Светят окна в ночи

Сначала Сагит поработал разнорабочим, потом его включили в бригаду монтажников. А дальше все покатилось своим чередом, как у большинства молодых людей, сорвавшихся с насиженных мест в поисках счастья, романтики, настоящего дела. Были, конечно, и такие, что гонялись за длинным рублем, но тут для них вожделенные омута, что называется, оказались не рыбными.

Первые недели Сагит еле дотаскивал ноги до палатки и спал мертвецким сном, чтобы утром, едва шевеля окаменевшими от усталости руками, вновь браться за опротивевшую совковую лопату и кидать грунт, как тут говорили, «подальше и почаще». Не раз и не два вспоминал он веселую и беззаботную жизнь в городе, и тещины пироги вспоминал, и тесть не казался таким занудным ловчилой со связями… В письмах к Нафисе, которая ждала ребенка, он старался избегать конкретных реалий своего житья-бытья, но она умела читать между строчек и в ответных письмах давала понять, что раз уж взялся за гуж… И он был ей благодарен за поддержку, мысленно укоряя себя за то, что когда-то сомневался в ее преданности и даже — подумать только! — собирался разводиться из-за того, что она не последовала сразу за ним.

К моменту, когда родились сыновья-близнецы Азат и Айрат, подоспело его назначение бригадиром монтажников, вскоре он получил и квартиру — небольшую, в не очень опрятном панельном доме-скороспелке, но это была его квартира, и Сагит прыгал до потолка от радости. Новоселье праздновали уже всей большой семьей вместе с членами бригады — здоровыми веселыми ребятами, сплошь пока холостыми-неженатыми: пробкой, вылетевшей из бутылки шампанского, как из пушки, разбили единственную лампочку в квартире и сидели потом при свечах, как аристократы в восемнадцатом веке.

А потом случилась беда.

В тот день бригада Сагита работала во вторую смену. Как обычно, они разбились на две группы — так было удобнее и производительнее. Первая осталась наверху готовить оборудование, а вторая во главе с Сагитом спустилась в шахту.

Их было пятеро, и они шли гуськом, низко наклоняясь, чтобы не задевать касками неровный потолок штрека. Обычный сырой запах шахты, смешанный с острым душком машинного масла, не внушал никакой тревоги. И в то же время какое-то смутное беспокойство вдруг охватило Сагита. Он был замыкающим и чуть приотстал, а когда луч его фонаря высветил идущих впереди, он даже глазам своим не поверил: ребята медленно, один за другим падали на землю.

Взлетал луч за лучом, звякала каска за каской… Как в замедленном кино. Или как во сне.

Это был газ.

Видимо, он скопился в той выемке, куда не дошел Сагит. И не дошел четвертый — он уже бежал навстречу Сагиту, колотясь каской о потолок штрека. Глаза у него круглились от ужаса.

— Там! — только и крикнул.

— Быстро к стволу! Звони наверх, вызывай спасателей!

Сагит толкнул его в спину и начал лихорадочно вытягивать из-под ремня брюк подол рубашки. Рванул изо всей силы, обмотал куском рот и кинулся вперед. Что было дальше, он сам помнит смутно. Конечно, он ничего бы не смог сделать, если бы не дверь во второй штрек, которую счастливо заметил и успел открыть. И дотащить до нее первого — он был ниже всех и наглотался больше. Второго он сумел только выволочь из выемки, и тот пришел в себя на какое-то мгновение, глотнув свежего воздуха. А потом Сагит сам потерял сознание. Его нашли под третьим парнем, которого он, видимо, пытался приподнять и не смог. Им обоим повезло — они оказались значительно выше основной концентрации газа, и воздух из второго штрека поступал непрерывно и беспрепятственно… И еще — помощь пришла очень быстро, буквально через несколько минут: спасатели совершенно случайно оказались в этот момент рядом, у лифта. Они проводили учебное занятие.

Вот какими везучими оказались Сагит и его ребята!

Идти оставалось совсем немного, но темнело еще быстрей. И Сагит ускорил шаг — мало удовольствия шлепать по грязи в темноте!

Ну, вроде бы и тот холмик, с которого уже виден поселок.

Оказалось, что ни с того, ни даже с третьего никакого поселка не то что не видать — намека даже нет.

Нетерпение мешало шагать размеренно и напористо, как ходят обычно люди на большие расстояния, и Сагит перестал загадывать.

Просто шел и думал.

Он продолжал размышлять и тогда, когда показались огни поселка, потом потянулись захламленные окраины с развороченной бульдозерами землей, черными пустыми бочками из-под бензина, разбитой тарой, в которой привозили различное оборудование, разбазаренным старым грузовиком без колес и со смятой кабиной…

Все это Сагит, конечно, подмечал, узнавая, привычно не раздражаясь при виде безобразных отходов производства (свидетельство того, что разгильдяям по-прежнему живется привольно).

А у телефона-автомата он остановился сразу. Словно только о нем и думал, когда торопливо шел последние два километра.

Помощник по бригаде даже ошалел от удивления, услышав его голос.

— Ты? Откуда? Отсюда? Ну, ты даешь!

Сагит терпеливо ответил на все вопросы и спросил:

— Как рамы?

— Нормально, бригадир! Мы их уже приладили.

— Как приладили? — не поверил Сагит.

— Очень просто, по твоему методу, можно сказать, — нашлась идея.

— Что за идея? Не тяни кота за хвост, я же на улице стою, ноги мерзнут.

— А-а… Я думал, ты из дома уже. В общем, упростили мы все: чтобы не было вибрации, между машиной и основанием положили толстую резиновую прокладку.

— А рамы?

— А рамы тоже поставили, только полегче.

— Что значит — полегче?

— Это надо глазами посмотреть, как я тебе словами объясню?

— А ты попытайся.

— У тебя же ноги мерзнут! — голос у помощника был шутливым.

— Я потерплю. Ну?

Помощник долго и не очень внятно объяснял, и Сагит понял, что он темнит.

— Да ты не сомневайся, — закончил помощник. — Мы проверяли: никакой вибрации нет. И инженеры смотрели.

Об инженерах он сказал не очень уверенно, и Сагит это тоже приметил.

— Какую нагрузку давали машине? — спросил Сагит.

Помощник назвал цифру.

— Но это же самая малая нагрузка!

— А больше пока и не требовалась!

— Что значит — не требовалась? Кому? Тебе или машине? Или, может, твоей резиновой прокладке?

Помощник молчал.

— Ты меня слышишь?

— Слышу, — откликнулся тот и вздохнул.

— Кто это все придумал? Ты?

— Все придумывали.

«Значит, он», — подумал Сагит, и ему захотелось посмотреть помощнику в глаза. Ну, просто до смерти захотелось!

— Думал, я не скоро выйду, да? — он не сумел справиться с голосом и почти заорал.

— Мы хотели как лучше, — помолчав, ответил помощник. — И потом, нас торопили. Меня два раза вызывали на ковер.

— Премию ждете?

— Обещали… — помощник говорил так тихо, что Сагиту пришлось напрягать слух.

— Мои поздравления после, ладно? — сказал Сагит презрительно и повесил трубку.

Он вышел из кабины и глубоко подышал холодным воздухом, чтобы успокоиться.

Он ждал чего угодно, но только не этого.

Ему всегда думалось, что он хорошо знает своих ребят. И лучше всех, казалось, знал своего помощника, с которым дружили семьями.

Он понимал, как и что тут произошло.

Но он вспомнил вдруг Рахматуллу-бабая и партийный билет, пробитый пулей.

Такая маленькая, такая ничтожная дырка!