Светло, синё, разнообразно… (сборник)

ЭМИЛИЯ. Да бог с ними со всеми. Вопрос только в том, кто из вас двоих быстрее разочаруется в партнере.

КЛЕРОН. А в вашем случае – кто?

ЭМИЛИЯ. В нашем случае, дорогая, разочарований вообще быть не может: государственный брак – дело политическое, а не полюбовное, чувства полагается демонстрировать, а не испытывать – как в театре, если я не ошибаюсь.

КЛЕРОН. А вы всегда отличаете искусственное от натурального?

ЭМИЛИЯ. Поэтому я терпеть не могу комедиантов.

КЛЕРОН. Весь мир – театр…

ЭМИЛИЯ. А Шекспир – дурак. Жизнь – это вам не сцена.

КЛЕРОН. В жизни, например, можно по-настоящему влюбиться…

ЭМИЛИЯ. Или возненавидеть.

КЛЕРОН. Или – отбить…

ЭМИЛИЯ. Или убить. (Наливает вино.) Хотите?

КЛЕРОН (берет бокал). Спасибо. (Делает глоток, роняет бокал.) Зачем?.. Зачем?.. О боги! Помогите!.. Как больно! Неужели… это все? (Падает замертво.)

ЭМИЛИЯ. Этого еще не хватало! Послушайте… пожалуйста, перестаньте! Я прошу вас… Эй, кто-нибудь! Кошмар… я пропала. Это барон… Это барон!

КЛЕРОН (лежа). Который барон?

ЭМИЛИЯ. Ратенау, разумеется, только он спосо… Однако! Что все это значит?

КЛЕРОН. «Клеопатра», акт пятый, сцена самоубийства. Мы заспорили о театре, и вот поневоле вспомнилось…

Вбегает БАБЕТТА.

БАБЕТТА. Звали?

ЭМИЛИЯ. Да, но вас не дозовешься! Помогите госпоже: она, кажется, плохо соображает, где находится!

Выходит.

БАБЕТТА. Что с тобой?!

КЛЕРОН. Знаешь, кто это была? Герцогиня!

БАБЕТТА. Ну-у?! Ай да герцогиня!

КЛЕРОН. Хотела закатить мне сцену для первого знакомства, но… слаба, слаба. Куски не доигрывает, ритм не держит, импровизирует из рук вон – пришлось дать ей урок сценического мастерства, надеюсь, усвоила.

БАБЕТТА. Что-то ты разыгралась, матушка. Не чересчур ли?

КЛЕРОН. Такая роль, тетушка. Знай поворачивайся, как в бою!

БАБЕТТА. Довоюешься. Вылетим мы с тобой отсюда – без копеечки.

КЛЕРОН. Ну, запричитала. Не рановато ли?

БАБЕТТА. До тебя теперь не докричишься. Как влюбится, так и оглохнет.

КЛЕРОН. Что-что?

БАБЕТТА. Ладно-ладно. Рановато – так рановато, лишь бы поздновато не было. Там к твоему превосходительству министр. И вот что я тебе скажу: будет деньги давать – не отказывайся.

Пошла звать.

КЛЕРОН. Стоп. Подкуп должностного лица во время исполнения им… Тебе уже дали?

БАБЕТТА. Ты что? Вот как есть перед Богом!

КЛЕРОН. Перед Богом – что?

БАБЕТТА. Вот как есть – вся!

КЛЕРОН. Дали.

БАБЕТТА. Нет!

КЛЕРОН. Тетушка! Я же первый министр в этом герцогстве и первый неподкупный министр в мире.

БАБЕТТА. И последний, не волнуйся.

КЛЕРОН. Может быть. Но ты мне репутацию не порть!

БАБЕТТА. А что? Я прислуга, мне можно.

КЛЕРОН. Выкладывай.

БАБЕТТА. Чего?

КЛЕРОН. Всё!

БАБЕТТА. Мы же нищие, дурочка ты! Себе я, что ли?

КЛЕРОН. Выкладывай!!!

БАБЕТТА (выкладывает). Туда! (Указывает на сейф.) Ну смотри…

КЛЕРОН. Молчи!!! Вот так. Теперь ступай и передай герцогу: пусть будет рядом. Если его еще интересует Мекленбургский брильянт.

БАБЕТТА (около двери). Какая!..

Вышла.

Входит ФОН ЛЕНАУ.

ЛЕНАУ. Ваше… превосходи…

КЛЕРОН…тель-ство. Продолжайте.

ЛЕНАУ. Казните меня, но, глядя на вас, эти слова выговорить невозможно. Господин первый министр, вы – красивая женщина!

КЛЕРОН. Продолжайте, барон, я слушаю.

ЛЕНАУ. Красивая, прекрасная, отличная! Но – к сожалению – умная. Я пришел говорить с вами о делах, а хочется совсем о другом.

КЛЕРОН. Продолжайте.

ЛЕНАУ. Представляю себе, что делалось в Париже при виде вас на сцене. Я думаю, немало офицеров пострелялось на дуэлях и так – из-за одного счастья ручку вам поцеловать. Я тоже готов.

КЛЕРОН (смеясь, протягивает руку). Живите, барон, на здоровье.

ЛЕНАУ (припадает).

Какая кожа нежная у вас,Как этот жест невольный грациозен!Как переменчив свет лукавых глаз!

КЛЕРОН.

И как обманчив!

ЛЕНАУ.

Но не грозен!Но даже если пусть придет гроза,И грянет гром, как молния из тучки —Испепели меня – и пусть тогдаМой прах осыпет эти ручки!

КЛЕРОН.

Ах, что вы! Я умру от страха,Когда увижу столько праха!

ЛЕНАУ. Волшебница!

КЛЕРОН. Барон, я подробно изучила ваши бумаги.

Держит папку.

ЛЕНАУ. Искусительница!.. Зачем?

КЛЕРОН. Как зачем?

ЛЕНАУ. Зачем не я тобою избран? Зачем не вместе мы навеки? Зачем с такою укоризной вы на меня смотрите? Я покупаю эти бумаги.

КЛЕРОН. И сколько же, по-вашему, это стоит?

ЛЕНАУ. О сколько, сколько я мечтал об этой сладостной минуте! Сто.

КЛЕРОН. Что-о-о?!

ЛЕНАУ. Сто тысяч – о, разбойница моя! (Вынул деньги, сгреб бумаги.) Нас наконец ничто не разделяет! Ручку, сударыня…

КЛЕРОН. Сначала всё сюда.

Распахивает створки сейфа. Ленау швыряет туда золото.

ЛЕНАУ. Ступай домой, металл презренный, и успокойся до поры, недолго там пробудешь ты… Ручку! (Целует.)