Свидетельница

– Ты неисправим… - она больше не кричала. Не было сил. В душе остались только непонимание, осадки от былого страха и чувство, напоминающее некое спокойствие, смирение.

– Ты с самого начала должна была об этом знать.

И почему Ева не удивлена его ответом? Но действительно, он всегда был таким. Слишком закрытым, привыкшим самому всё решать. Вот только, если он такой, тогда зачем что-то говорил Друэлле? Это никак не укладывалось в голове.

– Я подтвердила Хейтону, что мы расстались, - безжизненно молвила она, больше не глядя на него, а куда-то рядом с его плечом.
– Он, очевидно, рад этому. Сегодня по несколько раз приглашал меня на чай. Я отказалась. На этом всё? Вопросов нет? Тогда я пошла.

Ева специально последние слова сказала достаточно тихо, чтобы он не сразу уловил их суть. Резко развернувшись, не думая о его реакции, Ева стремительно быстро подошла к дверному проёму, стараясь пропускать мимо ушей Реддла. На последней секунде она быстро обернулась, ожидая увидеть его прямо перед собой, но, к её удивления, он и не думал двигаться с места. Лишь смотрел на Франк как-то обречённо, что было не свойственно ему.

Шагнув через дверной проём, Ева отчасти понимала, что он не собирается её догонять. Не сейчас. Это было, наверное даже к лучшему. Захлопнув за собой дверь, пришлось поддаться искушению и остановиться, прислушиваясь, что твориться снаружи.

Тишина, а затем удаляющиеся шаги. Она не ошиблась в своей догадке.

***

Поспать ей так и не удалось. Она всё время ворочалась, то и дело взбивала подушку, то куталась в одеяло, то отбрасывала его в сторону, даже вставала и спускалась в тёмную и пустующую гостиную. Там было холоднее, и Ева надеялась, что, наглотавшись практически свежего воздуха, почувствует себя лучше. Но это не дало никаких результатов. Вроде, она и хотела спать, да только сон всё равно никак не желал идти. Так когтевранка направилась обратно в спальню и до утра лежала и смотрела в потолок, уже почти свыкнувшись с мыслью о том, что днём она наверняка будет ходить заспанной.

И, конечно, когда скучаешь, то сразу лезут разные надоедливые мысли, портящие настроение.

Она вспомнила его слова. Душа её, Том, если ему верить, ещё не вышел из себя. Значило ли это, что, окончательно разозлившись, он может её… убить? Сама мысль об этом уже приводила её в ужас. Что может быть хуже простой смерти? Нескончаемые пытки? Уж Франк была уверена, фантазия у Тома есть. А его глаза… Этот безумный взгляд, точно у маньяка, получавшего наслаждение от страданий людей. Но ведь Том - вполне адекватный слизеринец с замашками об устранении грязнокровок. Не может он за всё время общения с ней стать ещё хуже, чем есть. Нет, просто не может. А даже если и стал, то ей нужны более веские доказательства помимо душения и ломания рук. По сути, Реддл причинял лишь два раза ей физический ущерб. Не так много, но и не так мало. Что если уже в тот раз, в гостиной её факультета, он действительно уже изменился, на каплю, но изменился? Что если все её подозрения не были напрасными, и то, за чем или за кем он уезжает, и являются главной причиной его поведения?

Если, если, если… Что же у неё за дурацкая привычка такая - накручивать себя по любому поводу… и других, судя по всему. Что там Том ещё говорил про неё? Ах да, он уж слишком часто сравнивал её с Друэллой. Сейчас, естественно, уже ясно, почему слизеринец берёт для образца Розье, а не, к примеру, Блэк.

Ева в пятнадцатый раз взбила подушку и чуть приподняла её, чтобы уже сидеть на кровати.

Собственно, Франк заметила за собой, что, думая о Томе Реддле, она, даже если откланялась от темы, в итоге опять возвращалась к нему под любым предлогом. Или это просто сегодня день, а точнее, ночь такая, для изучения собственного поведения. Глупо. Лучше бы спала, как все нормальные люди.

Когда подошло время к рассвету, и комната озарилась слабым розоватым светом, другие девушки принялись подниматься. Ева, удивлённо хлопая глазами, посмотрела на часы, но было около пяти шести утра - рановато для каникул. Даже слишком.

– Вы ничего не попутали?
– когтевранка села, поджав под себя ноги, и проследила за Сарой с Джанетт, спорящих в углу, кто первый пойдёт в ванную.

Ей ответила Натали, выглядящая очень здорово и бодро, можно сказать, она будто светилась изнутри каким-то необъяснимым светом.

– Ева, Рождество же!

– И что?
– Ева, очевидно, ждала более веской причины, но, глядя на счастливую Натали, поняла, что их не было.
– Ладно, я понимаю, праздник и все дела, но зачем же так рано?

– Слушай, мне нужно ещё уложить волосы, поэтому я должна быть первой!
– слишком громко воскликнула Сара, но никто не обращал на них внимание.

Остин лишь пожала плечами, не в силах убеждать подругу, подошла к окну и, прикрыв глаза, наслаждалась чем-то, известной лишь ей одной. Розоватый свет упал на её лицо, усиливая впечатление, что Натали была дитём солнца.

– Подарки доставляют прямо перед тем, как станет светло, - ответила за Остин другая соседка по спальне - Саманта Хэнден.
– Мы хотим уже сейчас, пока все спят, спуститься вниз.

– Да. Присоединишься?
– Натали отошла от окна и принялась заправлять свою кровать.

– Ну… эм… ладно.

Честно говоря, согласилась Ева только потому, что ей до жути надоело лежать без сна. А так, можно пойти за компанию. Подарков она особо не ожидала. Кроме Натали… вряд ли кто-то ей что-то подарит. Уж не мёртвые родители точно. Раньше Кристен дарила ей подарки, и всегда что-то, связанное с модой. Что уж поделать - такой она была человек.

Наконец, когда Сара с Джанетт решили, кто пойдёт в ванную, когда часть солнца появилась в поле зрения, все начали спускаться. Быстро, но тихо и осторожно, чтобы никого из спящих не разбудить.

– Тихо!
– шикнула Саманта, схватив Джанетт за руку, которая едва не упала и не покатилась кубарем вниз.

– Прости…

Но зря они пытались не наделать шуму. Ступив на деревянный пол гостиной, им предстал следуюй вид: рождественская ёлка с кучей украшений в виде сладостй скрывала под собой большое количество свёртков и коробок, внутри которых были подарки. А рядом уже толпилась дюжина других когтевранцев, как видно, тоже решив встать так рано.

– Я же говорила вам, чтобы потом решили с ванной!
– недовольно прошептала Остин.

Но Вейлс с Мелрой уже давно были рядом с подарками, поэтому не могли слышать Остин.

– И когда они успели?
– ошарашенно поинтересовалась она у Евы, на что получила недоумевающий взгляд.
– Ладно, идёмте.

Свою “груду” подарков Ева нашла с лёгкостью. Приклеенный листок с большой буквой “Ф”, а чуть ниже уже мелким шрифтом “Франк” был только у неё. То есть, фамилия на такую букву. Натали подарила серебряный свёрток, в котором были: книга для успешной сдачи Ж.А.Б.А., большой пирог с клубникой (И где она умудрилась найти клубнику в такое время года?) и маленькая игрушечная ель, вокруг которой летали наколдованные крошечные снежинки, но, поднося к ним руку, Ева абсолютно ничего не ощущала. Вот что значит волшебство.

Спрятав ель в карман пижамы, Франк хотела была уже уйти, но вдруг поняла, что ей подарили ещё один подарок. Сорвав бледно-золотую обёртку, в руках оказалась небольшая чёрная коробочка.

– О, что там?
– её подарком заинтересовалась и Натали, успевающую рассматривать и свои презенты тоже.

– Понятия не имею, - тихо ответила когтевранка, и это было чистой правдой. Но, может, внутри будет записка? Подумав об этом, она аккуратно сняла верх коробочки и тут же нахмурилась. На аккуратно сложенной записке лежала подвеска с каким-то тёмно-синим, почти что чёрным, камнем. Что ещё за сюрпризы?