Светлейший князь

Дамочка очень грубо осмотрела рот Григория и он почувствовал запах крови во рту. Подступившая тошнота сделала происходящее чем-то далеким, уши заложило.

— Если блеванешь, будешь ползать и всё тут языком вылизывать, — и в этот момент Григорий почувствовал, как глубоко на корень языка легла таблетка. Тошнота мгновенно прошла, все происходящее стало восприниматься ясно и четко. Григорий тут же проглотил таблетку.

— Закрывай свою вонючую пасть и пшел отсюда! — фельдшерица сапогом простимулировала Григория.

— Давайте следующего, а этому популярно объясните, что команды надо выполнять быстро и четко, — скомандовал один из гражданских.

Били его несколько минут аккуратно и очень больно: после объяснений болело все тело, но ничего не сломали и даже синяков не осталось. Большие мастера своего дела служили на этой зоне!

Через пару часов Григорий почувствовал какой-то туман в голове и через несколько минут неожиданно для всех упал без сознания.

На самом деле сознание не покинуло Григория, он как бы раздвоился. Его бездыханное тело лежало на траве и он как будто со стороны наблюдал за происходящим. Григорий совершенно ничего не чувствовал, всё происходило как-то замедленно и беззвучно.

Вот к его телу подошли какой-то офицер, дамочка-фельдшерица и один из гражданских, наблюдавших за осмотром. Дамочка брезгливо потрогала его тело кончиком сапога, затем слегка поддела сапогом его голову, чтобы увидеть лицо. Григорий лежал с открытыми глазами, все было в каком-то тумане и непонятного сине-зеленого цвета.

Дамочка что-то сказала, двое подошедших солдат раздели Григория, а затем бросили его на жесткие металлические носилки и отнесли в морг.

Слух вернулся к Григорию когда его несли на носилках. Через два часа, а в морге были часы с боем, в морг пришла медичка с теми же сопровождающими и еще раз осмотрела Григория. В этот раз осмотр не был демонстративно брезгливым и грубым.

— Время констатации 14.28 по московскому времени 12 июня 1952-го года. Зафиксируйте товарищ капитан и пойдемте, мне надо успеть всё оформить до 15.00. Мне товарищи не нужны проблемы. Вскрытие, если будет надо, только завтра, — медичка понизила голос и язвительно продолжила. — Но не думаю, что оно кому-нибудь будет нужно. Переусердствовали наши орлы со своими объяснениями.

Еще через час пришли двое каких-то очень странных, Григория помыли и переложили на другой стол. Он не почувствовал укола, но понял что ему его сделали в плечо.

В девять вечера Григорий услышал чьи-то шаги по коридору. А затем раздалось клацанье закрывающегося замка. Еще через час начала возвращаться чувствительность и Григорий стал ощущать просто жуткий холод, он почувствовал, что его начинает трясти.

Григорий лежал на металлическом столе накрытый тонкой простыней. Через какое-то время он попытался сжать кулаки, с трудом после третьей попытки это ему удалось. А затем Григорий начал пытаться напрягать, а затем расслаблять отдельные группы мышц, задерживать дыхание, делать резкие форсированные вдохи и выдохи.

Он согрелся и два часа пролетели незаметно. Часы стали бить двенадцать. Григорий аккуратно отбросил простыню, прямо перед ним висели часы. Ровно двенадцать, полночь.

Аккуратно и не спеша Григорий встал. Упражнения, которые он делал почти два часа сделали свое дело, не было никаких неприятных ощущение, голова была абсолютно светлая, движения были быстрые и четкие.

Без труда Григорий нашел черный чемодан, быстро оделся, нижнее белье было удивительно приятным и нежным, какого-то редкостного качества. Григорий раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным. Вся одежда удивительно подошла по размерам, наверное подбирал большой специалист своего дела. В правом кармане пиджака Григорий обнаружил половинку разорванной открытки, а под одеждой немецкий вальтер и две обоймы.

Григорий осторожно вышел в коридор. Вдоль стены стояли пять обычных гробов, обтянутых какой-то дешевой красной материей. Ровно в половине первого за окнами начался шум и Григорий увидел всполохи пламени, даже через закрашенные окна было понятно, что где-то начался пожар. Григорий быстро лег в нужный гроб, аккуратно закрыл его, изнутри для этого была ручка.

Сжимая пистолет, он с замиранием сердца ждал, что будет дальше. Вот его гроб подняли и куда-то понесли, заработал мотор какой-то грузовой машины, аккуратно и медленно машина поехала.

Все произошло так, как Григорию описал Миша Колывань, без неожиданностей и проблем. Встретившая его женщин, видя его нежелание общаться, никаких инициатив не проявляла и была серой мышкой.

Ожидая Мишу, Григорий почти двое суток не спал и ни на секунду не выпускал из рук пистолет. Несколько раз хозяйка молча приносила ему сладкий чай и черный хлеб.

Миша Колывань пришел глубокой ночью через двое суток. Молча протянул мешок с вещами. Развернув мешок, Григорий увидел знакомый по фронту комплект обмундирования войсковой разведки. Переодевшись, Григорий вопросительно посмотрел на Мишу. Тот махнул рукой и прошептал:

— Шмотки с собой. Уходим, — повернувшись к хозяйке, добавил. — Должок твой уплачен, обо всем забудь и живи спокойно.

Глава 2

Задами усадьба выходила на реку. Ночь стояла тихая, на небе практически не было ни одного облачка. При свете полной луны Миша Колывань без труда нашел спрятанную лодку, проверил, что лежит в ящике под брезентом. Григорий увидел два шмайсера, два вальтера, несколько снаряженных магазинов и обойм, несколько гранат Ф-1, четыре армейские фляжки для воды, два ножа НР-43, две малых саперных лопаты. Отдельно лежал мешок с сухарями.

Увидев такой арсенал, Григорий присвистнул.

— Расставляю все точки над и, как говориться. Возможно всё и нет никакой гарантии что мы не спалимся. Так вот, Григорий Иванович, живьем в руки наших друзей в погонах мы попасть не можем, — бывший зэк, оскалился, сжатые кулаки побелели. — Я лично смерти не боюсь, но что бы за меня терзали других, не хочу. Я тебе все карты раскрою, когда схоронимся. Волосы дыбом встанут, самому страшно во что на старости вляпался. Грести умеешь?

— Есть опыт, — кивнул Григорий.

— Давай на весла, ты первый, нам до рассвета почти пятнадцать верст надо отмотать. Хорошо хоть по течению, — Колывань посмотрел на небо. — Луна нам путь будет освещать, правда мы сами как на ладони.

По очереди меняясь на веслах, пятнадцать километров вниз по течениюпреодолели до рассвета. Несколько минут Миша высматривал где пристать. Лодку разгрузили молча и быстро. Затем Миша положил в лодку два десятка камней и открыл специальную пробку в днище лодки. Лодка быстро затонула.

— Намажь руки, шею, лоб, — Миша протянул флакон с жидкостью, пахнущей непонятно чем. Этот запах Григорий запомнил на всю жизнь, лишь на склоне лет он понял, что это был запах ладана, — а то комары живьем сожрут. Чуток по очереди передохнем и дальше двинем. Надо хотя бы по часику подремать.