Свидетель обвинения
Шрифт:
Она уже не стала вставать, закрылась с головой одеялом и дрожала от страха.
Больше звонков не было. Пролежав в постели с полчаса, она подошла к телефону и набрала номер родителей.
– Мама?
– Да, что случилось, дочка? Ты что так поздно?
– Мама, приезжай за мной, мне страшно, - всхлипнула Эльмира. Приезжайте вместе с папой... Я очень боюсь...
– Хорошо, хорошо, мы скоро будем... Не беспокойся, жди нас...
Голос матери несколько приободрил Эльмиру. Она оделась и стала ждать родителей...
5.
– Эдик, - взволнованно произнесла Ирина,
– А что это за люди стояли около соседнего подъезда?
Действительно, когда они подходили к дому, около соседнего подъезда мелькнули две какие-то черные тени и скрылись в темноте.
– Ну..., - откашлялся Нарбеков.
– Не одни мы по ночам ходим, мало ли у кого какие дела...
Они позвонили в дверь. Через минуту увидели перед собой одетую, смертельно бледную Эльмиру.
– Что с тобой, дочка?
– бросилась к ней Ирина.
– Что вообще происходит в этом доме?!
– Ничего..., - глядя в сторону и делая отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться, произнесла Эльмира.
– Ничего не происходит. Просто мне очень одиноко... И вообще...
– Она бросила мимолетный взгляд на маму и, не выдержав, бросилась к ней на шею с истерическими рыданиями.
– И вообще, я не хочу жить, понимаешь ты, я не хочу больше жить!!!
Ирина обняла дочь и повела её в комнату, пытаясь хоть что-нибудь понять и как-то успокоить её.
Тут раздался телефонный звонок. Нарбеков схватил трубку.
– Алло! Алло!
– Это кто?
– раздался в трубке голос, и Нарбеков узнал Рената.
– Ренат? Ты откуда?
– Я-то? Из Ташкента... Эльдар Раджабович... Очень хорошо, что вы у нас...
– А что творится с Эльмирой, может быть ты мне объяснишь?...
– А что с ней, собственно говоря, творится?
– не понял Ренат.
– Да ничего хорошего, у неё истерика, она вообще не в состоянии что-нибудь объяснить... Послушай, Ренат, мне кажется, что Эльмира несчастлива с тобой...
– Эльдар Раджабович, - замялся Ренат.
– Понимаете, я очень люблю Эльмиру и хочу сделать её счастливой, хочу, чтобы мы ни в чем не нуждались... Но сейчас такая жизнь...
– Какая жизнь? У меня, например, какая была, такая и есть... Живу, работаю по специальности... Разве что, кроме того, что я был вынужден оставить родной город...
– Вот видите, - схватился за эти слова Ренат.
– Видите... А у меня произошли неприятности, фирма терпит убытки, я оказался должен немалую сумму... Я просил Эльмиру не тревожить вас этими проблемами, но теперь я вынужден сказать правду... Более того, возможны ещё большие неприятности... Даже..., - замялся он.
– Нет, пока не могу сказать... Прошу об одном, как мужчина мужчину - не верьте тому, что вам обо мне расскажут, все, что вы можете услышать обо мне - это грязная клевета...
– А когда ты приедешь в Москву?
– Думаю, что завтра, завтра с утра... Только... Только надо ещё кое-что уладить... Постарайтесь успокоить Эльмиру, все будет в порядке, я уверен...
– Мне кажется, что далеко не все в порядке, - возразил Нарбеков.
– Мы не привыкли к таким вещам...
Ой, Эльдар Раджабович, - вздохнул Ренат.
– Жизнь сейчас такая сложная...
– Что посоветуешь делать нам?
– Хорошо, - с некоторым облегчением вздохнул Нарбеков.
– Я надеюсь на тебя, на твое мужское слово... До завтра...
– Звонил Ренат, - сказал Нарбеков, входя в спальню - Говорит, что завтра приедет...
Эльмира лежала на кровати и рыдала. Ирина пыталась её успокоить.
– Хоть бы он вообще никогда не приезжал..., - сквозь рыдания произнесла Эльмира. И более ничего от неё родители добиться не смогли. Дали ей успокоительную таблетку и стали ложиться спать.
– Эх, как же прав был Борис Георгиевич, - тяжело вздыхая, сказал жене Нарбеков, ложась в постель.
Заснула, собственно говоря, только Эльмира. Нарбеков и Ирина ворочались на диване, мучаясь бессонницей, лишь иногда забываясь тревожной полудремой...
А утром их ждало новое потрясение...
– Эдик, Эдик!
– крикнула Ирина.
– Ты что, спишь? В дверь звонят!
Нарбеков дернулся, открыл глаза, с удивлением огляделся по сторонам, не понимая, где он находится.
– А? Что?!
– спрашивал он.
– А... Звонят в дверь?
Звонок тем временем стал непрерывным. За дверью слышались голоса...
Нарбеков вскочил с кресла и бросился открывать. Перед тем, как открыть, он глянул в глазок и увидел на лестничной площадке группу милиционеров. Он немедленно открыл дверь.
– Гражданин Темирханов Ренат здесь проживает?
– спросил кряжистый мужчина лет сорока пяти, одетый в штатское.
– Да... Проживает, - продирал глаза Нарбеков.
– Мы из Уголовного Розыска. Я старший оперуполномоченный майор Гребенюк. Имеем постановление на арест Темирханова и обыск в его квартире. Вы сами кто такой?
– Я его тесть Нарбеков Эльдар Раджабович.
– А где Темирханов?
– Его нет, он сегодня должен прилететь из Ташкента.
– Каким рейсом?
– Я не знаю. Утренним...
Гребенюк немедленно позвонил в диспетчерскую Аэрофлота и узнал, какие утренние рейсы прилетают из Ташкента. Затем позвонил в Угрозыск.
– Так... Необходимо немедленно группу в аэропорт Домодедово, Темирханов должен прилететь туда, - сказал он и положил трубку.
– Черт побери, боюсь, что мы опоздали... А больше утренних рейсов из Ташкента нет, ни в Шереметьево, ни в Домодедово...
– А что он сделал?
– поинтересовался Нарбеков.
– Пока он только подозреваемый, - ответил Гребенюк.
– И тайну следствия я разглашать не имею права...
– Все же, он наш зять, - робко произнесла Ирина.
– Ладно, - махнул рукой Гребенюк.
– Вам скажу, хоть и не имею права... Темирханов подозревается в продаже крупной партии наркотиков... Я повторяю, подозревается... Один задержанный дал на него показания. Вполне возможно, что он оклеветал вашего зятя. А пока мы должны выполнить долг и произвести в квартире Темирханова обыск. Вы понятыми быть не можете, поскольку вы его родственники... Антонов! Найди двух понятых, пройдись по подъезду. Только быстро...