Светлые тени

– Мне так жаль, - говорю я, не знаю, что еще произнести. Я извиняюсь, и я чувствую себя полностью ответственной за то, что случилось с его сестрой. И если ему нужна месть, чтобы двигаться дальше, то кто я такая чтобы препятствовать этому?
– И спасибо, Ларс. Мы ценим то, что ты готов сделать для нас.

– Что?
– Нико обхватывает меня за плечи и разворачивает к себе лицом.
– Ты не знаешь, этого парня, Габс. Меня, блять, не волнует кто он или то, что случилось с его сестрой. Он мне не нравится.

Ларс делает шаг вперед, от его устрашающего тела на нас падает тень.

– Взаимно. Но я здесь не ради тебя, Темный. Я здесь из-за Габриэллы. И если ей нужна моя помощь, то ты не сможешь ничего сказать или сделать, чтобы помешать мне.

Нико резко разворачивается и прижимается к груди высокого мужчины.

– Ты уверен в этом, шустрые ножки? Ты же не хочешь испортить свои красивые волосы?

– О, не испорчу, - возражает Ларс, золото его глаз превращается в расплавленное лаву.
– Я даже не вспотею.

– Прекратите, парни, - гневно шепчу я, чувствуя, как на нас уставились десятки любопытных глаз. Денни замечает заварушку с другого конца комнаты, и в следующую секунду проявляется, сжимая руками каждое мужское плечо.

– Эй, ребята, только не здесь.
– Он поворачивается к Ларсу и, хмурясь, говорит:

– Ты знаешь правила, Ларс. Я знаю, что ты с башкой не дружишь, но я ожидал от тебя большего.

Ларс вдыхает воздух сквозь зубы, после чего схватив руку Денни, сбрасывает ее с плеча. Я наблюдаю, как он исчезает в темном коридоре позади бара, чувствуя, что мы потеряли единственную ниточку надежды.

Поражение вырывается с тяжелым вздохом, и я даю волю слезам отчаяния. Блядь. Мы были так близки. Так чертовски близки к тому, в чем нуждались.

– Ребята, вам стоит уйти, - слышу я, как говорит Денни.
– Люди начинают задавать вопросы.

Я киваю, стараясь не смотреть на него или Нико. Я просто не могу. Если посмотрю, то выйду из себя. И это проявиться либо в виде необузданной печали, либо неконтролируемого гнева.

И то и другое меня разоблачит и практически сведет к нулю шанс выбраться отсюда живой.

Как мы пришли, также поспешно и уходим, пройдя через стену и снова оказавшись в темном убогом туалете гей-бара.

Двое мужчин сосутся возле крошечной, грязной раковины, поглаживая пах друг друга через плотные кожаные штаны. А другой, довольный выходкой своих друзей, записывает их сцену на свой iPhone. Я быстро прохожу мимо них, слишком расстроенная, чтобы еще раз взглянуть на мужчин.

– Притормози, - говорит Нико, когда мы прорываемся через толпу. Некое подобие Бритни Спирс примерно 1999 года с помпонами на косичках и в клетчатой короткой юбкой останавливается перед нами, посылая воздушные поцелуи друзьям.

Я проношусь вокруг их тел, вероятно быстрее, чем должна, но пошло оно все - какое мне до этого дело? Без Ларса у нас нет надежды. У нас больше не будет такого шанса.

– Габс, я сказал, подожди, - кричит Нико позади меня. Я игнорирую его. Если отвечу, то скажу, что-нибудь, о чем позже пожалею. Я забочусь о Нико и ценю то, как он меня защищает, но прямо сейчас, я хочу придушить его.

Не в прямом смысле. Пройдя долгий путь, я все еще вспыльчивая девушка, которая сначала говорит, а потом уже думает.

Я знаю, у меня есть тенденция обижать людей, которых люблю. Поэтому, сейчас разговаривать с Нико не вариант. Нет, особенно если я хочу, чтобы он остался в моей жизни.

И сейчас, когда я изо всех сил пытаюсь удержать кусочек своей человечности, он как-никогда нужен мне рядом. Он больше, чем друг - он моя семья.

К тому времени тяжело дыша, я выбегаю на улицу, каждый вздох — это выход моему разочарованию. Я жадно вдыхаю прокуренный воздух, пытаясь токсином отравить кипящие во мне эмоции.

Когда такси останавливается передо мной, я прыгаю в него, даже не оглядываясь идет ли позади меня Нико. К счастью для него, он садится с другой стороны, прежде чем я говорю таксисту куда нас отвезти.

– Габс, я...

– Не сейчас.

Я слышу, как он вздыхает, но продолжаю пялиться в окно, наблюдая за мерцающими огнями города, проносящимися мимо нас, словно мазок краски.

Моя жизнь стала именно этим - просто пятном - черным пятном, которое становится больше и въедается все сильнее с каждым разом, пока ты стараешься его стереть.

И только ты думаешь, что взял его под контроль, пятно тут же расплывается, создавая еще больший беспорядок, до тех пор, пока ты ничего не можешь видеть, кроме как густой черноты. И ты не видишь смысла спасать изуродованный холст.

Как только мы подъезжаем к отелю «Пасифик», я выскакиваю из такси, оставив Нико расплачиваться. Я уже в лифте, когда он, наконец, догоняет меня.

– Ты можешь успокоиться на секунду?
– сердито спрашивает он, останавливая двери лифта рукой. Опустив глаза в пол, я стремглав кидаюсь в дальний угол кабины, когда он входит.

– Ты ведешь себя, как ребенок. Нельзя доверять любому первому встречному с корыстной целью. Возможно, эта была ловушка, чтобы разоблачить тебя.

– Нет, не было, - мой голос едва слышно, но это затишье перед бурей. Я знаю, что будет, я чувствую. Но, тем не менее, я даже не могу остановить это.

К счастью лифт останавливается на нашем этаже, и я вылетаю, практически убегая от Нико.

Убегая от ярости и боли. Я вылавливаю из клатча ключ-карту, но мои руки так сильно дрожат, что я роняю ее на пол.

Нико поднимает карту раньше меня и открывает дверь, придерживая ее так, чтобы я смогла зайти. Я проскальзываю мимо него, скидываю куртку и бросаю поперек кровати.

– Ты не знаешь, какие у него силы, Габс. Ты просто познакомилась с парнем в баре.

– Но я знала его сестру. Она пыталась защитить меня.

Нико делает несколько шагов мне навстречу, но сохраняет безопасную дистанцию.

– Эта не достаточно хорошая причина, чтобы доверять ему.

Я, наконец, поднимаю глаза и смотрю на него, но за красной пеленой гнева ничего не вижу.