Светлейший князь 4

На мой взгляд совершенствовать технологии это немного фантастика. Для этого надо иметь уровень развития химии просто немыслимый. А я реально смотрел на вещи. Мы и так за счет использования технологии плавки золотистого чугуна добились невиданной даже в моем прошлом будущем невиданной выработки золота.

Мы можем выйти на уровень развития первой четверти моего двадцатого века. Это сейчас максимум. Принципиально у нас еще нет паровоза, парохода, дизеля, телефона, рентгена, самолета, не открыта радиоактивность и не создан пулемет.

На это банально не хватает людей и материальных мощностей. Но всё перечисленное вполне реально и вопрос времени, потому что это развитие вширь, а не вглубь.

Чтобы дальше развиваться вглубь нам нужно стать большими, территориально и просто по количеству.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове во время небольшой паузы, сделанной Яковом. Он посмотрел на меня как бы ища поддержки и продолжил.

— Но сейчас мы этого сделать не можем. Поэтому я предлагаю начать выработку золота в Туве. Вернее не начать, а увеличить. Начать то мы начали.

— И что это нам даст? — живо спросил Степан. Он лучше всех владел цифрами нашего различного состояния и сразу же приготовился считать.

— Гарантированно сто килограмм в сутки через полгода, — твердо сказал Яков.

— Тогда реально получить искомые сорок тонн года за три, — быстро подсчитал Степан. — В год у нас сейчас уходит на все про всё двадцать тонн золота.

Такой цифры многие члены Совета не ожидали, а Илья даже присвистнул от удивления.

— А как же вы, господа, хорошие думали. За все мы платим золотом. С китайцами правда немного рассчитываемся серебром. А за нефть и хлопок они требуют только золото. Все огромные караваны из России- это золото. Постоянный приток людей — опять золото. Если посчитать все затраты, то мы за каждого пришедшего из России платим намного больше договоренного.

— Степан Гордеевич, не оправдывайся, это ни к чему, — прервал Степана Игнат. — Давай лучше цифры.

— Понемногу у нас всё равно золото накапливается. Сейчас накоплено примерно пятьсот пудов, а если быть точным восемь тонн шестьсот три килограмма четыреста двенадцать грамм. С учетом прибавки выработки, обещанной Яковом Ивановичем мы после выхода на такие показатели еще тридцать две тонны наработаем за два года.

— В том, что наработаем, я не сомневаюсь, тем более, что это же не сразу надо будет выкладывать. Меня больше другое интересует, — Леонтий Тимофеевич постучал пальцами по столешнице, призывая ко вниманию.

Все сразу насторожились, тихие разговоры перешептывания между собой прекратились и наступила. Тесть, довольный проявленным к его словам вниманием продолжил.

— А как мы ханов заставим невольников нам продать? Там три ханства: Хива, Бухара и Коканд. Коканд это рядом с Кашгаром. Хан там не дурак и с ним думаю все будет просто, да и русских рабов там мало. Им прямая выгода продать. А остальные, особенно Хива?

Леонтий Тимофеевич внимательно оглядел всех, понимаем ли мы все трудности этого «торгового» дела.

— Большинство рабов в Хиве. Они первые покупатели у киргизов и туркменов, у них запрещен выкуп русских рабов. Да и все там держится на рабском труде. Правда в большей степени на невольниках из Персии. Как мы их заставим? Как прекратим набеги на русские земли? Ведь может так статься, что это подхлестнет набеги, — тесть собирался похоже и дальше развивать свою мысль, но его жестко перебил наш товарищ полковник.

— Силой. Под Кашгаром мы продемонстрируем свою мощь бомбометанием с дирижаблей разрывных и зажигательных гранат. Надо будет сделать так, чтобы это хозяйство взрывалось в воздухе над головой врага, — далеко в горах что-то громыхнуло, скорее всего это работают наши геологи, но это так было в унисон сказанного Ерофеем, что у меня лично холодок по спине пошел.

— Потом надо будет устроить гонки с преследованием и уничтожением с воздуха прицельным огнем. А после этого предъявить ультиматум.

Картина нарисованная командующим гвардии жутковатая и похоже на всех произвела впечатление.

Я закрыл глаза и представил какую-нибудь Бухару, на которую сверху сыпется шрапнель и льется огненный дождь. А в это время где-нибудь в пустыне наш дирижабль настигает караван с невольниками и расстреливает охрану с воздуха.

— Картинку ты, товарищ полковник, нарисовал интересную, — немного растерянно прокомментировал услышанное Петр Сергеевич. — Думаю, что это будет убедительно.

— Все эти звери одним миром мазаны. Я на них достаточно нагляделся, мы однажды отбили сотни полторы этих несчастных, а торговцев в плен взяли. Там были османы, местные и арабы с этими из ханств. Так казачий сотник приказал своим всех их… — Ерофей крест накрест махнул рукой.

Машенька все это время молчала и внимательно слушала всех. Когда после последних слов Ерофея опять повисла тишина, она слегка кашлянула, привлекая в себе внимание.

— Думаю на этом надо ставить точку. С волками жить — по волчьи выть. Раньше надо было думать, во что это всё может вылиться.

Глава 15

Наше последнее совещание оставило у меня тяжелейшее впечатление. Мне сразу же вспомнились мечтания забиться в медвежий угол и тихо жить.

И вот прошло пятнадцать лет и мы тихо живя, совершенно не отсвечивая, навешали Китаю, фактически отхватили у него территорию равную той же Англии и теперь всерьез обсуждаем как поставить на уши почти всю советскую Среднюю Азию, хороший кусок Казахстана и китайскую Кашгарию.

В итоге ночь я не проспал, а промучался в каком-то полу забытье. Машенька неожиданно мне ничего не сказала, только утром обняла и молча поцеловала.

Следующий день я решил посвятить общению с Лаврентием. Он последнее время целиком и полностью занимался только одним — созданием многозарядной винтовки.

Как я и ожидал, опытный экземпляр нарисованной мною по памяти винтовки системы Мосина, был готов. Укороченный ствол без постоянно примкнутого штыка, а только по необходимости, с массой мелких усовершенствований, безотказная, легко разбирается и тут же собирается, магазин на пять патронов — одним словом почти чудо-оружие.

Но реально за месяц можно будут делать один экземпляр, потому что нужное качество деталей получается только в золотых руках Лаврентия, также как и необходимые для стрельбы унитарные патроны калибра 7,62 мм.

Наш мастер золотые руки и сам понимал что одна винтовка в неделю это очень мало. Поэтому демонстрируя свой шедевр, он не как обычно радостно улыбался, а был просто угрюмым.

— Ты, Лаврентий, на меня чего-то сегодня обижен. Обычно с радостью показываешь свои изделия, а сегодня чуть ли не сквозь зубы говоришь, — так говорить конечно с моей стороны не совсем хорошо, но надо попытаться подвигнуть его на очередной трудовой и изобретательский подвиг.

Но Лаврентий мою хитрость раскусил и грустно улыбнулся.