Свидетель обвинения

Ренат сидел в своей квартире и потягивал пиво. Эльмира была у родителей. Она теперь вообще большую часть времени проводила там. Ренат не возражал, после обыска между ними возникла некая стена непонимания и отчуждения. Он объяснял это тем, что она не верит в его невиновность. Только теперь ему было не до того, чтобы выяснять отношения с молодой женой. Дни, оставшиеся до срока, назначенного ему Карабановым, летели со страшной скоростью. И он знал - этот человек не шутит. В назначенный для расплаты день он включит Ренату жуткий счетчик, а потом? Что будет потом?... Ренату оставалось только одно - каждый день напиваться, чтобы меньше думать об этом. По своей природе он был оптимист и верил, что спасение придет совершенно неожиданно.

И спасение пришло. Только совсем не такое, какого он ожидал от небесных сил...

Он уничтожил уже пятую бутылку "Карлсберга", когда раздался телефонный звонок.

– Алло, - вялым голосом произнес Ренат.

– Привет, это я, Валерка, - услышал он голос друга.
– Как ты?

– Отлично, - процедил Ренат.
– Чего спрашиваешь, сам будто не знаешь? А что у тебя?

– А у меня как всегда прекрасно... И хочу поделиться с тобой...

– А что, есть предложение?
– несколько оживился Ренат.

– Есть, - коротко отрезал Валерка.

– Какое?

– Не телефонный разговор. Подъезжай-ка срочно ко мне... Интересное, между прочим, предложение...

10.

– Темирханов?!!!
– поразился и Карапетян.

– Ну да, его фамилия была Темирханов, - спокойно произнес Рыщинский, закуривая сигарету.
– А ты что, знаешь его?

– Да эта фамилия тут всем присутствующим знакома, - загадочно сказал Карапетян.
– Только все разные Темирхановы, я так полагаю...

– Загадками говорите, Борис Георгиевич, - заметил Рыщинский, пуская в потолок клубы дыма.

– Ладно, постараемся развеять. Рассказывай дальше...

– Да зачем?
– пожал плечами Дмитрий Степанович.
– Девушка тут молодая сидит, что ей до моих злоключений? Она и так вся то краснеет, то бледнеет от того, что я говорю... Не стану я ничего рассказывать, жив вот, как видишь и здоров, даже самому странно. А в жизни бывало всякое... Что было, то быльем поросло...

– Дело в том, Димка, что Эльмира вышла замуж за сына некого генерала Темирханова по имени Ренат, - произнес Карапетян.

– Ну и что, мало ли Темирхановых на свете?

– А как звали того молодого лейтенанта с пудовыми кулачищами, припомнить не можешь?

– Как звали? А хрен его знает, как его звали. Я называл его гражданин лейтенант, как и положено подследственному, а он меня такими словами, которые при девушке и произносить-то неудобно... Хотя, погоди, называли его как-то боевые соратники, которые превратили меня в футбольный мяч в кабинете Темирханова. Как же его называли, озадачил ты меня, постараюсь припомнить... Молодой ведь я был тогда, всего шестнадцать лет было... Сейчас, сейчас, погоди... Фархад?... Нет... Ахмед? Тоже нет... Его звали... Плесни-ка ещё коньячку... Спасибо...
– Рыщинский залпом выпил рюмку коньяка, сделал глубокую затяжку и вдруг лицо его озарилось.
– Вспомнил! Его звали Анвар! Точно! Анвар Темирханов!

– Мой муж по имени-отчеству Ренат Анварович, - тихо произнесла Эльмира.

– Да, имя генерала Темирханова Анвар, - подтвердил и Карапетян.

– Вот оно как..., - покачал головой Рыщинский.

– Выходит, ваш свекор, мадемуазель, мой крестник. Именно он проложил мне дорогу в большой криминал, хотя посадили меня за ограбление магазина, которого я вовсе не совершал. Ничего, лиха беда начало!

– Большой человек, - говорил Карапетян.
– Очень большой. И дела он творил немалые... Вот так-то тесен наш маленький мир...

– А можно мне рюмочку коньяка?
– неожиданно спросила Эльмира, глядя на мужчин каким-то странным взглядом.

– Да ты же беременная, тебе нельзя, - начал было Карапетян, но Рыщинский возразил ему:

– Пусть выпьет рюмочку, от одной ничего не станет. Девушка ведь хочет нам что-то сказать. И что-то очень любопытное.

Эльмира сверкнула черными глазами и залпом выпила рюмку, которую налил ей Рыщинский.

– Итак?
– внимательно поглядел на неё Дмитрий Степанович.

– Я... Я хотела сказать вот что, - покраснев как помидор и дрожа всем телом, произнесла Эльмира.
– Вы вот говорите, мир тесен... Вы сказали, что мир тесен...

– Ну сказали, сказали, - прервал её Карапетян.
– Говори, не тяни кота за хвост...

– Так вот, он ещё теснее, чем вы полагаете...

– Отчего же так?

– Оттого... Оттого что...
– Тут она вскочила с места и подбежала к окну.
– Нет, не могу, не могу, - закрыла она руками лицо.

– Кого ты боишься, глупенькая?
– подошел к ней Карапетян и положил руку ей на плечо.
– Мы оба старше твоего отца, мы опытные и отважные люди. И нечего тебе бояться... Мы защитим тебя, скажи только от кого...

– Во-первых, меня надо будет защищать от собственного мужа, - почти прошептала Эльмира.

– Ну допустим... Я был уверен, что он человек непорядочный... Так говори, если он тебя обижает, мы с Дмитрием Степановичем его в бараний рог свернем...

– Я в этом не уверена... Вы вообще сегодня улетаете в Америку, а он...

– А он поможет тебе, - налилось кровью лицо Рыщинского.
– Поможет, если темирхановский ублюдок портит жизнь дочери друзей моего друга детства...

– А как вы мне поможете?

– Помогу, дура ты эдакая... Извини, конечно, за грубость, просто удивляюсь тебе, - разгорячился также опьяневший Рыщинский.
– Твоего муженька ветром сдует, если я за него возьмусь, поняла?

– Вы правда можете мне помочь?
– пролепетала Эльмира.

– Да запросто... Ну, постараюсь, конечно, - поправился Рыщинский, недовольный своим пьяным хвастовством.
– Ладно, говори скорее, не томи...

– Меня надо защищать не только от мужа, - тихо произнесла Эльмира.

– А от кого еще?

– От него, - показала она пальцем на Карапетяна.

– Да ты придурочная!
– потерял самообладание Рыщинский.
– Городишь чушь какую-то...

– А ну-ка, ну-ка, - сузил глаза Карапетян.
– Ты погоди, Димка... Она не придурочная, она хочет сказать что-то очень важное... Говори, Эльмира, и не бойся меня. Не надо ему от меня тебя защищать. Я сам буду тебя защищать вместе с ним... Ну!!!

– Я знаю, кто изнасиловал и убил вашу дочь Олесю, - совсем уже тихо прошептала Эльмира.