Свиданка

— Попалась, — говорю я.

— А кто сказал, что я убегаю?

Нежно обхватываю её шею руками и засовываю свой язык глубоко ей в рот, облизывая и посасывая её.

Мои руки всё ещё крепко обхватывают её волосы и шею, когда я тяну её на себя и затем подталкиваю в сторону, пока она не оказывается перед кроватью — она как масло в моих руках. Затем толкаю её на мягкие простыни.

Её всё ещё мокрое тело, благоухающее феромонами от предыдущей игры, падает на кровать. Она хватается за простынь, потягивая и сжимая её в своих пальцах, желая удовлетворить свою похоть.

Я нависаю над её умопомрачительным телом, стоя на коленях. Я знаю, что она чувствует меня, даже зарывшись лицом в простыни, потому что я слышу её дыхание, всё более короткое и более возбужденное. Я шлепаю её по заднице, и оставляю свою руку на этом месте, чтобы немного смягчить короткую, острую боль, затем провожу рукой по всей её ноге.

Я приподнимаю её, заставляя встать на четвереньки, и снова шлепаю, поглаживая это местечко. Она такая мягкая и послушная, реагирует на все движения моих сильных рук.

— Возьми его, — приказываю я, и она послушно тянется к моему толстому члену. Я облизываю её ухо и низким басом продолжаю, — засунь в себя.

Поглаживаю её бедра, пока она направляет мой член к своей нежной киске, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы втянуть меня внутрь, дюйм за дюймом, мучительно медленно, издавая низкий стон удовольствия.

Я не могу больше ждать ни секунды.

Без предупреждения я резко со всей силы вонзаю свой член в неё так глубоко, будто я ее второй позвоночник.

— Да, — вздыхает она, когда я начинаю толкать её, и она ещё больше заводит меня своими выдохами.

— Черт, — рычу я, тяжело дыша от ударов об её бедра. — Ты такая сладкая.

Она громко вскрикивает, когда я хватаю её за волосы, подтягивая к себе и призывая её впустить меня еще глубже.

— О, Боже, — кричит она, будто каждый мой толчок выбивает из неё слова. — Трахни меня. Да. Господи, да. Ещё.

Это звучит как мольба, будто она умоляет сохранить ей жизнь, и я наслаждаюсь каждым словом, исходящим из ее грязных уст. Я выполняю её мольбу, засовывая всю длину моего члена со страстью дикаря, толкая её безупречную задницу.

— Идеально, — ободряю я её. — Именно так мне нравится. Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь, как мне нравится?

— Да, — протягивает она, и сжимает свою киску вокруг меня. — О, Дилан, Боже мой, — кричит она дрожащим голосом от ритма моих бедер, работающих словно отбойный молоток. Она издает низкий вопль и сжимается еще сильнее. — Черт, я кончаю. Жестче. Не останавливайся.

Она задыхается, и я чувствую запах ее влаги, вытекающей из нее. Чувствую, как она содрогается от оргазма. Все мои ощущения сейчас сконцентрировались в моем члене, в моих яйцах, готовых вырваться на свободу.

— Потерпи ещё немного, моя девочка. Я хочу ещё немного.

Я наклоняюсь, вдалбливая последние ритмичные выпады, и замираю в ней. Кусаю её шею и изливаюсь, отчего она снова издает стоны, смешивая тепло наших тел.

— Боже мой… твое тело… — говорю я, тяжело дыша.

Вот это. Именно это мне нужно было все это время.

Когда мое дыхание немного выравнивается и тепло от оргазма начинает угасать, я откатываюсь и снимаю презерватив, связывая конец в узел. Направляюсь в ванную, каждая клетка моего тела жужжит, словно низкочастотный камертон. Я выбрасываю презерватив и возвращаюсь в комнату, наслаждаясь щекочущим чувством в позвоночнике — такое же чувство, как после хорошей выпивки или наркотиков или даже от осознания, что ты суперкинозвезда.

Я падаю на кровать рядом с ней, улыбаясь от её присутствия и от легкого ветерка, доносящегося из открытых дверей террасы. Бросаю свой взгляд на белую спину девушки, и мне кажется, что она стала еще красивей.

— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — тихо бормочу я, закрывая глаза.

— Знаешь, — шепчет она с улыбкой, погружаясь в сон, — в любом случае я этого не хочу пока.

Глава 4 Дилан

– Дилан, — я слышу мужской голос, который определенно не похож на голос блондинки с прошлой ночи. Либо это кто-то другой, либо я совершил большую ошибку.

Я открываю глаза и вижу, что я один в постели, а в углу моей комнаты, у двери, стоит высокий широкоплечий мужчина в форме.

— Что за черт, ты кто такой?! — выкрикиваю я, мгновенно потеряв остатки сна. Вскакиваю с кровати и понимаю, что я совершенно голый.

— Я ваш водитель, — монотонно отвечает он, показывая, что его совершенно не волнует моя нагота, впрочем, также как и меня. — У вас назначена встреча, сэр.

— Что-то я не вижу машины в своей комнате, так какого хрена ты здесь делаешь? — Осматриваю комнату с притворным удивлением.

— Они предупредили меня, что вы, вероятно, все еще будете в постели, и что я должен сделать всё возможное, чтобы доставить вас.

— Ублюдки, — смеюсь я над забавностью этой ситуации, — а они предупредили тебя, что у меня будет сильнейшее похмелье и голая задница?

— На самом деле… да, — нахмурил он брови.

Я ищу в его взгляде хоть какой-то намек на юмор, но, не найдя ни малейшей капли, понимаю, что они, скорее всего, именно так и сказали.

— Хорошо. Дай хоть душ принять.

Через двадцать минут я уже сижу на заднем сидении тонированного Мерседеса и просматриваю сценарий, который оставили для меня.

Ларри не солгал. Он хорош. Это действительно замечательно. Футуристический научно-фантастический триллер, в котором человек на одной из отдаленных планет сходит с ума из-за пропавшего брата, пытаясь бороться с чувствами к его жене. Это фильм о саморазрушении и психологической боли. Неудивительно, что они выбрали именно меня.

Я отбрасываю сценарий в сторону и поворачиваюсь, уставившись в окно и наслаждаясь зарождающимися чувствами внутри меня, будто просыпается давно спящий вулкан.

В конце концов, автомобиль плавно останавливается, и через несколько секунд кирпичная стена, также известная как мой водитель, открывает мне дверь.

— Приехали, мистер Марлоу.

Я забираю сценарий и выхожу. Мы остановились у высотного офисного здания, которое выглядит так, будто оно полностью сделано из блестящего черного гранита и стекла.

Подойдя к нему, человек в униформе открыл мне дверь и проводил в лифт, где другой человек в униформе нажал на нужную кнопку. «Добро пожаловать в первый класс», — бормочу я про себя.