Светлые дни и ночи
Шрифт:
– Юра, ты это серьёзно?
– Серьёзней не бывает, – подмигивает бородач. – Ты вот мечешься, ищешь, сам не знаешь чего. А ведь всё давно изобретено и перепробовано. Стоит лишь только сформулировать, что же мы на самом деле хотим, как к нашим услугам сотни проверенных способов для достижения наших желаний.
– Но свою-то жену ты ведь не любишь!
– Глупости.
– У вас какие-то странные взаимоотношения. Вы и не ругаетесь вовсе, а просто как-то…
– Ага, заметил, значит… Так знай! Вот моя история. Родом я из Одессы. Уличный музыкант с Дерибасовской. Когда настала пора выметаться из родного города – не поладил с одним недоноском, у
– Понятно. Ты извини, что я коснулся этой темы.
– Да, что ты, Ромка, в самом деле? Не стоит извинений.
Вновь повторили по мартини. Несколько минут молча наблюдают за неистовым танцем черноволосой незнакомки в красном платье, что Юрием однозначно была отнесена к категории любовниц. Романа охватывает возбуждение. До него не сразу доходит, что Юра что-то ему говорит.
– Прости, я не расслышал. Повтори, пожалуйста.
– Это всё здорово. Ты же не станешь отрицать, что тебе нравится наблюдать за подобными красавицами, и прочими длинноножками, такими как Карина.
– Конечно. Ведь даже, когда она не танцует, то ведёт себя как профессиональная женщина.
– Это ты хорошо сказал. От души. Но, бойся! Не этого ищет твой мятущийся дух!
– Это ты тоже хорошо сказал. Скажи же, о великий пророк, чего всё-таки ищет мой мятущийся дух?
Юрий не обращает внимания на Ромкину иронию.
– То, что ты любуешься гармоничными формами – это нормально, – продолжает он, теребя бороду. – Знак формы! Ты наблюдаешь, как они поводят узкими бедрами в танце, как изломанно движется их острое плечико и острый локоток. Тебе особенно сладко в те редкие моменты, когда из-под короткой, в мелкую оборочку, юбки выскальзывает тёмный кружевной ободок чулок. Тебе хочется провести ладонью по этой ножке, погладить колено и исследовать рисунок кружев – это просто здорово.
– Красиво излагаешь, чертёнок!
– Спасибо. Так вот, а слыхал ли ты о таком понятии: «мой тип женщины»?
– Брось. Говори прямо.
– Куда уж прямее, – Юра завёлся не на шутку. – Если слыхал, то не забывай, что на создание свойственного тебе типажа влияет не только то, что ты видишь, хотя это, конечно же, сильнейшее первоначальное раздражение.
– А в твою теорию не входят практические опыты с раздражением? Я готов пораздражаться.
– Кончай подкалывать. Я серьёзные вещи тебе говорю.
– Да что ты, Юра, это я так, привношу юмористический элемент. Продолжай!
– То-то! Любовь глазами и любовь, к примеру, объятиями – две совершенно разные вещи. Так же как любовь ушами или, допустим, носом. Для меня, к слову, именно запах женщины, порой играет решающую роль. Причем в почёте естественные, секреторные генетические ароматы, сравнимые с запахом ветра, прибоя, теплой земли, прибитой дождём пыли, шелестящей зелени. Конечно, теперь редкая женщина не глушит их бытовой химией. Но естественный запах есть у каждой!
– Да, я это замечал…
– Тактильная любовь
особенно остра. Здесь важно качество кожи, особые свойства волосиков, жирок, определяющий мягкость, читай, податливость форм, гармония выдающихся косточек, ну и, наконец, самое важное – анатомическое соответствие. Именно оно определяет комфорт в интимных отношениях! Для меня, например, важно, чтобы мои объятия были сомкнуты, но обязательно наполнены. Чтобы грудь полностью помещалась в ладонь и была не твердой, но и не мягкой как кисель. Чтобы острые косточки бёдер вписывались в мягкие ложбинки внутри моих ответных косточек. А также многое, порой неуловимое, другое, что превращает в мою именно эту женщину, а не какую-то другую. Кроме того, очень важна теплопроводность…– Так вот зачем изучают в школе законы термодинамики!
– Смейся-смейся. Распределение телесного тепла действительно играет огромную роль. У кого-то постоянно холодны кисти рук, а у кого-то кончик носа… У иных – постоянно влажные руки. Да и вообще, это величайшая наука – уметь пользоваться контрастом холода и тепла для управления возбуждением! Но даже не это самое главное!
– Опа! Что же может быть главнее самых главных слов? – вновь иронизирует Роман.
– Болевой порог!
– Это ещё к чему? Мы что, приёмчики собираемся отрабатывать?
– Допустим, ты верзила. Она – нежнейшее существо. Ты будешь постоянно делать ей больно, оставлять синяки, просто коснувшись её. В свою очередь, её нежные касания ты не почувствуешь вообще. Другая крайность – ты нежен и деликатен. Она же хочет, чтобы её кусали и сжимали не по-детски. И сама будет кусаться и царапаться. Твои нежные поглаживания будут для неё невыносимо скучны.
– Ты меня загрузил. Если я ещё в состоянии что-нибудь понимать, найти свою женщину – чертовски сложная задача!
– Да! Именно, чертовски!
– И, по-твоему, выходит, что и пытаться не стоит?
– О! Как будто и не было выпито литра мартини! В самую точку!
– Не по душе мне твоя точка зрения, – задумчиво произносит Роман. – Наверное, быть умным – это чертовски скучно…
– Опять ты прав. Именно чертовски! – иронично соглашается Юрий.
– Так что ж, ты теперь сидишь и ждёшь, когда станешь импотентом?
– Ну! Зачем так уж сгущать краски! – бородач внезапно оживляется и озорно подмигивает. – Ведь на свете существует ещё и свободная любовь!
– А это что такое? – спрашивает окончательно озадаченный Роман.
– Это когда посылаешь к едрене фене всё то, о чём я тебе твержу, и крутишь любовь со всем доступным из того, что движется.
– Ха! Ну, ты и хитёр, старина! Уморил до смерти!
Мужчины дают волю здоровому смеху и, заметно порозовевшие, решают, что уже пора расходиться. Юрий упаковывает в кейс свою потрёпанную старенькую Ямаху DX7, Роман тем временем помогает ему, сматывая провода. Защёлкнув замки, бородач внезапно выпускает на волю заговорщицкую улыбку и, придвинувшись к другу, тихо произносит:
– Если хочешь испытать настоящее приключение, заходи завтра ко мне домой часиков в шесть вечера.
– Так уж и настоящее?
– Рядом с ним шашни с Кариной покажутся тебе потерянным временем.
– Заинтриговал! Обязательно приду. А, кстати, куда?
– Ну да, ты ведь ни разу ещё у меня не был!
– Мы с тобой с тех пор как у Геворка познакомились, только здесь и общаемся.
– Запомни: улица Шаумяна, это за переговорным пунктом, дом двенадцать. Если забудешь номер дома, спроси любого, тебе подскажут.