Светлый оттенок тьмы
Шрифт:
В замок съехались правители соседних земель, долго её расспрашивали, задавая всякие каверзные вопросы, однако она молчала, сославшись на то, что была заперта наверху и не могла ничего видеть.
Кьяра понимала: скажи она правду, её не простят, хоть она ни в чём и не виновата. Она не звала упырей, но считалась одной из них.
Оставалось лишь гадать, что будет с ней дальше.
А дальше её ждала новая беда...
Глава 3. Участь.
–
Голос был подобен холодному ветру. Ни нотки тепла, ни жалости. Его хозяин ворвался в замок Свита Ведича, распахнув двери настежь, и звук его тяжёлых торопливых шагов был подобен ночному кошмару. Хотелось проснуться и убежать прочь.
Кьяра вышла из-за стола, где сидела в одиночестве, допивая остывший травяной чай, и несмело взглянула на гостя.
Что-то в его лице показалось знакомым, и в то же время, она была уверена, что видит его впервые.
– Помнишь меня?
– Нет.
– Я Ромул Айулла, твой дядя.
Кьяра вспомнила, что отец рассказывал о своём младшем брате, однако сам он никогда их не навещал. И мама отзывалась о нём не слишком лестно. Почему он появился именно сейчас?
– Собирайся, - коротко велел он.
– Куда?
– робко спросила Кьяра.
– Ты ещё смеешь открывать рот? Запомни, мелкая упырка, теперь я твой хозяин. Пока не выдам замуж. И чтоб не смела даже и глаз поднять, пока не велю.
Он глянул на неё свысока, с презрением, только что не плюнул, а после ушёл во двор. Плечи Кьяры затряслись от рыданий. Однако помочь было некому: согласно законам Равнин любая женщина или девушка была целиком во власти покровителя. Будь-то отец, муж, брат или опекун. Идти ей было некуда, разве что в лес. Но там её непременно схватят упыри. Поэтому Кьяра уныло побрела собираться.
Вещей у неё оказалось немного. Ромул пересмотрел все и выбросил половину. Затем указал пальцем на Вишанку и сказал:
– Эту мерзость оставь здесь.
– Это подарок отца, - возразила Кьяра, прижимая змейку к груди, - я без неё никуда не пойду.
– Ты хочешь, чтобы я открутил ей голову?
– Нет, - в ужасе прошептала Кьяра.
– Тогда позаботься о том, чтобы я больше не видел эту гадкую рожу.
Вишанка юркнула в вырез платья, со страху оцарапав кожу. Небольно, но на груди выступили капельки крови. Ромул как-то странно посмотрел на Кьяру, фыркнул и взобрался в седло.
– Полезай на лошадь, - кивнул он на кобылу, привязанную к крыльцу.
Кьяра перекинула через седло узелок с вещами и с трудом, путаясь в длинных юбках, вскарабкалась на спину лошади.
– Ты ещё и неуклюжая, - сказал Ромул.
Кьяра мысленно пожелала ему свалиться под копыта коня - так, чтоб внутренности полезли наружу, но промолчала и нехотя отправилась вслед за ним.
****
Как ни странно, они вернулись в замок отца. Кьяра с болью рассматривала некогда родные стены. Всё изменилось до неузнаваемости.
Двор был старательно вычищен от всякой растительности, хотя раньше повсюду были клумбы, поросшие голубыми васильками и маками. Больше они нигде не росли. Отец заботился о цветах едва ли не больше, чем о своих девках-дивницах. Теперь же вместо клумб была вытоптанная до глади земля.
На окнах второго этажа вместо развевающихся штор виднелись железные решётки. А сам замок выглядел мрачно. Но в нём явно кто-то жил. Она заметила
круглые румяные лица, с любопытством выглядывавшие из окон. Новые слуги?– Что застыла? Слезай!
Ромул стянул её с лошади и поволок внутрь замка. Швырнул на лавку и схватил двумя пальцами за подбородок.
– Будешь послушной девочкой, я тебя не стану трогать.
Но знай - я ненавижу, когда мне перечат.
Кьяра сглотнула противный комок, подступивший к горлу, и вымученно кивнула.
– Вот и славно!
***
Какое-то время Ромул держал слово. Кьяра вела себя тихо, почти не покидая комнаты, выделенной ей на первом этаже. В комнате было лишь одно небольшое окошко под самым потолком, и постоянно царил полумрак, однако ей нравилось. Она уж точно не смогла бы жить на втором этаже - там, где некогда была комната её родителей, а также её собственная, полная тягостных воспоминаний о счастливом детстве.
Кьяра до сих пор не могла заставить себя даже ступить на лестницу...
Однако спокойствие длилось не долго.
Она была в саду, когда Ромул позвал её - всё таким же ледяным и равнодушным голосом, как и всегда, и велел собираться.
Кьяра побоялась спросить у него, куда они едут, а дядя молчал, лишь изредка поглядывая на неё всё тем же странным взглядом.
Они ехали через поля, и Кьяра с любопытством глядела по сторонам. Поля тоже изменились. Они казались пустыми. Бесконечное море жёлтых пушистых цветочных головок, равнодушно раскачивающихся на ветру.
– А куда подевалась нечисть?
– осмелилась спросить она Ромула. Тот лишь скривился.
– Я разогнал эту свору бездельников. Нечего кормиться на моей земле.
Кьяра даже не знала, что и сказать. Ромул был совершенно другим, чем её отец. Но теперь весь мир, который когда-то строил Браш Айулла, был разрушен. И она ничего не могла с этим поделать.
Миновав сотни вёрст полей, они, наконец, остановились возле одинокого холма. Ромул слез с лошади и встал на четвереньки. Прикоснувшись лбом к земле, он прошептал какое-то заклинание, и земля расступилась.
– Ну!
– нетерпеливо сказал он Кьяре, - чего застыла? Прыгай.
И она прыгнула. Потому что знала - иначе он столкнёт её вниз, а так хотя бы не прикоснётся своими жёсткими руками. Ромул прыгнул следом.
Внизу оказалась пещера, освещённая тусклым светом дремавших светлиц. Ромул схватил её за локоть и потащил за собой.
Они долго шли по подземелью, минуя пещеру за пещерой, пока не оказались возле огромного озера. На берегу сидела женщина - не старая, но и не молодая, с довольно обычным, ничем не примечательным лицом.
При виде гостей она поднялась и гневно уставилась на Ромула.
– Зачем ты её привёл?
– Она ярилица.
– И что ты хочешь от меня?
– Её некому обучить.
– Это неслыханная наглость, - женщина отвернулась, демонстративно не глядя на Кьяру, - я не стану тратить время на грязное семя упырей! К тому же, это без толку.
– Почему?
– Я не стану раскрывать тебе секреты ярилиц. Просто уведи её отсюда.
– Послушай, Софья...
Ромул подошёл к ней и взял за руку - мягко, почти нежно. Софья попыталась вырваться, но как-то неохотно, будто для виду. Он неожиданно прильнул к ней, прижимаясь всем телом, а потом они ушли, оставив Кьяру одну.