нам обойдется в килограмм золота, согласен? — Лонгин выпятил губы и замотал головой, не соглашаясь со мной.

— Дороже, думаю килограмма полтора, а то и два, аппетиты у этого Хэшэня еще те.

— Хорошо пусть два. Получается максимум сорок тонн золота. В принципе потянем, это же не одномоментно будет, тем более, что с китайцами можно расплачиваться и серебром, — мы неуклонно наращивали добычу драгоценных металлов и сейчас ежедневно бывает получаем одного золота по двести килограмм в день. — Но какой интерес Хэшэню, заплатим мы положим ему положим тонн пять, а потом всё. А автономия Кашгара останется.

— Так его потом, Григорий Иванович не интересует. А сейчас он получит огромное богатство — больше ста пятидесяти тысяч лянов серебра.

Это конечно верно. Этот персонаж живет одним днем, его не интересует будущее Китая, как говорят в моем прошлом будущем, от слова совсем.

— А не думаешь, что мы этим подстегнем работорговлю русскими. Это же будет выгодное дело. Степняки совершают набег, захватывают пленных, продают ханам, а те перепродают нам, — эта мысль мне пришла в голову сразу же, когда я первый раз задумался о выкупе русских невольников.