Светло, синё, разнообразно… (сборник)

Тяшечки запихнули подарки за щеку и потопали восвояси. Михайлов смотрел им вслед. Коваль смотрел на Михайлова.

– Ну и? – спросил тот.

– Досичка, Осичка, Попочка, целиком и полностью, – проговорил Коваль. – Тебе что-то непонятно? Тогда смотрим дальше.

В своем углу песочницы Досичка трудолюбиво колупался с лопаткой и совком, возводя целые вавилоны с башнями и контрфорсами. В другом углу Осичка, поглядывая на Досю, пытался соорудить нечто похожее, но кроме канавы с отвалом у него ничего не получалось.

Ося пыхтел и нервничал. Вдруг он бросил совок и надулся.

Досичка закончил крепостной ров и отправился с ведерком к бассейну. Тотчас же Осичка устремился к неприступным вавилонам и пухлыми ножками в секунду растоптал их до основания. А затем вернулся к своей канаве как ни в чем не бывало.

Застав на месте цветущей цитадели одни руины, Досичка молча направился к Осичке и вылил на него полное ведерко. Тот завыл, бросился к манежику с Попочкой, ухватился руками за бортик и начал с силой его трясти. Подоспевший Досичка присоединился к нему.

Попочка же ничуть не смутился и продолжал свое занятие. Сидя среди желтой кучи узкоглазых целлулоидных пупсиков, он старательно и безостановочно обрывал им головы, ручки и ножки. Покончив с одним, тут же принимался за другого. Оторванные головы уже составляли приличный холмик, как на картине Верещагина.

– Причем, что интересно, – почему-то шепотом сказал Коваль, – подкладывал я ему то Барби, то Матрешку нашу – ноль внимания, потрошит только своих, узкоглазеньких.

– Прямо Пол Пот какой-то, – сказал Михайлов.

Коваль странно глянул на него.

– Ну и? – сказал он, и Михайлов вдруг догадался:

– То есть вон значит как…

– Целиком и полностью.

– А это, стало быть, Осичка…

– По-моему, сразу видно.

– А почему Досичка? Вроде бы Адичка должен быть.

– Так тоже называют.

– Им что ж, обратный телевизор не крутили?

– У них обратная реакция.

– То есть?

– Не оторвать было.

– Присудили, выходит, к вечному младенчеству?

– Никто не присуждал. Они сами.

– Как это?

– Да так. Ходят, воняют, с ними никто не разговаривает. Некоторые наоборот: срываются. Пришлось их сюда.

– За проволоку?

– Я ж говорю: срываются некоторые.

– Ну и?

– И как-то, знаешь, пошло-поехало – бац! – и пожалуйста: Осичка-Досичка-Попочка. Так сказать – само собой съехало до уровня приемлемости. До трех, как видишь, годиков.

– То есть, допустим, годом старше…

– Уже неопределенность. Попочка, например, в семь лет еще кошек вешал, в пять – мухам крылья обрывал, вот в три – остановился на пупсиках.

– Может, у вас и грудные есть?

– Есть и грудные. Чикатило там, еще кто-то… Калигула….

– И это, стало быть, Осичка и есть, – произнес Михайлов задумчиво. – Нельзя ли мне его слегка потрепать?

– А ты не сорвешься? – недоверчиво спросил Коваль.

– Что я тебе, Ирод – младенцев мочить? – возмутился Михайлов и вошел в ограду. Осичка голышом валялся в бассейне и брызгался на Досичку. Михайлов подхватил Осю под мышки и подбросил на воздух. Тот радостно заверещал. Михайлов весело закружил его над собой.

– Ах ты, Осичка, Осичка! Точнее даже, Сосичка. Тебе бы сюда да в одна тыща восемьсот восемьдесят втором-то году, а? Кобушка ты мой. Насколько бы это было исторически приемлемее…

Тут Осичка, счастливо улыбаясь, пустил Михайлову прямо в глаза тугую струю. И в смеющихся его глазках блеснул Михайлову злорадный ястребиный зырк. Судорога отвращения передернула все существо Михайлова. И он отшвырнул младенца в воду бассейна. Тот шлепнулся и заныл.

– Ах, черт! – досадовал Коваль, выдергивая Михайлова за ограду. – Сорвался-таки, горюшко мое. Замочил младенца.

Необходимый именной указатель

(в порядке появления персонажей)

КОВАЛЬ Юрий Иосифович (1938–1995), поэт, прозаик, живописец, скульптор, автор «Недопеска», «Васи Куролесова», «Самой легкой лодки», «Суер-Выера» и множества других прекрасных произведений искусства.

ВИЗБОР Юрий Иосифович (1933–1984), великий бард первого призыва, а также выдающийся журналист, киноактер, альпинист и горнолыжник.

ДОМБРОВСКИЙ Юрий Иосифович (1933–1984), прекрасный прозаик, автор «Хранителя древностей»; дважды сидел по 58-й статье.

КОРИНЕЦ Юрий Иосифович (1923–1987), известный детский писатель.

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН Михаил Евграфович (1826–1889), великий русский сатирик. В его знаменитой сказке «Карась-идеалист» ехидная Щука все время вызывает идеалиста на диспут. Когда же он в отчаянии гаркнул: «А знаешь ли ты, что такое добродетель?» – Щука от изумления открыла пасть и машинально втянула воду. Вместе с Карасем.

Иосиф Алексаныч – БРОДСКИЙ.

Сергей Алексаныч – ЕСЕНИН.

Володя – ВЫСОЦКИЙ.

КОРНИЛОВ Лавр Георгиевич (1870–1918), знаменитый белогвардейский генерал.

КОРНИЛОВ Владимир Алексеевич (1806–1854), знаменитый русский флотоводец; на самом деле, он вице-адмирал, здесь же округлен до адмирала в интересах стиля.

ЕРОФЕЕВ Венедикт Васильевич (1938–1990), выдающийся наш писатель, автор поэмы «Москва – Петушки», король андерграунда.

ЛЕМПОРТ Владимир Сергеевич (1922–2001), великий скульптор; заново перевел «Божественную комедию» Данте, а затем и издал, снабдив превосходными рисунками.

ГАЛИЧ Александр Аркадьевич (1918–1977), великий бард, а до того – известный советский драматург.

ВАХТИН Борис Борисович (1930–1981), питерский прозаик и востоковед, человек огромного обаяния.

ГАБАЙ Илья Янкелевич (1935–1975), талантливый поэт, прирожденный педагог, известный московский диссидент (три года сибирской каторги).

ФЕЛЬДБЛЮМ Григорий Самойлович (1935–1971), подмосковный педагог, человек разнообразно и высоко одаренный.

ДОДИЧКА (1889–1945), ОСИЧКА (1879–1953), ПОПОЧКА (1925–1998) – в комментариях не нуждаются.

Посвящения и приветы, альбомная лирика