Свидание с Тьмой

Он попытался крикнуть - горло породило сдавленный хрип. Ватные руки чуть шевельнулись, сжимая пальцы. Агния стекла с баррикады, выпрямилась, в несколько приёмов формируя человеческую фигуру.

– ...ное дерьмо!
– прорезался, ломая наваждение, голос.

Опрокинутый стул с грохотом полетел на пол. Кай спрыгнул следом, полный злобы и готовности драться - краткий миг бессилия породил мутную волну бешенства и желания оборвать свой нескончаемый сон.

Драться не пришлось. Агния, криво ухмыляясь, остановилась в нелепой позе, на половине шага, словно пробуждение жертвы спутало ей все планы. Медленно, нестерпимо медленно голова её склонилась на бок, едва-едва не превысив пределы физиологической нормы для человека. Глаза остекленели, губы плотно сжались, пряча оскал.

– Ну и? Хотела сожрать меня втихаря?! Попробуй лицом к лицу, погань бледная!

Сперва ему показалось, что ругательства, как и раньше, не вызвали никакой реакции - но через несколько секунд Агния снова зашевелилась. Её лицо - Кай так и не смог заставить себя назвать его мордой - пришло в движение, медленно наполняясь привычной уже насмешливой жутью. Он не в первый раз наблюдал эту странную метаморфозу, но теперь имел возможность проследить её от начала и до конца: как в безвольные и омертвелые черты вливается нечто, превращающее уродливую маску во что-то если не живое - то как минимум выразительное.

"Слишком выразительное", - подумал он мгновением позже.

– Страшно, Штра-у-бе? Тебе страшно?

– Чего мне бояться? Тебя, что ли, пугало?

– Пу-га-ло, - повторила она, мотая головой.
– Пугало!
– сказала уже громче, с чётким ударением на второй слог.
– Съем, съем, съем.

– Попробуй. Я уже ждать замучался.

– Ждать. Жда-а-ать. Темно. Тем-но-ты.

Откровенно кривляясь, растягивая звуки, механически меняя интонации - Агния выглядела до жути нелепо, слишком нелепо, и это впечатление никак не вязалось с безумным её поведением.

"Слишком нелепа чтобы быть выдумкой."

Только тут до него дошёл смысл исковерканных слов.

Темнота.

Покосившись на окна, Кай обомлел - сочащийся серый свет угасал, сумерки вступали в свои права, облизывая аудиторию густой тенью. Следом, готовая надкусить добычу, подкрадывалась ночь.

Агния ждала. Бледные черты, омытые сумраком, постепенно утрачивали всякую человечность.

– Темно, Штра-у-бе? Подождёшь? Скоро спать. Я приду. Стану есть. Тебя!

Кай вспотел. Она была права и он не знал, что ответить.

Темнота. Где он спрячется в темноте? А если заснёт? Включить свет, сидеть с открытыми глазами - ведь ключей нет, и неясно, помогут ли вообще закрытые двери...

Она придёт, точно придёт. Она приходит всегда. Не рискует, нет: кружит вокруг, как падальщик, выжидает.

Рано или поздно он проснётся от того, что Агния глодает его лицо.

Тёмный язык медленно обводил острые зубы.

– Я тебя съем, Штраубе. Уже скоро. Загрызу и съем. Жди, жди, жди. Или нет?

– Или что?!

"Не поддавайся. Не такая она и страшная, как кажется, слишком слабая... Кукла просто пытается напугать."

Пронзительный вопль ножом вонзился в уши, превращая зубастое лицо в морду чудовищного упыря.

– Или ещё поиграю?!

Взметнувшись с места в воздух, игнорируя гравитацию, она взлетела на ближайшую парту, на один миг замерев в прыжке - и после серым росчерком пронеслась по столам, чтобы исчезнуть за дверями аудитории.

***

"Щёлк-щёлк", - в очередной раз сказала пластиковая клавиша выключателя. Кай усилием воли убрал руку и отступил подальше. Свет не включался. Озноб всё сильнее вцеплялся ему в загривок, заставляя напрягать мыщцы и плотнее сжимать челюсти. Дверь в коридор обратилась тёмным провалом - ещё не логовом самой тьмы, но его преддверием.

"Без света мне конец. Мне конец."

Худшие детские кошмары, обогащённые развитым воображением, уже поползли из своих нор в уголках сознания, заставляя припоминать чувства удушающего страха и бессилия. Он один во всём доме, и куда-то ушли родители, и свет никак не включается, а в темноте его кто-то ждёт...

Кто-то ждёт.

Давно забытые образы одолели стену воображения и воплотились в реальность. В этой темноте его действительно подстерегает чудовище.

Сжаться и закричать, сорваться с места на бег, нестись, куда глаза глядят, оглашая пустые коридоры истошным воплем - потому что нет сил терпеть, нет сил придумывать рациональные объяснения, нет сил удерживать свой страх в стенах разума. Нет выхода, нет решения.

Он уже привык коситься на дверь, бессознательно, на рефлексах; выйти наружу казалось немыслимым - потому что там, снаружи, таился хищник. Забиться в угол или бежать - перепуганная обезьяна в черепной коробке требовала сделать хоть что-то, но Кай никогда не был склонен исполнять требования, выданные в ультимативной форме. Он медлил - и каждая секунда промедления приближала наступление тьмы.

"Думай, придурок, это единственное, что ты хоть как-то умеешь. Не стой столбом! Ну - раз, два..."

На счёт три он сделал шаг. Потом ещё один и ещё. Натянутые до предела нервы вопили, требуя прекратить и остановиться, в то время как сам Кай, игнорируя крик инстинктов, изо всех сил стискивал штурвал своей воли. Отпусти - и корабль развернёт вдоль волны, опрокинет и потащит стихия.

Озираясь, он выбрался в коридор. Мускулатура затвердела, как камень, стукни - и разобьётся. Света всё ещё хватало для того, чтобы можно было заметить тёмный силуэт на фоне сероватых в сумерках стен, но Агния исчезла и затаилась. Эхо от шагов Кая - вот всё, что жило в этот час внутри призрачного университета, эхо - и звук собственного дыхания, такой громкий, что разносился, казалось, по всему этажу.

Очень скоро он понял, что отзвук шагов двоится. Останавливался и вертел головой - глаза впивались в густеющие тени, придавая им знакомые очертания. Делал шаг - и снова непроизвольно сжимался, вслушивался, силясь различить направление. Вскоре он уже не мог оторваться от стены, к которой прижимался спиной, пытаясь красться как можно тише - и всё равно слышал где-то поблизости шорох чужой поступи. Иногда ему казалось, что в отдалении, где коридор уже сливался с темнотой, что-то едва заметно шевелится.

Кай сорвался с места и побежал.

Сквозь паутину сумеречных видений, злобно взрыкивая, как загнанный охотником зверь, скалясь и громко выкрикивая беспорядочные ругательства, он нёсся по бесконечному этажу, каждый миг ожидая, что навстречу вывернется страшная маска Агнии. Бег делал его живым, бег сбрасывал цепи холода, сковавшие по рукам и ногам, разгонял кровь и вымывал из неё гормоны липкого страха.

Но от неотступной иглы чужого взгляда бег не спасал.

Ему казалось, что безумие владело им десятки долгих минут - хотя весь этаж из конца в конец можно было пробежать от силы за две. Казалось, что окружающий мир обернулся фантасмагорией углов и стен, тонущих во мраке, тусклого блеска дверных ручек и светлых пятен - окон или дверей. Иногда дверные проёмы стояли нараспашку - провалы в непроглядную темень, и от них приходилось шарахаться, чтобы через миг метнуться уже в другую сторону, огибая по дуге поворот.